Оборона дурацкого замка. Том 1. Том 2 - Макар Ютин Страница 2

Копейный "черенок" воткнулся не хуже. Обломок деревяшки вошел солдату в висок, пробил голову насквозь, и вышел где-то в районе челюсти. Бывший бандит моментально рухнул на залитые кровью плиты. Его копье лишь безвредно ударило по коленям чудовища.

Демон тоже не обратил особого внимания на свою последнюю жертву. Сразу после убийства, он небрежным движением метнул вторую часть копья Стаса. Ту, на которой оставалось острие.

Измазанный кровью кусок плохонького железа с обломком деревянной рукояти пронзил живот попаданца ровно в том же месте, что и его атака — тело демона. Тот бросал свой снаряд лениво и без замаха, но щуплое тельце Саргона все равно швырнуло на равнодушные плиты внутреннего двора.

Во рту быстро образовался металлический привкус, пришлось сплевывать. Один раз, а потом второй, третий… Стало не хватать воздуха, появились хрипы, а туман вокруг вдруг сгустился, прыгнул в глаза, мешая рассмотреть все, что дальше собственной руки...

Станислав Кречетов стонал и трясся от боли на мостовой мелкого, никому не нужного форта в забытом всеми Богами месте. Он едва заметно шевелил конечностями, словно бабочка, пришпиленная булавкой, пытался царапать немеющими пальцами древко, втиснуть в сжатые легкие хотя бы немного кислорода и изо всех сил распахивал глаза, но больше ничего в них не видел.

Он не заметил, как демон подошел к его телу и поднял багрово-фиолетовую ступню. Не заметил, как у монстра появился новый противник. Не заметил, как статный воин Императора в короткой, но яростной схватке побеждает демона-культиватора и походя закрывает глаза всем трем трупам, включая самого Саргона.

Он не видит этого, потому что больше не может.

Стас умер от потери крови, лишь на пару секунд пережив своего убийцу.

* * *

Это было скалистое, покрытое снегом и блеклой травой плато. Неуютный, суровый край, безжалостный к своим немногочисленным обитателям. Сверху нависало мрачное северное небо, холодный, пронизывающий ветер выдувал последнее тепло из продрогшей почвы, а блеклое солнце то и дело норовило спрятаться за клочьями облаков.

Но даже в таком негостеприимном месте человек сумел оставить свой след, привнести частичку цивилизации в монотонный пейзаж. Длинная и широкая дорога, сложенная из булыжников, делила обширное плато на две части, а в конце тракта, аккурат на выходе из долины, притулился старый, скособоченный форт. Зияющие прорехами стены из осыпающегося камня, сколоченные кое-как строения, широкий плац перед единственным двухэтажным зданием. И больше сотни людей, неловко мнущихся перед дюжиной закованных в латы воинов.

— Это ваш последний шанс доказать свое право на жизнь! — Надрывался один из офицеров — косматый, усыпанный шрамами от оспы здоровяк. Когда он кричал, его усы начинали топорщиться в разные стороны, придавая ему сходство не то с тигром, не то с валадским драконом.

— Слушайте меня внимательно, отбросы! Вы — никто. Очередная рвань, проданная за долги доблестной армии Императора. Забудьте, кем вы были до этого! Забудьте тех, кто остался там, на другой стороне гор. Сейчас ваша задача — отражать нападения демонов до тех пор, пока наш милосердный правитель не пришлет очередных смертников для этого места. Год! Ровно столько вам нужно будет держать оборону.

Те, чье сердце окраситься в пурпур — пройдут дальше! Те, чье сердце затвердеет обсидианом — пройдут дальше. Те, кто снискает себе славу, откроет в себе воинский или иной талант — пройдут дальше. Вы слышали, сукины дети?! — Заревел он, заставив вздрогнуть как своих товарищей, так и испуганных, замерзших людей перед ним.

— Остальные сдохнут, клянусь милосердной Гуань Инь! И лучше бы им сдохнуть в пасти очередного ублюдка из Желтого Источника, чем остаться через месяц тем же куском говна, что и сейчас. Десятники! Шаг из строя! — Снова заорал он, и из кое-как сбитой в несколько линий толпы торопливо выбежало девять человек.

Хоть они и оставались теми же самыми должниками, что и остальная сотня, однако одеждой и выражением лиц заметно отличались от основной массы. Все девять человек являлись крупными, хорошо развитыми мужчинами лет по тридцать-сорок, тогда как среди собранных на площади людей хватало и подростков, и пожилых людей, и откровенных хлюпиков.

Все девять стоящих перед строем командиров имели угрюмые лица, а также заживающие раны на лице и конечностях. И взгляд у них был одинаковый: мрачная обреченность людей, снова отправленных в пекло пополам с решимостью это пекло пройти.

Отличия от остальных имелись и в благосостоянии: каждый десятник, помимо холщовой рубахи и штанов, носил теплые накидки из грубой шерсти, сапоги из настоящей кожи, даже воинский пояс, правда пустой и потрепанный. Не густо по меркам мирной жизни, но основная масса собранных на плацу людей и вовсе имела лишь штаны, рубаху да плетеные сапоги или вовсе обмотанные на ногах куски ткани.

— Слушай мою команду! Разбиться на отряды, заселить казармы согласно порядковым номерам и до заката встать на довольствие у господина распорядителя. Каждому дармоеду положен общий на отряд котел, одеяло, две меры риса, а также любая съедобная дрянь, которая не успела сгнить в повозке. Оружие вам выдадут завтра, сразу после присяги. Р-разойдись!

Толпа растерянно зашумела.

— Молчать! — Подал голос один из спутников косматого командира — высокий, даже скорее длинный воин с узкими восточными усиками и болезненным, желтым лицом. Его голос не шел ни в какое сравнение с командным рыком начальника, однако толпа испуганно затихла.

— Все инструкции я уже дал вашим десятникам. После заселения в бараки вам объяснят, как и от кого вы будете защищать нашу незыблемую твердыню, — Все-таки счел нужным дополнить свои слова военачальник, — Всё, свободны. Баланда сама себя не приготовит.

Закончив свою речь, командующий шумно втянул воздух в легкие, а потом смачно сплюнул, едва не зацепив сапоги своего подчиненного. Тот не повел и бровью, все также безмолвно стоя перед дрожащими от холода и страха людьми.

Однако молодому воину снова пришлось прикрикнуть на новобранцев, прежде чем десятники засуетились, пинками и подзатыльниками разбивая толпу на девять отрядов. Засуетился и Станислав, на ходу прикидывая, куда ему лучше приткнуться. На первый взгляд, условия казались одинаковы для всех, но именно что на первый взгляд.

Он выглядел простым тринадцатилетним мальчишкой — худым, нескладным, с мягкими, но какими-то птичьими чертами лица и быстрым взглядом редких здесь голубых глаз. Разумеется, никто из мужчин-десятников не остался в восторге от такого соратника. Пару раз его турнули, один из бородачей грубо толкнул парня в снег, так что Стасу ничего не оставалось, кроме как прибиться к сборищу отщепенцев, которыми побрезговали все остальные.

Самые слабые элементы отсеялись быстро, самые сильные тоже — десятники тянули одеяло на себя. Поэтому, пока остальная масса валандалась из стороны в сторону, немногие "счастливчики" убивали время… Нет, не знакомясь со своими сокомандниками. На это их уже не хватило. Отнюдь, все мужики, и стар и млад, пялились на другой конец плаца. Там, где две суровые тетки строили два десятка женщин.