Герой чужой войны - Елена Ковалевская Страница 20

Лишь когда ей по интеркому в каюте сообщили, что прибыли выпускники академии, Александра быстро облачилась в форму и, вскинув на спину вновь потяжелевшую сумку, поспешила к информаторию.

А там под контролем пары офицеров в звании не ниже капитана, с сумками и рюкзаками на плечах уже толпились выпускники групп эпсилон. Сашка увидела несколько знакомых лиц – Рика Спичека, Хлою Браун и Эмилио Родригеса. Заметив девушку Рик, поспешил ей навстречу.

– Твою мать, Кингстоун! Ну ты нас и напугала! Мы уж думали все, пропала! Пока к Сомерсу не сходили… – и крепко обнял Александру.

– Так уж вышло, – полузадушено ответила та, хлопая парня по спине, а едва освободившись, спросила: – Тебя куда направили?

– В скопление NGC 6231…

– А база? – с надеждой уточнила девушка.

– Райт-Паттерсон.

– Млять! – от всей души выругалась она. – Задолбали со своей секретностью! Хоть бы звезду называли!

– Скопление называли и то ладно! Все одно ведь, едва устроимся на месте, спишемся и будем знать, кто где… – фыркнул Спичек. – Ладно Кингстоун, не дрейфь, еще встретимся! Почтовый ящик мой помнишь?

– А то ж! – со значением протянула девушка. – И твой, и Крафта! Ночью разбуди – не ошибусь.

– Ну, тогда бывай! – он, еще раз крепко обняв девушку, поспешил к своим будущим сослуживцам.

А Сашка направилась в свою сторону, где над входом в коридор светилось название базы «Робинсон-Брава».

Поскольку с психологом Александре уже не надо было общаться, она прошла короткое собеседование с подполковником, который больше смотрел на пласт-лист с заключением от специалиста, чем на саму девушку. А потом, подставив ладонь с чипом под сканер, на который подполковник записал какую-то информацию, прошла на корабль, который должен был увезти ее с орбиты планеты Нью-Вергиния к новому месту службы.

Империя. На границе с Конфедерацией.

Созвездие Павлин. Дельта Павлина.

Год 3285-й по земному летоисчислению.

Два месяца после начала операции.

Имперский флот молотом бил по системам конфедератов, отступал, наткнувшись на сопротивление, и снова обрушивал на них всю мощь своих линкоров. Со стороны могло показаться, что идет серьезная наступательная операция, но на самом деле вице-адмирал Кольм просто имитировал активность – сил для настоящего, серьезного наступления у него не было. Его флот сейчас играл роль наживки, на которую, как он рассчитывал, клюнут конфедераты, послав для отпора наглецам элитные силы и, возможно, те самые новые драккары, за которыми, собственно, и шла охота. Аналитики давали высокую вероятность именно такого развития событий, но, к сожалению, их прогнозы не сбылись – противник не клюнул.

Да, у конфедератов были не самые мощные и совершенные корабли, да, подготовка и храбрость команд, в зависимости от того, где они были набраны, различались очень сильно, что разрушительно сказывалось на боевой эффективности их флота, но адмиралы у них были грамотными. В чем-то они даже превосходили своих имперских противников – иначе как можно объяснить тот факт, что при настолько серьезном преимуществе имперского флота в качестве, да и в количестве кораблей и подготовке экипажей, Конфедерация еще держалась? Пожалуй, только мастерством ее военачальников, да тем, что Империя не хотела давить противника сразу, боясь подавиться слишком большим куском, а потихоньку отщипывала планету за планетой, ассимилируя их население и плавно интегрируя промышленность в свои структуры.

Тем не менее, кое-какую пользу хаотичные удары имперских кораблей все же принесли. По сути, они превратились в разведку боем, позволив оценить возможности обороны сразу трех систем, уничтожить секретную базу обеспечения, случайно обнаруженную во время рейда, и разгромить огромный конвой, перевозящий военные грузы и две дивизии солдат. Несколько транспортных кораблей достались имперцам в качестве трофеев, а вот те, которые перевозили солдат, были уничтожены – пленных в этой необъявленной войне по-прежнему брали неохотно.

Впрочем, потери в живой силе для конфедератов вряд ли можно было назвать серьезными – дивизии эти были набраны с планет, не входивших в Конфедерацию, только офицеры были кадровыми, в основном, из проштрафившихся и сосланных подальше от глаз высокого начальства. А так – наемники и наемники, арабы, китайцы и прочие негры, живущие впроголодь на родине и любой ценой пытающиеся заработать. Боевая ценность таких подразделений была невелика, и их бросали либо на самые опасные участки, чтобы сберечь своих солдат, либо направляли исполнять полицейские функции на захваченных планетах, где они прославились шокирующей жестокостью. Правда, в последние десятилетия в этом качестве наемников почти не применяли – Конфедерация медленно, но стабильно отступала, и вновь захваченных планет попросту не было. Так что даже воплей горластой и вездесущей «общественности» с обвинениями в жестоком обращении с животными не ожидалось, ведь до тех, кто сейчас растаял в пламени имперских орудий, никому, по большому счету, не было дела.

Однако постепенно удары Кольма начали выдыхаться – все же в его распоряжении было слишком мало сил. Пошуметь и перебить кучу посуды на чужой кухне силами одного флота было можно, но добиться серьезных результатов при наличии у противника неплохой планетарной обороны и активном противодействии маневренных сил оказалось нереально. Да он и сам это понимал, ругая окончательно оторвавшихся от жизни гнусных очкариков из аналитического отдела, но по-прежнему выполняя их рекомендации.

В конце концов, когда полностью боеспособными осталось не более половины кораблей, адмирал вынужден был отвести флот на базу. Радовало хоть, что никто не пытался их преследовать – все же они успели навести страху. Во всем остальном действия ударного соединения окончились полным провалом.

Тем не менее, официально результаты похода были признаны хорошими – сработала легенда, согласно которой разведка боем и была основной целью рейда. Ну а если зачет, значит, и награды должны быть. Они и были, не очень серьезные и немного, но были. И, естественно, некоторые связанные с наградами, точнее, с их обмыванием, эксцессами.

Буквально через три дня после возвращения Демин стоял навытяжку и ел глазами начальство. Как и каждый профессиональный военный, этим искусством он владел в совершенстве, и сейчас не испытывал особых неудобств, хотя, надо сказать, такое поведение было для него нетипичным и непривычным. Тем не менее, он стоял и слушал, пропуская мимо ушей основную массу текста, механически выделяя для себя и запоминая наиболее сочные обороты, кивал в нужных местах и параллельно думал о своем. Самое интересное, что Кольм прекрасно знал, что подчиненный воспринимает разнос исключительно формально, более того, сам не месте Демина занимался бы тем же самым, и это знание его откровенно бесило.

Наконец, выговорившись, он подошел к командору, внимательно посмотрел ему в лицо, благо они были практически одного роста, и печально произнес: