Метро 2033. Переход-2. На другой стороне - Наиль Выборнов Страница 2

Он подошел к мародеру вплотную, дернул его за подбородок, повернув к себе, и заглянул в глаза. Нельсон привычно одарил доктора самой ужасающей из своих ухмылок, но на того это, кажется, не подействовало.

– Ты понимаешь, о чем я говорю? – спросил доктор.

Стоило признать, что одними улыбками тут не отделаться. Нель попытался открыть рот, чтобы обложить врача, но язык снова не послушался его.

– Отойди, – военный оттер врача от мародера. – Нам нужна информация. Сколько людей живет в городе, где они скрываются. Чем живут. Все, что знаешь.

Нельсону почему-то внезапно стало весело. Понятно, что выкопавшие его люди понятия не имеют о происходящем в городе. И, несмотря на то, что допрос они проводили в переходе, парни явно пришли откуда-то из-за пределов города.

И единственным языком, которого они умудрились достать, оказался мародер, который неизвестно почему вдруг разучился членораздельно говорить.

Да и нечленораздельно тоже, чего уж греха таить.

Кажется, на лице мародера слишком явно отразилась радость, что очень не понравилось военному. Он отодвинулся, коротко размахнулся и ударил кулаком в и так сломанный нос Нельсона.

Глаза мародера затянуло кровавой пеленой и из них брызнули слезы. Он попытался открыть рот, чтобы хоть что-то ответить своему мучителю, но тот решил не останавливаться на достигнутом и нанес удар левой рукой по подбородку.

От неожиданности Нель прикусил кончик языка. Вот это было действительно больно.

Рот наполнился кровью. Мародер весь сжался в ожидании третьего удара, и не ошибся. Действительно, зачем бить дважды, если можно ударить три раза?

И как бы ни пытался Нель приготовиться, вжимая голову в плечи и напрягая мышцы шеи, но после третьего удара в глазах окончательно потемнело, и он вырубился.

И снова его привели в чувство с помощью нашатырного спирта. В этот раз мародеру было гораздо хуже. Болел язык, болел нос, по лицу в две струи текла кровь, во рту чувствовался солоноватый привкус.

В общем, интуиция говорила мародеру, что нужно колоться, а потом уже думать, что делать дальше, и как сбежать к своим.

Потому что не будут его убивать. Иначе не пытались бы лечить, не перетягивали бы сломанные во время последнего боя ребра. По-быстрому привели бы в чувство, да допросили бы прямо там, где нашли.

Экспресс-допрос, так сказать. Сел бы этот самый Олег-военный на грудь, да стал бы медленно выдавливать глаза. И тут Нель рассказал бы все, что знал, и даже то, чего не знал, уж фантазией его природа не обделила. А потом его бы добили.

В общем, нужно было колоться и рассказывать все, пытаясь по мере сил дезинформировать пришлых, стараясь переврать все, что нельзя было проверить по-быстрому.

Только вот не получалось. Язык не слушался. И Нельсон не понимал, почему.

Нужно было придумать, как дать допрашивающим понять, что он хочет, но попросту не имеет возможности рассказать им обо всем.

И придумать какой-то еще способ коммуникации.

– Ну, продолжим наше знакомство, – вновь заговорил Олег и подул на рассеченные костяшки пальцев. – Ну, ты будешь говорить?

Мародер исподлобья посмотрел военному в глаза и не придумал ничего лучше, кроме как кивнуть. Кажется, это понравилось Олегу, он ухмыльнулся, сделал шаг вперед, вновь наклонился и сказал:

– Вот и славно. Как тебя зовут?

Нель уже не пытался воспользоваться не слушающимся его языком. Он просто покачал головой, уже ни на что особо не надеясь.

Военный расстегнул клапан нагрудного кармана куртки и вынул из него оторванную нашивку с фамилией, группой крови и резус-фактором.

– Измайлов, да? Рядовой Измайлов, вторая положительная группа крови, – он выдержал короткую паузу и вдруг изменил интонацию. – Слушай, рядовой, я тоже военный. И служил в той же самой армии, что и ты двадцать лет назад, правда, чином повыше был. И дам тебе совет, не пытайся запираться, лучше расскажи все, как есть. Мне тебя бить никакого удовольствия не доставляет.

Нельсон только тяжело выдохнул. Это была не его нашивка. Все снаряжение мародера осталось у исламистов, захвативших «ДК Энергетик». Кроме автомата, который удалось отобрать.

А Измайловым был один из рядовых, застрелившихся в первую неделю после того, как упали бомбы. Совсем молодой парень, татарин родом из соседнего города, который никак не мог поверить в то, что произошло.

А после того, как поверил, не смог с этим жить. Его комплект снаряжения остался на складах «Домостроителей». Судьба повернулась так, что его выдали Нельсону взамен утерянного в тот самый день, когда исламисты пошли на приступ.

А мародер не стал отпарывать нашивку. То ли потому что группа крови совпадала, то ли просто поленился возиться с хорошо пришитым куском ткани, решив, что он все равно никак не мешает, и ладно.

Мародер уже сам толком не помнил почему. Тогда он был на пределе сил, выкладывался по полной. И сейчас события тех дней были как в тумане.

– Так что лучше говори, Измайлов, – снова сказал Олег. – Иначе ничем хорошим это для тебя не кончится.

Нель от безнадеги снова попытался что-нибудь сказать, но у него вновь не получилось. Объясняться жестами также не было возможности, так как руки были крепко-накрепко скручены за спиной.

– Ну, как знаешь, Измайлов, – военный вздохнул и перестал строить из себя добряка.

– Олег, погоди, – сказал доктор. – Тут что-то не так.

– Что тут вообще может быть не так? – спокойно спросил Олег и тут же впечатал кулак в солнечное сплетение мародера.

Из Нельсона выбило дух, он судорожно открыл рот, пытаясь перехватить хотя бы немного воздуха, но следующий удар не дал ему этого сделать. От него болью вспыхнули недавно сломанные ребра, а глаза вновь затянуло уже привычной пеленой.

Военный мордовал его, с каждым ударом распаляясь все сильнее. Нельсон продолжал балансировать на грани потери сознания и, возможно, рад был бы перейти ее и, наконец, потерять чувствительность, но заботливый доктор раз за разом подносил к его носу пузырек с адским снадобьем.

В нос шибало вонью нашатыря, сознание вновь становилось ясным, и пытка продолжалась.

И когда Нельсону подумалось, что она будет бесконечной, когда ему стало казаться, что в его теле не осталось ни одной целой кости, его мучения, наконец, прекратились.

Кто-то размотал веревки, отвязав мародера от стула, и поволок его полубесчувственное тело по полу, будто мешок с мусором. Да, честно сказать, Нель в тот момент и чувствовал себя мешком с мясом и костяной крошкой.

Он не мог поднять головы, чтобы посмотреть на своих мучителей, и, несмотря на то, что был относительно свободен, не мог даже подумать о том, чтобы попытаться дать отпор. Все, на что мародеру хватало сил – держать открытыми глаза, и смотреть на покрытый трещинами бетонный потолок коридора, по которому его волокли.