Черная эстафета - Владимир Васильев Страница 20

Он не мог найти объяснения беспокойству. Но и избавиться от него не мог.

«Хотя… Такое тепло – какой уж тут анабиоз… Скорее похоже на содержание под капельницей.»

Он обошел вокруг саркофага. Ни к чему этот ящик не был подключен, хотя с одного торца виднелась какая-то толстая кишка с подсохшими краями. Кишка неприятно напоминала набухший яйцеклад селентинского пегаса. Тут же на полу валялось несколько отслоившихся чешуек.

«А почему я решил, что этот ящик должен быть к чему-нибудь подключен? – Бьярни продолжал размышлять. – Все необходимое вполне может крыться внутри. Оборудование, там, блок питания… Во, какой шкафина здоровенный, туда вполне получится впихнуть и меня, и Магнуса, и даже пива про запас не одну банку, чтоб от скуки не помереть, и еще останется довольно места.»

«Кстати, о питании, – Бьярни зябко передернул плечами. – Какая-нибудь атомная батарея с автономом в полтысячи лет? Сбегать, что ли, за тестером?»

Нет, вряд ли саркофаг излучает. Если и есть там какая-нибудь долговечная батарея, то она надежно изолирована, иначе содержимому трудно гарантировать… гм… долгую жизнь.

Зато можно этот ящичек… просветить. Рентгеном примитивным, или ультрачастотником…

«Стоп. Чужак ведь предупреждал, что интересоваться содержимым саркофага нежелательно – и это еще самое мягкое из слов.»

В нерешительности Бьярни поскреб затылок. Конечно, чужак не узнает… Но вдруг тому, кто внутри, рентген или ультрачастотник опасны? Или хотя бы заметны?

Что тебе дороже, Бьярни, половина от пятидесяти миллионов или неутоленное любопытство?

Думай, решай…

Потоптавшись с полминуты, Бьярни придумал, что можно проделать без особого риска. Воровато оглянувшись, он подобрал одну из отслоившихся от кишки-яйцеклада чешуек и потрусил в лабораторию.

Конечно, лаборатория – это слишком громкое слово. Ну откуда, скажите на милость, настоящая лаборатория на яхте-полсотнике? Просто каморка, примыкающая к рубке, заваленная всяким хламом и ненужными большую часть времени приборами. Интерфейсная панель для соединения с центральным компьютером, локальный компьютер… точнее, терминал, зависимый от центрального придаток – оценил Бьярни.

И где-то тут валялась портативная камера экспресс-анализа…

Ага, вот она! Продолговатая коробочка, похожая на походную микроволновую печь.

Модель была Бьярни незнакома, и собирали ее на какой-то из колоний, но управление земные инженеры всегда делали стандартным. Довольно быстро Бьярни разобрался в органах настройки и способе коммутации. Он запустил терминал и активировал инфрапорт. Некоторое время ушло на поиски управляющей программы, но и ее Бьярни сумел выудить из многочисленных каталогов корневого раздела.

– Ну-ка, ну-ка, – пыхтя от нетерпения, Бьярни открыл камеру, поместил на круглый блин препаратора подобранную чешуйку, осторожно защелкнул дверцу и припал к терминалу. – Давай!

Он утопил кнопку «Анализ» – кнопка эта существовала только в иллюзорном пространстве кубического терминального экрана.

«Вся наша жизнь состоит из нажатия на виртуальные кнопки, – философски заметил Бьярни. – Ты рождаешься, и нажатием кнопки тебя заносят в списки живых. Ты покупаешь яхту, и нажатием кнопки подтверждается твое право собственности. У тебя рождается ребенок – все та же кнопка официально провозглашает тебя отцом… И так до самого последнего нажатия, которое объявит тебя мертвым…»

В окошке экспресс-камеры дважды сверкнули короткие вспышки, потом послышалось тихое шипение. В толще экрана засветилась объемная надпись: «Ждите! Идет анализ…»

«Ждем…, – нетерпеливо думал Бьярни. – Ждем-ждем…»

Руководство, которое Бьярни вытащил на отдельную консоль, гласило, что анализ может занять от нескольких минут до четверти часа. В зависимости от структуры образца.

Видимо, у этой чешуйки была на редкость сложная структура – заканчивалась пятнадцатая минута с момента запуска программы, а в экране висела все та же неизменная светящаяся надпись.

Бьярни проскучал еще целых семь минут, прежде чем надпись сменилась окошком с результатами.

Вот только результаты оказались совершенно не такими, какие ожидал Бьярни. Если совсем точно, то результатов, собственно, и не было.

«Исследовать молекулярную структуру данного образца не представляется возможным – не хватает разрешающей способности приборов. Смените образец, либо проведите анализ атомарной структуры.»

Бьярни озадаченно пялился в экран, соображая – что проще сделать: сбегать за еще одной чешуйкой или проделать более глубокий анализ уже имеющейся. Наконец он придумал: изменил задание, отдал команду на атомарный анализ, а сам тем временем направился к саркофагу. Очень хотелось припустить бегом, но он прекрасно сознавал, что даже ленивым шагом поспеет туда и обратно существенно раньше, чем завершится анализ. В атомарном режиме анализатор запросил целый час времени.

Собрав все чешуйки – еще три штуки – в пластиковую кювету для образцов, Бьярни нарочито неспешным шагом вернулся в рубку. С порога прекрасно просматривалась надпись: «Ждите…» в терминальном экране.

Кювета жгла ему руки. Снова усевшись перед терминалом, Бьярни добыл из ящика с инструментами пинцет, зажег лампу над клавиатурой, отчего надпись в экране потускнела и стала плохо различимой, взял одну из чешуек и поднес поближе к глазам. Близоруко щурясь, всмотрелся.

Чешуйка как чешуйка. Белесо-серого цвета, с еле заметной контурной структурой, напоминающей годичные кольца на пне. Блестящая в свете лампы, слегка вытянутой формы, нечто среднее между кругом и эллипсом. Практически непрозрачная. Ничем она не пахла, как выяснилось. В общем, полный и абсолютный ноль.

Проскучав без малого час, Бьярни дождался окончания атомарного анализа.

«Тесты не выявили в образце сколько-нибудь упорядоченной структуры, – прочел он. – Проверьте аппаратуру на сбои и проведите контрольную диагностику управляющей программы.»

С нехорошим предчувствием, Бьярни сменил чешуйку в анализаторе, проделал все рекомендованные действия, и снова прогнал тест.

Тщетно. Такое впечатление, что эта отслоившаяся гадость вообще не состояла из атомов. Но из чего тогда? Бьярни не слишком разбирался в физике и до сих пор был уверен, что из атомов состоит вся материальная Вселенная до последней пылинки. Единственное, что он мог – это растеряться.

Проверить эту чертову чешуйку на кварковом уровне не было возможности – тут не походная экспресс-камера нужна, тут пришлось бы подключать аппаратуру серьезного исследовательского центра.

– Да что же ты за штучка, шкаф ты проклятый, – прошептал Бьярни. Он извлек из камеры образец, немного подумал, и спрятал все четыре чешуйки в коробочку из-под зубочисток, а коробочку – в нагрудный карман. – Неужели придется ждать до Земли?

Он подумал, что в полете разгадать секрет саркофага вряд ли получится.