Грядет Тьма - Кейти Роуз Пул Страница 20

Не было похоже, что она лжет, но у искусных лжецов такое получалось.

– На мой взгляд, у тебя два варианта: оставайся здесь и посмотри, что этим наемникам нужно от тебя. Или пойдем со мной.

– Для чего?

– Почему бы не обсудить это, когда нам в спину не будет дышать полдюжины вооруженных людей?

Антон поразмыслил над своими вариантами. Довериться Бледной Руке было рискованно. Но обычно все ставки Антона окупались.

– Ладно. Пойдем.

Они выбрались в коридор.

– Есть другой выход, – сказал Антон. Он повел ее в подвал здания, тесное пространство, наполненное копошащимися крысами и паутиной. Они пробрались через подвал и прочь из задней двери в переулок.

Бледная Рука подошла к углу здания. Антон последовал за ней. Плечом к плечу они поползли и присели, прижавшись спинами к стене, ожидая, когда последние из солдат войдут в здание.

Антон стал дышать медленнее и считать. Бледная Рука тихо выругалась.

– Что такое? – спросил Антон.

– Они оставили стражников снаружи. Двоих, – ответила она. – Ладно. Время бежать.

Сердце Антона подпрыгнуло.

– Они нас увидят.

Бледная Рука присела, высматривая что-то на земле.

– Отлично.

Девушка подняла камень размером с кулак. Удерживая его в одной руке, она размахнулась и бросила камень в противоположную сторону переулка. Было слишком темно, чтобы увидеть, где он упал, но последовавший звук был достаточно громким, чтобы заставить стражников действовать.

Бледная Рука не тратила время зря.

Как только наемники повернулись к ним спиной, она схватила Антона за руку и побежала.

– Вот там! – крикнул голос позади них.

Антону хотелось обернуться и посмотреть, заметил ли их стражник, но Бледная Рука тянула его все сильнее.

Стук ускорившихся шагов стал ему ответом. Стражники преследовали их.

В конце дороги Бледная Рука резко повернула налево, и Антон последовал за ней, когда она бросилась бежать по узким улицам.

– Сюда! – крикнула девушка. Антон резко свернул за угол и чуть не врезался в нее.

Она открыла переднее окно магазина, на двери которого висел знак, украшенный шестеренкой. Шаги позади них стали громче. Выбора совсем не было. С помощью Бледной Руки он подтянулся и перелез через подоконник. Юноша начал шарить в темноте и понял, что под ним стол, словно покрытый проводами, механизмами и посудой из стекла. Он вздрогнул от лязга и грохота, раздавшихся, когда они перелезли через окно.

Оказавшись в безопасности, они закрыли окно и прижались спинами к стене, оставаясь вне зоны видимости преследователей. Они сидели в темноте, тяжело дыша, ожидая, когда шум бегущих ног пронесется мимо.

– Осторожно! – предупредила Бледная Рука, когда Антон вытянул ноги, задев стол.

Она поймала падающий стеклянный шар и замерла. Быстрые шаги стражников прогремели мимо магазина и затихли вдалеке.

Антон выдохнул.

Рядом с собой он услышал тихий стук, а потом тусклый свет наполнил магазин. Он мигнул и стал ярче, и, повернувшись, Антон увидел, что шар на ладони Бледной Руки был маленькой лампой, горящей ослепительным светом.

– Что теперь? – спросил он.

Девушка взглянула на него. Половина ее лица была скрыта тенью из-за света шара.

– Теперь, – сказала она, – ты идешь со мной.

В СЕКРЕТНОМ АЛЬКОВЕ под криптой Песистратоса Беру проводила эту ночь так же, как и многие другие, – с чашкой теплого мятного чая и отчаянной надеждой, что сестра вернется живой.

Эфира много раз уходила одна в черную ночь и раньше, чтобы встретиться с убийцами и работорговцами и самыми развращенными людьми в шести пророческих городах. Но сейчас Беру нервничала больше, чем в любую из тех ночей. Это было глупо – она знала. Бояться нечего, когда ты и есть самое опасное существо на этих улицах.

Но сегодня ночью Беру обуял другой страх. Потому что сегодня ночью Бледная Рука отправилась не за жертвой. Она отправилась искать помощь. И если ее ждет успех, то Беру придется ждать и волноваться в последний раз.

Через год после того, как Бледная Рука начала убивать, Беру выбрала неправильную жертву. Обычно Эфира сама находила жертв, но в этот раз выбор сделала Беру. Человек, на которого она указала, имел список визитов в игорные дома и оставлял своих жертв буквально растерзанными. Всем было плевать, потому что посещаемые им игорные дома находились в самой бедной части Тарсеполиса. Но только не Беру и Эфире.

Так что Эфира отправилась в путь, как и во многие предыдущие ночи, и Бледная Рука его убила.

На следующее утро под дверь заброшенного винного подвала, в котором жили сестры, кто-то подсунул письмо.

За человека, которого вы убили вчера, была назначена награда.

Награда была моей. В следующий раз спрашивайте.

Оно не было подписано, но внизу стояла простая восковая печать, выдавленная золотом. Роза ветров. Когда Эфира и Беру разузнали про эту печать, оказалось, что это символ Провидческого Агентства миссис Таппан – организации охотников за головами, как оказалось, с плохой репутацией в узких кругах.

Сначала Беру пришла в ужас. Сообщение напоминало угрозу, и было очевидно, что эта миссис Таппан смогла отыскать их, несмотря на то что никто не видел лица Бледной Руки и не знал ее имени. Беру захотелось незамедлительно покинуть город, но Эфира остановила ее.

– «В следующий раз спрашивайте», – сказала она. – Для угрозы это не очень-то страшно.

На следующий день они узнали, что письмо не угроза. Оно было предложением. Еще одна записка появилась на следующий день, с именем и преступлением: работорговля в Эндаррионе. Небольшое расследование показало, что за голову преступника была назначена награда.

Три недели спустя они получили еще одно имя.

Казалось, что таинственная миссис Таппан была готова передавать некоторые жертвы Бледной Руке, не задавая вопросов. Они все казались худшими из преступников – убийцы, работорговцы и насильники.

Эфира и Беру не могли понять, почему охотник за головами им помогает. В большинстве случаев смерть преступника означала, что награду не заберут. Но имена все поступали, и никто, к облегчению Беру, за ними не пришел.

А потом, шесть недель назад, под дверью их убежища в Тарсеполисе появилась записка.

Я знаю, почему вы это делаете. И я знаю лекарство. Могущественный артефакт, известный как Чаша Элиазара.