Полосатые галактики - Джейн Астрадени Страница 2

Он добился, чего хотел. А экраны показывали его белозубую улыбку всей галактике, и сенсационные репортажи докатились до границ внешнего космоса.

Гигантский спрут-пришелец завис над голубой планетой, закрыв солнце. Как во время затмения. Слабые лучи вырывались из-за могучего тела захватчика, даря своему детищу минуты надежды.

Матричный крейсер асаро рванулся с орбиты навстречу врагу. Из раскрытых шлюзов, будто жемчужины из раковины, посыпались биотрансформеры и устремились наперерез спруту. Воины-джамрану готовились к битве, запевая победную песню. Множество голосов зазвучали в эфире. Боевой командир Лео-Дин А-Саро взял нужную тональность и подхватил песню. Красивые сильные голоса даже в вакууме создавали звуковой шторм. Иной раз асаро пением вызывали сингулярность, но не сейчас и не здесь…

Щупальца спрута метнулись, обвиваясь вокруг биотрансформеров и давя обшивку, словно хрупкую скорлупу. Хлестали израненное тело планеты, вызывая бурю. Уцелел ли кто-нибудь внизу, Лео не знал… Громадные присоски захватили диск джамранского крейсера и смяли в гармошку…

В наушниках раздавались предсмертные крики асаро, и лицо командира искажалось от гнева. Звуковая атака не помогала, и началась трансформация. Лео-Дин первый изменил форму, отдавая кораблю последние силы. Презрев боль, зашёлся в победном кличе, когда сверкающая игла вонзилась в упругое тело спрута. Чудовище дрогнуло, взметнуло щупальца и обрушилось на атакующего. Лео оказался проворнее. Резко ушёл вниз, пока другие асаро перешли в наступление. Спрут отдалился, кукожась и дрожа в конвульсиях. Вновь засияло солнце. Тучи кораблей-игл ринулись на врага, переливаясь в свете, отражённом планетой.

– Вперёд! – скомандовал Лео-Дин-А-Саро.

Жгучие искры пронзили шкуру противника. Спрут взвился, завертелся и с поразительной скоростью разметал щупальца. Чернильное нутро взорвалось, заливая корабли, опалив планету и развернув космическую воронку. Последнее, что помнил Лео, перед тем как его затянуло – слепящая вспышка и вой, резью пронзивший мозг… А потом накрыла темнота.

Дорога убегала вдаль среди океана бушующей зелени. С верхнего этажа просматривалась река, жёлтый пляж и каждая лодочка на берегу. Сквознячок ласково шевелил волосы девушки, сидящей на подоконнике. Ветер с гор доносил в раскрытое окно аромат цветущих лип и араний. Луга благоухали пряными травами…

Добрый и приветливый мир был её домом почти одиннадцать лет. Сестра-близнец родной планеты – Орданеллы. Прошлое всё ещё больно жалило. Словно только вчера, чёрные щупальца падали с неба, впивались в землю, выдирая куски, и оставляя после себя котлованы… Полыхали взрывы, гибли люди. Орданеллу – оплот алактинской науки истерзал и разорвал неведомый захватчик. Камилле тогда исполнилось одиннадцать, но она помнила… Гигантскую тень, нависшую над планетой.

Ни одного военного корабля, кроме патрульного катера, поблизости не оказалось, и помощь не успела. Жителей срочно эвакуировали. Многие гибли, едва взлетев. Тот страшный день отпечатался в памяти до мельчайших подробностей. Родители Камиллы вместе с дочерью кинулись в лабораторию, спешно пытаясь спасти оборудование и записи. Мирные алактинцы – учёные не могли бросить свои изыскания… Подошёл спасательный челнок. Родители впихнули туда Камиллу и пообещали, что отправятся следом на патрульном катере.

«Мы скоро», – это были последние слова отца, а мама поцеловала дочку на прощание. Если бы она знала…

Уже из космоса девочка видела, как планета раскололась на части. Миллионы завопили в предсмертной агонии. Камилла тоже кричала и билась головой о переборку. Она потеряла сознание, и очнулась на военном корабле. На ближайшей станции её определили в галактический приют, с сотнями таких же детей с Орданеллы – бледными, плачущими, испуганными.

Правительство Лиги так и не выяснило, с чем они столкнулись. Неведомый враг скрылся в неизвестном направлении. Пытались обвинить Альянс. Чуть не объявили войну… Тем временем прибывали другие корабли с беженцами. Камилла встречала каждую партию и высматривала маму с папой. Некоторых детей забрали, другие узнали, что стали сиротами. Камилла так и не дождалась родителей, и никто их больше не видел.

Девочка месяц провела в космическом приюте. От прежней жизни осталось лишь имя – Камилла Ренци. И ещё круглая двухстворчатая подвеска на цепочке. Подарок отца. Под крышкой – семейная фотограмма. Камилла с мамой и папой, все трое улыбающиеся и счастливые. Стоило открыть крышку во второй раз, как появлялась странная голограмма. В чёрном шарике два разорванных полукружия, смещённых относительно центра круга. Они сияли и кружились в загадочном танце. Девочка помнила свой разговор с отцом.

– «Что это?»

– «Ключ».

– «А какую дверь он отпирает?»

– «Тебе ещё рано знать, детка…».

Теперь она не узнает никогда.

Камилла не осталась в приюте. За ней прилетел друг отца – исследователь и путешественник, капитан Марк Аверс. Он-то и отвёз Камиллу в пансион для девушек на Сибиле.

«У меня нет дома и семьи, – объяснил он тогда. – Постоянно мотаюсь по галактике и не могу взять тебя с собой. А здесь тебе будет хорошо».

Дядя Марк исправно платил за её содержание и обучение сибилианам, навещал и присылал подарки. А два года назад заплатил вперёд и отправился в межгалактическую экспедицию… И с тех пор никаких вестей. Воспитательницы по просьбе девушки навели справки и выяснили, что его корабль пропал без вести. Так у Камиллы совсем никого не осталось.

А теперь пришло время проститься с Сибилой – планетой сибилиан. Через несколько месяцев Камилле стукнет двадцать два года – галактическое совершеннолетие. До этого времени наставники пансиона обязаны пристроить воспитанницу туда, где она сможет начать самостоятельную жизнь. Увы, Камилла не проявила выдающихся талантов и тяги к замужеству. Поэтому её определили на фабрику, вместе с подругой Янси и ещё шестью девушками…

– Камилла, детка, – ласковый голос вывел её из задумчивости.

Девушка спрыгнула с подоконника.

– Пора собираться.

Карие глаза воспитательницы светились печалью и сочувствием. Добрая матушка Квисса… Сибилианка покачала пушистой головой в белоснежном чепце. Поправила сбившийся набок передник воспитанницы. Это лишний раз напомнило Камилле, что скоро она сменит кружевные рюши на невзрачную робу фабричной работницы. На фабрику ей совсем не хотелось.

– Да, матушка…

Квисса растянула серые губы в улыбке, отчего бархатная шёрстка на щеках сморщилась. Погладила девушку по руке мягкой лапкой.

– Я буду скучать, Камилла. А ты не грусти. Такова твоя судьба. Благодари за неё вездесущего духа. Ты побываешь в космосе. Увидишь много интересного. В мире столько удивительного, детка…

– Конечно, матушка, – покорно ответила девушка, хотя не понимала, что на этой фабрике удивительного. И не верила в судьбу.