Падшие ангелы - Майкл Ли Страница 2

За два часа до рассвета приземлились последние катера. По рядам Астартес пробежала дрожь: воины сбрасывали оцепенение медитации и вставали по стойке «смирно», встречая пассажиров последних четырех катеров.

Первыми выгрузили раненых; Астартес, получивших серьезные увечья во время наземной операции на Сароше, вынесли в гравиносилках, под неусыпным наблюдением апотекариев Легиона. Затем появился почетный караул, состоящий из самых отличившихся новичков. Во главе отряда шествовал брат-библиарий Израфаил, чье суровое лицо скрывалось под капюшоном широкого парчового стихаря. Одеяния всех Астартес почетного караула были украшены рубинами, сапфирами, изумрудами, алмазами или золотом в знак посвящения одному из Высших Таинств. Всех, кроме одного.

Захариил шел в десяти шагах позади Израфаила; его голова, как и голова его наставника и учителя, была прикрыта капюшоном, а закрытые броней руки прятались под простым широким стихарем. В окружении старших братьев он чувствовал себя неловко, но Израфаил был непоколебим.

— На Сароше ты спас всех нас, — сказал библиарий, когда они еще были на борту «Ярости Калибана», — включая и самого примарха. И с Лютером ты провел в те дни больше времени, чем все мы, вместе взятые. Если уж ты не достоин идти в почетном карауле, то никто из нас тоже этого недостоин.

Отряд почетного караула размеренной поступью зашагал вслед за ранеными братьями, которые, миновав строй Астартес, сразу же направились к обширному лазарету Альдурука. Перед шеренгами Темных Ангелов Израфаил едва слышно отдал команду остановиться и развернуться кругом. Двенадцать пар тяжелых ботинок одновременно стукнули по пермабетону, и почетный караул замер в ожидании. Дождь продолжал молотить по капюшону Захариила, и промокшая парча уже прилипла к обритому наголо черепу.

На противоположном конце посадочной площадки с негромким шипением гидравлического привода опустилась аппарель последнего из десантных кораблей. Из открытого проема хлынул красноватый свет, отбросивший на обожженный бетон длинную тень. В ненастную ночь из корабля вышел еще один воин.

И в то же мгновение ветер и дождь, словно затаив дыхание, немного притихли; на землю Калибана снова ступил Лютер. Бывший рыцарь был одет в блестящие черные с золотом доспехи, облегающие его фигуру на калибанский манер, в отличие от более громоздких бронекостюмов, предпочитаемых Астартес. Изогнутый щит, закрепленный на его левом плече, был украшен символическим змеем Калибана, а на правом наплечнике на темно-зеленом фоне красовался крылатый меч — эмблема Первого Легиона Императора. К левому бедру Лютера был пристегнут знаменитый Закат меч длиной в полторы руки, подаренный ему самим Львом Эль’Джонсоном в период расцвета их дружбы. В кобуре справа висел старый, изрядно поцарапанный пистолет, отлично послуживший своему хозяину еще в населенных великими зверями лесах Калибана. Крылатый шлем закрывал лицо воина, и тяжелый черный плащ развевался в такт его быстрым шагам.

Лютер остановился точно в двадцати шагах перед собравшимися Астартес, окинул их ряды сверкающим взглядом, и все замерли, не отрывая от него глаз. Несмотря на то что организм Лютера был усилен всевозможными аугметическими приспособлениями, он был слишком стар, чтобы получить геносемя, которое внедрялось в тела всех легионеров, включая и Захариила. Астартес были выше его на целую голову, но благодаря окружавшей прославленного воина ауре физической мощи он казался выше, чем был на самом деле. Даже Израфаил, терранец по рождению, при взгляде на соратника и заместителя примарха испытывал благоговейный восторг. Такие люди рождаются раз в тысячелетие, и, если бы не появление Льва Эль’Джонсона, Лютер смог бы сам объединить все разрозненные ордены Калибана.

Лютер еще пару мгновений осматривал строй Астартес, затем поднял руку и снял боевой шлем. На его привлекательном лице выделялись резко очерченные скулы и орлиный нос. Темные пронзительные глаза поблескивали, словно осколки полированного обсидиана. Черные как смоль волосы были коротко подстрижены.

Где-то на юге прогремел гром, и вновь поднявшийся ветер обрушил на посадочную площадку волны холодного дождя. Лютер поднял голову, прикрыл глаза, и Захариилу на мгновение показалось, что на залитом дождем лице мелькнула тень улыбки. Ливень шел не переставая.

Захариил увидел, как Лютер, глубоко вздохнув, снова обернулся к ожидавшим его воинам. На этот раз его лицо осветила широкая дружеская усмешка, но в его глазах она не отражалась.

— Добро пожаловать домой, братья, — заговорил Лютер, и его мощный голос легко перекрыл шум дождя и вой ветра, вызвав ответные улыбки в передних рядах Астартес. — Мне жаль, что я не могу предложить вам праздничную трапезу, какой встречали рыцарей в прошлом. Но если мы проявим отвагу и если нам повезет, мы сможем сделать набег на кухню мастера Лювина и разжиться там какой-нибудь провизией еще до начала дневных работ.

Многие из Темных Ангелов, вспомнив Лювина, громогласного тирана всех кухонь древнего Альдурука, весело рассмеялись. И Захариил невольно усмехнулся при воспоминании о давних временах, когда он, еще будучи кандидатом, бегал по залам и дворикам старинной крепости. Он поймал себя на мысли, что впервые после отъезда с Сароша с радостью предвкушает возвращение в Альдурук.

Лютер, не дожидаясь, когда утихнет смех, сунул шлем под мышку и кивнул почетному караулу.

— Ладно, — сказал он, — давайте посмотрим, сильно ли изменилась эта древняя скала за время нашего отсутствия.

Не говоря больше ни слова, он развернулся и с высоко поднятой головой направился к дороге, уходящей с посадочной площадки. Почетный караул немедленно зашагал в ногу с Лютером, а через мгновение и остальной отряд отправился в путь к далекой крепости, и бетонное покрытие загудело от топота сотен обутых в броню ног.

Лютер возглавлял колонну, словно герой-триумфатор, возвратившийся на Калибан в сиянии славы, а не ссыльный изгнанник. Но Захариил не переставал гадать, можно ли поверить в победительный вид хоть одного из братьев.

Согласно официальному приказу они возвращались на Калибан по той причине, что Великий Крестовый Поход вступал в новую стадию и для выполнения поставленных Императором задач Первому Легиону требовалось большое число рекрутов. Лев Эль’Джонсон объявил, что для ускорения тренировочного процесса опытные воины нужны в домашнем мире. Затем был составлен и обнародован список имен. Таким образом, меньше чем через неделю после начала их первой кампании Захариил, а вместе с ним еще пять сотен воинов — больше половины роты — обнаружили, что их отправили в отставку.

Эта новость ошеломила каждого из них. Захариил видел смятение в глазах боевых братьев, когда они собрались на посадочной палубе перед началом долгого пути на Калибан. Если Легиону так уж нужны воины, почему их отсылают с фронта? Подготовка рекрутов — занятие для пожилых солдат, для тех, кто обладает мудростью, но уже утратил былую физическую силу. Так исстари повелось в его домашнем мире. Кроме того, нельзя было не заметить, что в списке отозванных с фронта по большей части были уроженцы Калибана, а не Терры.

Любопытно, но самым убедительным доказательством того, что дело нечисто, стало назначение Лютера на должность руководителя подготовки новобранцев. Этому человеку, который долгие десятилетия был правой рукой Джонсона, который поднялся до ранга заместителя командующего Легионом, несмотря на то что сам не был Астартес, не было необходимости покидать Великий Крестовый Поход ради обучения новых воинов в Альдуруке. Просто его потребовалось удалить как можно дальше от Джонсона, а заодно и целый отряд легионеров.