Записки дорана - Николай Бершицкий Страница 2

Нуаллан рывком оправил капюшон походного плаща, скомкавшийся на плечах, и зашагал к лазаретам, раскинувшимся на подходах к замку. Отряды воинов пробегали мимо них почти сплошным потоком, занимая места раненых или убитых товарищей на передовой. Целителям работы свалилось выше крыши, они не поспевали обрабатывать раны каждого поступающего в их распоряжение пострадавшего. Самых тяжелых из них отправляли в замок, как, например, прямо перед Нуалланом пронеслись четверо дварфов, влекущих на расстеленном плаще своего предводителя, которого называли Модольвом. Доран посмотрел им вслед, но много времени у него на это не было.

– Скорее, воин, иди сюда! – позвал его женский голосок.

Нуаллан поспешил к целительнице. Руки молодой даже по меркам эльфов девушки по локоть измазались в крови, лицо облепила гонимая южным ветром грязь с разводами от пота, глаза полнились тревогой и состраданием.

– Скорее, – повторилась целительница. – Давай, я обмажу твою щеку травяным составом. Ложись на стол.

Доран пропустил уступившего ему ложе человека с татуировкой на лице и лег. Эльфийка склонилась над ним и провела тонким пальцем по бурой корке.

– Страшная рана, вам повезло, что она обожжена, иначе могло быть совсем худо.

– Я везунчик, – улыбнулся Нуаллан. – Хотя в следующий раз предпочту не иметь дел с существами такой силы. Возможно, это неуместно, но могу я узнать ваше имя?

– Глинис, если вам от этого полегчает.

Глинис ополоснула руки в тазике с уже нечистой водой – ничего лучше в данный момент не нашлось, – обтерла их о полотенце и, зачерпнув тремя пальцами зеленоватую мазь из глиняной пиалы, нанесла ее на пораженный участок. Холод смягчил боль, но вслед за ним пришло крайне неприятное жжение.

Рев титана Фарр-Тра-Тума громом ударил по небосклону, рука Глинис дрогнула, смазав крем на подбородок Нуаллана. Сыпля извинения, она принялась оттирать состав полотенцем. За сим процессом доран отвлекся от наползающей битвы, захватившей все улицы нижних и средних ступеней третьего яруса Эльтвиллана. Война сама напомнила о себе. Затрещали под могучими лапами стены, посыпались к копытам и когтям гигантов-хтонов, подземные твари, демоны Бездонной Бездны, слуги Фатума, Отца чудовищ, снесли линию обороны окончательно. Перед второй волной хтонов отступали все: люди-наемники из Внутреннего Мира, воители Чертога, эльфы, дружинники Асгисла. Судя по крикам со стороны замка, демоны обошли Эльтвиллан, форсировали Мармор и атаковали с тыла. Нуаллан вскочил с ложа, да и не до исцеления стало. Орда Преисподней рвалась сюда.

Огромная туша мертвого ящера рухнула совсем близко, раздавив целый квартал, хтоны ревели в паре сотен метров. Нуаллан взялся за приятно гладкую костяную рукоять Луата, Деаннтаг пока почивал в ножнах, и выступил на врага. Ему казалось, будто он один бросил вызов легионам Темных царств, но за спиной воина гулко дышали приведенные из Чертога яростные асуры. Отряд наемников подошел для укрепления подступов справа, слева выступили дораны. Где-то возле замка грянула битва, вскоре она доберется до самых стен. На горизонте запада, там, где горные вершины соприкасались с жухлыми небесами, ударил гром. Клич вождя подхватили тысячи воинов, от грозной песни войны у Нуаллана дрогнуло сердце, хотя он знал: это пришли орки Огарид-Гура, вызванные на помощь Эльтвиллану. Хотелось бы эльфу еще послушать рев орды, теша себя надеждой о спасении, однако враг не дремал.

Появление хтонов, достигающих ростом до четырех метров и даже выше, великаны Золотого Града встретили радостным хохотом, остальные же защитники дрогнули, ступив назад. Звери-гиганты налетели на асуров, от сомкнувшихся лезвий и палиц воздух пошел волнами. Нуаллан прибился к прочим доранам, сам Аэдан повел их в сечу. Изящный клинок изгнанника серебряным перышком скользил по тушам монстров, оставляя гладкие и глубокие разрезы. Одолеть хтонов большая проблема, удары шипастых лап и хвостов крушили тела, ломали кости, гнули оборону. Асуры ретиво рубили демонов топорами и кривыми мечами, они лишь и держали грозного противника в узде. Нуаллан, группа доранов, а также десятка два людей, прошли за спины накативших хтонов, попав под атаку бесчисленных легионеров Проклятой Твердыни, Пандемониума Магнуса. Демоны огненным потоком заполнили улицы, среди них черными пятнами ползли сыны ночи и захлебывались окруженные части сопротивления. За стенами развязалась дикая резня с орками, только это не помогло оттянуть проклятых назад. Нуаллан рубил и резал, руки его не уставали выписывать плавные восьмерки, зигзаги и круги. Взбежав по телу раненого, припавшего на колено хтона, он пронзил глаз чудовища кинжалом и спрыгнул в толпу легионеров, забыв о страхе и сомнениях.

Рядом оказались наемники да пара рыцарей Светлых Орденов. Изо всех сил они бились, истерзанные и окровавленные. Конец воинов отсрочил могучий Камдрамах, – так именовали черного короля драконов, – пронесшийся над полем боя и разметавший крылами врагов. Столбом пламени он прочистил улицу и скрылся за стенами. Какая-то цель влекла его туда. Затишье продлилось недолго, уже спустя полминуты улица, идущая под уклоном, зачернела от демонов. Выигранное время помогло воинам Эльтвиллана собраться с силами и пополниться свежими войсками из замка, частокол копий на пути Преисподней стал гуще. Новый удар проклятых пошатнул ряды, но не сломил их. Ноги защитников поехали под натиском, копья с треском ломались о щиты или заседая в телах демонов. Враг бросался самоотверженно, подгоняемый предводителями и сатрапами. Небосвод застлало дымом и драконьими крыльями. Тяжелый бой приняли дварфы у стен дворца Древа. Громкими кличами и молитвами ратоборцы Чертога подбадривали себя и своих братьев. Сталь смешалась с кровью, Нуаллан больше не различал ничего, кроме мелькающих перед ним демонов, единственной его целью стало выживание.

Стеклянный купол, накрывающий дворец, разлетелся вдребезги, что-то творилось внутри. Воины, бьющиеся внизу, не имели возможности хотя бы поднять голову, чтобы посмотреть, какое Зло вторглось в святая святых. Демоны приободрились и поднажали, ломанули, крича и сквернословя. Нуаллан мало-помалу отступал, вместе с товарищами по оружию, не забывая при этом подрезать демона-другого. Стрелы, льющиеся ливнем из окон и бойниц дворца, помогали в очень малой степени, последние надежды защитники возлагали на Избранного воина Света, возглавившего оборону. Звездой вспыхнули доспехи Нигаэля Триона перед тем, как он обрушился в толпу проклятых, подняв их в воздух, словно древесную стружку.

– Доран, – кто-то ухватил Науллана, оказавшегося позади крепышей асуров, за плечо и дернул назад.

Женщина в утонченной броне с гербом дома мехаров прямо потащила его и еще одного эльфа, не дожидаясь согласия.

– В чем дело? – возмутился сар, прихваченный воительницей. – У нас тут битва, враги прорвутся…

– Уже прорвались! – перебила его эльфийка. – Они у Пещер, сопротивление слабо, слишком слабо. Вы все равно отбились от строя, помогите защитить детей!

Нуаллан даже не подумал возражать, напротив, он побежал к Пещерам, положение которых помнил еще с тех светлых времен, когда не был ритуально изгнан из Аллин-Лирра и бывал в столице. Живописные подземные ходы и гроты, подземный канал, где бежит, выходя наружу несколько позже, река Мармор. Раньше жители Эльтвиллана и тем паче гости столицы любили прогуливаться по Пещерам Мармора, а в час беды красивая достопримечательность превратилась в убежище для тех, кто не способен защищаться. У высокой арки из белого гранита, выбитой в скале, подпираемой замком, грудились воины Орденов, эльфы, в основном женщины, оставшиеся защищать спрятанных детей, и отряд наемников – те еще головорезы. Все они сражались с демонами Преисподней, не легионы Ада и не стада диких зверодемонов – на Пещеры напали обычные разбойники, охотно вставшие под знамена Великого Зверя. Были среди них и настоящие чудовища, большие и безобразные. Запахи свежего мяса и невинных душ влекли их сильнее, чем мух отходы.