Варяги. Стальная корона - Влад Поляков Страница 2

– Они, верный мой Майоль, – покривился Иоанн, хотя только что отпил сладкого душистого вина из золотого с рубинами кубка. – Как видишь, они придают горечь даже этому роскошному напитку, нектару богов.

Поморщившийся от одного упоминания языческого слова «нектар», идущего от греко-римских мифов, а также от непрямого упоминания множественности богов, Майоль не проронил ни слова. Привык и давно, что дело прежде всего. Да и о сути понтифика не питал тщетных мечтаний. Лишь заметил, заостряя выбранную тему:

– Думаю, что разговор пойдет не о венедах, ваше святейшество. Сами по себе они хоть и хлопотны, но их сила несравнима с той, что подвластна землям, где чтут имя Господа нашего Иисуса Христа.

– Ты догадлив, Майоль. Речь действительно пойдет не о венедских княжествах, а о великом княжестве Киевском. Или о Руси, как они сами предпочитают себя называть. О нашей настоящей проблеме, которую предстоит решать, пока она не стала совсем уж угрожающей. А к этому все и идет.

– Так ли сильно угрожает нам Киев и его князь Хальфдан? Пусть возится с дикими варварами на своих восточных границах, пусть враждует с Византией, ведь их отношения еще долго не будут нормальными после всего произошедшего. А мы будем делать зависящее от нас, чтобы все так и длилось.

– Смотри в глубь наших забот, а не скользи взглядом по поверхности, – попенял собеседнику понтифик. – Князь Хальфдан Мрачный смотрит не только на восток, хотя и пытается скрыть это, вводя в заблуждение властителей земных. Но вот обмануть наместника властителя небесного у него не получится. Уже не получилось, раз я об этом с тобой разговариваю. Вспомни события минувших лета и осени…

Майолю не пришлось особенно напрягать память. События и впрямь были не из тех, которые легко забыть. Гнойный нарыв среди земель христианских государей, цитадель братства наемников-идолопоклонников Йомсборг. Йомсвикинги были полезны как воины, продающие свои услуги всем, кто способен заплатить, но до поры. Стоило им слишком уж высунуться, как по общему согласию владык светских и духовных было принято решение стереть их с лица земли. Да так, чтобы и памяти не осталось, чтобы никто более и помыслить не смел создавать нечто подобное, да к тому же под знаменами ложных богов, а вернее демонов.

Признаться, тому способствовало и поведение князя Киевского, будто бы назло прочим решившего обменяться с Йомсборгом послами, ставя грязных разбойников вровень с королями, герцогами и прочими. Впрочем, сейчас аббат Клюнийский понимал, что да, именно нарочно, именно с далеко идущими намерениями все это делалось. Потом же…

Гнезно! То самое убийство архиепископа Гауденция, едва назначенного Святым Престолом. Убийство наглое, нарочитое, каковых он и вспомнить не мог в обозримом времени. И совершили его не во время войны или набега. О нет! Всего лишь несколько человек, проникших в святая святых под чужими именами, сумевшие убедить всех вокруг в истинности своих масок. И часть из них сумела скрыться, прихватив с собой отца Бернарда, немаловажную частицу бенедиктинского ордена. Крайне болезненный удар по церкви.

Дознаватели Святого Престола умели работать, особенно когда дело касалось убийства своих. Поработали и тогда, довольно быстро вытащив на свет божий истинную суть произошедшего. Почти мгновенно распространившиеся слухи насчет вины йомсвикингов они на веру принимать не собирались. Слишком уж это было сомнительно. Братство наемников никогда не было замечено в таких сложных интригах и громких убийствах сильных мира сего. Поэтому бросающуюся в глаза картину просто проигнорировали.

Вместо этого стали искать особенности, свойственные тем или иным влиятельным персонам. И довольно быстро нащупали ведущую к центру лабиринта нить. Красивые женщины, способные не только интриговать, но и убивать. И это были не простые девы-воительницы, часто встречающиеся в войсках славян и хирдах викингов с варягами. Те умели именно воевать, но никак не плести кружево коварных интриг. Зато это умели делать жрицы одной из славянских идолиц – Лады. Двинулись в этом направлении и… результат не заставил себя долго ждать. Опознали мертвого убийцу архиепископа, а там всплыла и его связь еще с одной славянской жрицей, их бегство в Киев… В общем, потайные пружины произошедшего оказались на виду. Вот только это ничего не дало.

Уверенность польского панства в виновности йомсвикингов переломить было очень сложно, практически невозможно. Киев же обвинить было не в чем, никаких явных следов, вообще ничего. Все явные следы вели в Йомсборг, а тайные… их простым вассалам князя Польши Мешко Пяста не предъявить. Слишком многое тогда придется объяснять, а это не в интересах Святого Престола. К тому же йомсвикингов так или иначе, но следовало уничтожить. Войска еще до громкого убийства были почти собраны, оставалось лишь отдать приказ. И нужные слова прозвучали, причем со стороны сидящего на троне Мешко Пяста. Как оказалось, зря.

Во-первых, передовые отряды войска обнаружили не просто стены Йомсборга, но готовые к обороне стены и полное отсутствие какой-либо суеты. Это уже было плохо, поскольку одно дело изгоном обрушиться на полуготовую к штурму крепость и совсем другое – вести долгую и планомерную осаду. Йомсборг ведь был действительно очень хорошо защищен, да и следов ветхости стен там никогда не наблюдалось. Воинское братство ответственно подходило к защите собственной цитадели.

Было еще и во-вторых. Море. Оно кишело не только драккарами братства наемников, но и боевыми кораблями из Киева. Часть прибывших с Руси судов была вполне обычными, но вот другая красовалась установленными метателями греческого огня, камне- и стрелометами в большом количестве. Было понятно, что на воде преимущество будет не на стороне нападающих. Печальное напоминание о том, что корабли христианских государей не могут чувствовать себя в безопасности даже там, где совсем недавно было относительно спокойно. А тут еще и посланник Киева в Йомсборге, некто Богумил, прибыл лично к князю Мешко с посланием. Вежливым таким, доброжелательным по словам и издевательским по существу. Последнее время эти руссы полюбили добавлять к силе оружие еще и силу слова, умело это сочетая.

Оказалось, что посланные князем Хальфданом Мрачным в Йомсборг корабли вовсе не боевые и всего лишь осуществляют сопровождение посольства. А заодно помогают жителям Йомсборга покинуть оказавшиеся не самыми хорошими для братства земли. Особенно недружественных соседей, на них обитающих.

Куда отправляются йомсвикинги? Поближе к рубежам Руси, а если точнее – к устью реки Западная Двина. Теперь Йомсборг будет располагаться там, а не здесь. А великому и могучему князю Мешко Пясту стоит обождать некоторое время, а уж потом подбирать бесхозную крепость. В конце концов, не может же земля оставаться пустой, все равно тот или иной хозяин найдется.

Оплеуха получилась знатной. Князь Мешко рассчитывал на воинский поход, громкую победу, славу победителя грозного братства идолопоклонников… И все пошло прахом. Даже обещанная ему крепость и окрестные земли теперь представали в облике не воинской добычи, а подаяния с чужого плеча. Дескать, возьми, убоже, что мне негоже. Будучи славянином, поляк хорошо понимал, как это выглядит со стороны. И, что особенно плохо, это понимали и его приближенные. Понимали, но сделать ничего не могли. Пришлось проглотить вызывающее поведение посла Хальфдана Мрачного. Посла того, на чьей стороне здесь и сейчас оказалась большая сила. Только самому Мешко от этого было не легче. Чувство бессильного гнева – не лучшее для столь значимого властителя, но именно оно поглощало поляка изнутри. И средства избавления от него он не знал.