Жар-птица - Джек Макдевит Страница 2

– Слетать на Ригель безопаснее, чем сходить за продуктами, – сказал он. Обычная шутка пилотов межзвездных транспортных линий.

Но все помнили случай с «Капеллой». Девять лет назад, во время полета с Окраины на станцию Саралья, она вошла в гиперпространственный прыжок, и с тех пор никто ее не видел. Вместе с ней пропали без вести две тысячи шестьсот человек.

А полтора года назад исчез «Уорбертон». Нашли только его обломки: следователи пришли к выводу, что у корабля отказали детекторы массы и он попытался материализоваться внутри астероида. Если бы это случилось с «Эбонаем», то, разумеется, произошел бы мощный взрыв: такое событие нельзя не зарегистрировать.

Ожидание затягивалось. Сообщения с Пойнт-Эдварда становились все тревожнее. Для помощи в поисках начали прибывать патрульные корабли и истребители.

Дженет сменила Далтона. Вернувшись к себе, он принял душ, переоделся и пошел поужинать в офицерскую кают-компанию. Все разговоры, само собой, крутились вокруг пропавшего корабля. У Тэга Макаллена на «Эбонае» была сестра, а у Бороса Разкули – сын. Каждый знал хотя бы одного члена экипажа.

В полночь, когда Далтон возвратился на свой пост, о корабле по-прежнему ничего не было слышно.

Через шесть дней «Эбонай» формально объявили пропавшим без вести. Обширные поиски с привлечением больших сил флота ничего не дали.

На станции Пойнт-Эдвард провели поминальную церемонию, как и на Токсиконе, планете, к которой был приписан «Эбонай». На «Селестине» царило разочарование: полномочия адмирала Д’Анджело продлили. Расследование продолжалось полтора года и завершилось безрезультатно. «Эбонай», его команда и адмирал О’Коннер пропали без вести по неустановленной причине.

Сколь бы бесполезен ни был ваш товар, главное – найти подходящую упаковку, и тогда его купят. При правильном подходе у вас купят что угодно. Именно благодаря этой счастливой истине крутятся колеса коммерции.

Эскайя Блэк. Затерянные в Арубе (7811 г. н. э.) [1]

1434 год по календарю Окраины, шесть лет спустя

Когда пришла Карен Говард, я сидела в загородном доме, у себя в кабинете, глядя на падающий за окном снег. Метель была сильнейшей – во всяком случае, по здешним меркам, – и я ожидала, что посетительница отложит свой визит. Однако она появилась у входной двери точно в срок.

Я почти не запомнила, как она выглядит, если не считать большой шапки и громкого голоса. Ах да, еще невысокий рост. Она позвонила и попросила о встрече, весьма уклончиво объяснив, что ей от нас нужно. «Хочу кое-что продать, – сказала она. – Я знаю, что вы можете хорошо заплатить. Вещи довольно ценные».

Подробностей она, однако, не сообщила. Обычно такое поведение – верный признак того, что клиент не говорит вам всей правды. Антикварный бизнес привлекает множество мошенников, особенно в тех случаях, когда предметы имеют историческую ценность – скажем, блокнот, который использовал Деспар Колландер при написании своего труда «Говоря с Богом», или комплект ударных инструментов, принадлежавший Пепперу Аспину. Многие весьма искусно сочиняют и изготавливают сопроводительные документы, но Алекса нелегко провести. Такое случилось лишь однажды и дорого нам стоило. Но это совсем другая история.

Войдя в мой кабинет, Карен стряхнула снег и сняла шапку, прижав ее к себе, словно коллекционный экземпляр.

– Я сестра Элизабет Робин, – сказала она таким тоном, будто это все объясняло.

Я предложила ей сесть, но она осталась стоять. Тогда я встала и обошла вокруг стола.

– Меня зовут Чейз Колпат, госпожа Говард. Чем могу помочь?

– Это с вами я разговаривала?

– Да.

– Могу я видеть господина Бенедикта?

– Я его компаньон.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– В данный момент он занят, госпожа Говард. Я его компаньон. Чем могу помочь?

Нахмурившись, она долго смотрела на меня, словно решала, что ей делать.

– Возможно, вам известно, что Элизабет умерла в прошлом году. – (Я понятия не имела, кто такая Элизабет Робин, но тем не менее сочувственно кивнула.) – Я унаследовала ее имущество, в том числе кое-какие вещи, связанные с Кристофером, и теперь хочу их продать. Вы не поможете мне получить за них приличные деньги?

На заднем плане тихо играла старая песня Рэя Каммона «Есть только любовь».

– Кто такой Кристофер? – спросила я.

Карен едва не закатила глаза.

– Конечно же Крис Робин, – ответила она, а затем, поняв, что я нуждаюсь в дополнительном пояснении, добавила: – Элизабет была его женой.

– Крис Робин? – переспросила я. – Физик?

– Да. А кто, по-вашему? – Карен наконец села.

– Он ведь давно умер, – заметила я.

– Сорок один год назад, – печально улыбнулась она.

– Ясно.

– Может, мне все же поговорить с господином Бенедиктом?

– Поймите, госпожа Говард: артефакты, имеющие отношение к физикам… в общем, они не пользуются особым спросом.

– Кристофер был не просто физиком.

– Он совершил нечто особенное?

Вздохнув, Карен полезла в сумочку и достала книгу – старомодное коллекционное издание. На обложке стояло имя Робина и название: «Мультиверсум».

– Это часть сделанного им, – сказала она.

– Что ж… – Я замялась, не зная, что сказать. – Очень интересно.

– Он многого добился, госпожа Колпат. Удивительно, что вы почти ничего о нем не знаете. Советую вам почитать. – Положив книгу на мой стол, она снова полезла в сумочку и достала небольшую шкатулку. Там лежало обручальное кольцо с гравировкой – «Лиз», «Крис» и «Навсегда вместе», – а также коммуникатор, украшенный алмазами. – Он всегда надевал его по особым случаям: когда получал награду или выступал на мероприятии.

– Понятно, – сказала я.

Карен достала чип.

– Хочу показать вам и другие предметы. Вы не против?

– Нет, конечно.

Я вставила чип в проектор. Перед нами появились две лампы.

– Сделаны по его заказу, – пояснила Карен. В лампах не было ничего выдающегося – обычные гибкие лампы для чтения: одна черная, другая серебристая. Подтверждающими документами служили две фотографии Робина. На одной он сидел за столом и что-то писал при свете черной лампы, а на другой полулежал на диване с книгой; серебристая лампа находилась у него за спиной.

– У меня много его книг, – продолжала она. – Кристофер их коллекционировал. – Она показала мне несколько томов: в основном труды по физике, несколько работ по философии, пара мемуаров деятелей культуры, «История Вильянуэвы» Дэнфорта. – Проблема в том, что он постоянно оставлял в них заметки. Элизабет говорила, что без них он жить не мог. – Она пожала плечами. – Если не считать этого, книги в превосходном состоянии.