Меняя Судьбу - Руслан Муха Страница 20

— Не обязательно, по слухам Дайг-Лас существует по всему миру. Но слухи такие, что все смахивает на конспирологический бред, а в действии их видели лишь единицы. Они никогда не действуют открыто, и никто не знает, как на них выйти. Но суть не в этом, зачем Дайг-Лас убивать отца и мать?

— Их наняли, — сделал вывод Олег.

— Именно! Но вопрос: кто это сделал и зачем?

— М-да, — Олег качнул головой, задумчиво уставился перед собой. — Я бы этим занялся вплотную, но я уже завтра ничего не вспомню. Может, ты мне письмо напишешь? Анонимное? Мол, вашего брата Игоря собираются убить, и так далее. Я наверняка начну искать.

— И очень быстро выйдешь на того, кто его написал, — усмехнулся я. — Нет, это бесполезно. Вот что лучше — я попробую решить это сам. Мне нужны деньги. Сможешь организовать? Прямо сейчас, как вернешься домой, отправь ко мне кого-нибудь из работников с деньгами. Сам понимаешь, мне такие деньги отец не даст.

— Какие — такие? И сколько же тебе нужно? — Олегу явно эта идея не понравилась, но деваться было некуда.

— Пять тысяч.

— Да откуда у меня столько?! — возмущённо воскликнул он. — И вообще, с чего ты взял, что завтра эти деньги не исчезнут, как и моя память?

— Вот и проверим, — спокойно ответил я. В то, что у него этих денег нет, я абсолютно не верил. Дядя такую сумму мог за месяц в карты просадить.

— Знаешь что, Яр, мне начинает казаться, что ты все это про будущее придумал, только вот ради того, чтобы сейчас у меня денег попросить.

— Ага, — рассмеялся я. — Конечно, придумал! Завтра вот и узнаешь. Если проснёшься и все будешь помнить, придёшь и заберёшь деньги назад. Договорились?

— У меня только три есть, — развел руками Олег.

— Жадность никого не красит, дядя, — с укоризной уставился я на него и добавил: — Это ведь ради нашей семьи.

— Но у меня, правда, больше нет!

— Хорошо, пусть будет три, — согласился я.

— А зачем тебе, кстати? Что будешь делать?

— Искать убийц родителей. С деньгами это делать проще, чем без них.

Олег закивал, вытаращив на меня остекленевшие глаза.

— А сейчас, шел бы ты, дядя, спать, — добавил я.

Олег снова заторможено закивал и, что-то для себя решив, наконец, покинул комнату.

Олег не подвел, и на рассвете ко мне пришла молодая няня Софьи. И нашел же кого прислать! Она принесла бумажный сверток с деньгами — ровно три тысячи. Я его сразу спрятал во внутренний карман пальто, теперь оставалось придумать, как снова выбраться в город, чтобы сделать задуманное.

А еще мне было любопытно, как теперь выкрутится будущее и изменятся ли воспоминания Олега. Деньги — это не носитель информации, они косвенно не причастны к тому, что я рассказывал дяде о будущем, но всё-таки все это взаимосвязано. Да и я рисковал, что эти три тысячи попросту испарятся на следующий день. Я до сих пор так и не понял, почему воспоминания исчезают, а некоторые вещи мало того, что сохраняются, так еще и кардинально меняют все события.

Утром приехала мама. Она старалась вести себя непринуждённо, подбадривала меня и не заводила тему о том, что произошло вчера в лесу. Мама была предельно тактична, спрашивала только о моем самочувствии, видимо ожидая, что, если захочу, сам все расскажу. Наверное, решила, что у меня стресс. Я же не хотел говорить об этом, потому что, со своей стороны, опасался расстроить ее.

Затем вернулся и отец, от него я узнал, что уже прибыли сотрудники имперского следственного отдела и теперь рыщут по городу, допрашивая всех, кто имел к произошедшему хоть малейшее отношение. Ко мне в больницу приедет ведущий следователь, но почему-то в последнюю очередь. Мне это едва ли понравилось, я ожидал, что меня допросят первым.

Пока ждали, зеркало связи отца то и дело звонило. Отец от нас с матерью не скрывал происходящего, за что ему спасибо, и мы слышали все, о чем он говорил. И после каждого такого разговора в палате все больше возрастало напряжение. Потому что новости приходили одна хуже другой.

Первым позвонил младший брат отца — Святослав. Он страдальческим голосом пересказывал то, о чем в городе активно судачат с самого утра. И нет — это была не смерть аристократки Элеоноры Вулпес, над которой зверски расправились сектанты. Объектом сплетен был я.

Слухи о том, что я оборотень, расползлись по всему городу со стремительной скоростью. И откуда у этих слухов росли ноги, тоже не сложно догадаться. Если в прошлый раз во время первого нападения чернокнижников защитники не видели меня в волчьей шкуре, то вчера я показал себя во всей красе. И конечно же молчать они не стали, теперь весь город только об этом и говорил.

Но это меня не слишком беспокоило, в конце концов это все равно бы вскоре стало известно. А вот родители явно огорчились.

Следом позвонила бабуля. Она была в ярости. Я лежал в постели, отец в другом конце палаты, но ее зычный сердитый голос невозможно было не услышать.

— Позор! Боги, какой позор! — сокрушалась она. — Теперь ни один уважающий себя аристократ не приедет на мои именины! Игорь, как ты мог это допустить?!

— Эти обстоятельства не зависели от меня, мама. Я никак не мог предотвратить произошедшее, — сдержанно ответил он.

— А слухи?! Слухи о Ярославе?! Ты ведь понимаешь какой непоправимый вред они нанесли нашей репутации? Позор!

Бабка еще долго причитала о том, какой это позор. Отец пытался ее успокоить, но не особо старался. Все мы прекрасно знали, какая манипуляторша Матильда Гарван, и что она позвонила далеко не для того, чтобы ее успокаивали. А только ради очередного напоминания отцу, какую ошибку он совершил, женившись на матери. А главное — какие теперь проблемы у всего рода из-за того, что от этого брака родился наследник с проклятием ромалов.

Были от бабули и другие новости, более существенные. Уже с утра двоих знатных учеников родители решили забрать из нашей школы. Школа была бабушкиным детищем, ее самой большой гордостью, и, конечно же, это не могло ее не расстраивать. Бабуля с особой тщательностью подбирала учителей и воспитателей, закупала новейшее учебное оборудование, выбирала самые эффективные учебные программы, по которым обучались и дети самого императора. Аристократы со всего Юга привозила к нам своих отпрысков ради наилучшего образования в этих краях.

Но последняя новость была самой паршивой. Отцу позвонил начальнику городских защитников и сообщил, что чернокнижник ночью повесился. Теперь мы лишились единственного преступника, который бы вывел нас на остальных адептов запретного культа.

Все это нам ничего хорошего нам не сулило. Все решительно шло не так, как должно. Теперь еще наверняка следственный отдел заинтересуется организацией работы защитников в княжестве. Это не совсем плохо, возможно встряска и смена кадров нам не помешает, но вот репутация опять же — пострадает.