Очередной конец света - Александр Прокопович Страница 2

Жуткое дерево с жутким названием. Все-таки дуб или клен куда лучше. По крайней мере, пока не знаешь, что на самом деле значит слово «дуб»…

Хана сделала попытку наверстать упущенное в визуальной области в области тактильной — прислонилась ко мне в позиции «я тебя так люблю, что меня ноги не держат»… наверное, это было грубо, но надо же было что-то делать.

— Если я прямо здесь и сейчас попробую с тобой заняться продолжением рода, это будет именно то, чего ты добиваешься?

Наверное, мне показалось, но даже веревки на ее теле стали шире и длиннее. Нимфоманка-маньячка вдруг приказала долго жить, выпустив на сцену свою заместительницу — офисоправительницу. Перевоплощение было полным. Мешали две вещи: Хана не стала бы блондинкой, даже искупавшись в перекиси, — слишком южный тип… и отсутствие свастики на рукаве. Во всем остальном образ гестаповки не в состоянии был поколебать даже более чем легкомысленный наряд. Надо было что-то говорить, пока она не решила отправить меня в газовую камеру…

— Хана, вы хотели показать мне мой кабинет…

— Это и есть ваш кабинет.

Я не долго отковыривал от ковра нижнюю челюсть. Мне хватило десяти секунд, чтобы она оказалась уже достаточно близко к верхней, и я мог сделать вид, что просто зевнул. Хана сказала правду. В офисе «Объединенных Систем» нет внутренних стен. Три этажа — три зала. Мой стол был довольно крупным островом в архипелаге островков поменьше. Ближайший — в десяти метрах.

— Я уже завела вас в систему. В вашем доступе — история компании, задачи и представление о логистике, клиентская база. День в компании начинается с чтения письма директора. Не сомневайтесь, как бы рано вы ни пришли, оно уже будет вас ждать. Вы единственный сотрудник этого направления, значит, автоматически входите в руководство. У вас будет пропуск на третий этаж, его занимает команда — мозг компании. В любое время. Директор может вас и не принять, но кто-то обязательно поможет.

В любое время. Поможет. Есть у меня одна потребность. Ее пик может прийтись на сегодняшнюю ночь — я куда подвижнее на некотором расстоянии от офиса. Может, Хана мне поможет? Жаль, меня никогда не привлекало садомазо, Хана с плеткой — это было бы нечто.

* * *

Команда. Земляки Константина. Если все их проблемы — на уровне сексуальных домогательств… Думается, у них не должно быть недостатка в кадрах. Может, зря Костя волнуется?

С Ханой я как бы познакомился, точнее, наше знакомство остановилось, так и не дойдя до кульминации…

Директор. Георгий Васильевич. Высокий, худющий. Чем-то они с Костей похожи. Не внешне. Манерой как-то не совсем по-мужски относиться к одежде. Слишком внимательно. Рубахи — лиловые, пурпурные или радикально белоснежные, с непременными кружевными вставками. Всегда — шейный платок. Всегда запонки. Сияющие туфли — черные никогда.

Никогда не видел человека, который, почти не сгибая ног, перемещался бы с такой скоростью. Грива, за которой он ухаживал так же тщательно, как и за обувью, развевалась при ходьбе, будто флаг на корме корабля.

Директор стремительно появлялся, стремительно исчезал, стремительно говорил и стремительно замолкал. Понять его была в состоянии только Хана, которая в его присутствии становилась не сексуальнее престарелой монахини. При знакомстве он не пожал — обхватил мою руку своей, огромной, плоской, и что-то произнес. Я не знал, что к его словам надо готовиться — успеть услышать, попытаться понять. Судя по улыбке — что-то приятное сказал. Я тоже улыбнулся. Если он меня обозвал болваном — я подтвердил его подозрения.

Третий член команды — Осип Кофман. И пусть никого не обманывает тот факт, что его никто не зовет по отчеству. Осип — очень удобное имя, короткое и в то же время полное. Маленький, почти квадратный — если кто-то специально подбирал человека, противоположного директору, у него это получилось. Он не исчезал и не появлялся. Он сидел за своим столом. Думаю, у него была одна проблема с гардеробом — время от времени ставить заплатку на место, протираемое ягодицами. Единственное место в одежде, которое он мог износить.

Разговаривал он медленно и безупречно правильно. Невидимые и неслышимые шестеренки в его голове тщательно подбирали слова. Не знаю, какие тут могли быть конфликты… Директора почти никто не успевал ни увидеть, ни понять. Кофмана — просто понять. В первом случае нужна была нечеловеческая реакция, во втором — нечеловеческая выдержка. Кофман пожал мне руку с твердостью пуховой подушки. К тому моменту, как он умудрился закончить предложение, я благополучно забыл, с чего он его начал.

Последний член команды — Ренат. Человек-гора, по совместительству — сисадмин. Все, что касается технического обеспечения, на нем, и все это работает идеально. Впервые мой компьютер пашет с такой скоростью. Вероятно, каждый жалкий процессор в офисе понимает, что, если он даст сбой — попадет в лапы Рената. Этой информацией владеют и винчестеры, и видеокарты, и распоследний блок питания. Ни одного вируса. Никакого спама. Вероятно, все дело в росте Рената — два метра. Столько же в плечах. И повадки, которые скорее подошли бы вышибале. Я хорошо понимаю нашу технику. Ренат — угроза. Прямая угроза любому, кто окажется в пределах видимости. По крайней мере так это выглядит. Голова у Рената переходит в плечи где-то на сантиметр ниже ушей, и есть у меня подозрение, что это у него с самого рождения.

Кроме своих обязанностей сисадмина, Ренат ухаживает за нашим фикусом в девять метров высотой. Это тот случай, когда они смотрятся гармонично. Человек-чудовище рядом с деревом из кошмарного сна.

Присутствие кактуса-переростка чувствуется постоянно. Кажется, будто он непрерывно шевелится. Понимаю, что это не так, но шея уже привычно болит — все время пытаюсь незаметно обернуться и глянуть. Правда, где-то через неделю стало легче. То ли я привык, то ли Бурхаи оставил меня в покое. Хотя есть еще одна версия — устал я. К тому же замучили проблемы со временем. Не то чтобы его не хватало. Просто у времени были свои расклады, а у меня свои.

«Объединенные системы» работали здорово, и никакой сверхъестественной ротации кадров я не заметил. Была команда из четырех учредителей и весь остальной офис, включая меня. Все ключевые вопросы решала команда. Функции остальных сводились к подготовке полуфабрикатов: анализ, рекомендации, координация. Было одно отличие от тех компаний, где мне довелось работать раньше. Платили вовремя и столько, сколько положено. Первый раз, конечно, ощущаешь какую-то неловкость, но быстро привыкаешь.

* * *

Заявление об уходе появилось в понедельник. В шесть часов вечера. Я был удивлен. Не тем, что оно появилось, а тем, что вместе с ним не появилось уголовное дело. Понедельник начинался как обычно — трудно. Где-то через час после этого трудного начала Лена, помощница бухгалтера, преодолела входные двери и уже была в нескольких метрах от своего рабочего места на втором этаже. На ее беду, в это же время с третьего этажа, этажа команды, спускался директор — Георгий Васильевич. Он повернул голову слева направо, охватил взглядом весь офис и заметил опоздавшую. Что он сказал, как обычно осталось тайной, но Хана перевела: