Тень рока - Михаил Таран Страница 21

— Где же Карлос? Ведь он не на много раньше меня нырнул в эту нору. Его нет, как нет и остальных. Может быть, я вообще ползу не туда? Может я сбился с пути? — напряжённые мысли пульсировали в охваченном паникой разуме.

Спустя ещё несколько часов Фердинанд остановился. Он неподвижно лежал, безрезультатно пытаясь отдышаться. Казалось, это безумие никогда не закончится. Он словно могильный червь, роющийся в рыхлой земле. Роющийся без смысла и цели. Сколько прошло часов? Он точно не знал. Но он знал, что их прошло достаточно, для того что бы потерять надежду выбраться отсюда.

Бесцельно водя рукой по шершавым бетонным обломкам, он размышлял о том, что жизнь его была пустой и жалкой. Во всяком случае, до прибытия Караэля.

Послышался шорох, затем звук перекатывающихся поблизости камней и на голову лейтенанта посыпалась бетонная пыль. Фердинанд почувствовал, как у него открылось второе дыхание. Он снова пополз и пополз ещё быстрее и проворнее прежнего.

Через десять минут Фердинанд добрался до огромной, гранитной плиты, преградившей ему дальнейший путь. Оглядевшись, он нашёл другую расщелину, ведущую куда-то вниз. Протиснувшись туда, он оказался в ещё одной норе, по которой смог проползти ещё с десяток метров.

Тоннели, что когда-то давно связывали крепость с подстанцией, имели приличную протяжённость и ползти по ним можно было бы вечно. Особенно сейчас, когда Фердинанд не знал наверняка, где именно он находится и где его товарищи.

Рука угодила во что-то холодное и обволакивающее. Это была небольшая лужица.

— Вода? Здесь есть вода? А что если дальнейший путь затоплен? Что если я спустился слишком низко, в то время как все остальные поднялись выше? В этих проклятых норах можно плутать годами и не найти нужного пути, — судорожно размышлял лейтенант, проползая через холодную лужу.

Прильнув к ней губами, он сделал несколько жадных глотков. Отвратительный вкус и слизеподобная консистенция воды, вызывали тошноту. Фердинанд поморщился и зажмурил глаза, борясь с подкатывающим к горлу комком. Ему невыносимо хотелось пить, но мерзкая, застойная, воняющая тухлятиной жижа, не особо подходила для утоления жажды. На зубах скрипел песок, а на языке налип ил или что-то подобное.

Зловещая нора приносила монотонное эхо разбивающихся о камни капель воды. Страх полностью заполонил разум Фердинанда, но его тело продолжало извиваться, а его руки отталкиваться от шершавых бетонных глыб. Бессмысленное действие, выполняемое автоматически, не поддерживаемое смирившимся с неизбежной гибелью разумом.

Находя себе путь в этих мёртвых обломках, Фердинанд вспоминал свою семью. Мать, отца, сестёр. Вспоминал беззаботное и в меру счастливое детство. Вспоминал свои первые годы службы и то, как его мечты о «святом воинстве» привели к разочарованию. Говорят, что перед смертью проносится перед глазами вся жизнь. Но у Фердинанда она пронеслась слишком быстро, так как ничего интересного и примечательного в его жизни не было вовсе. Жалкая и какая-то бессмысленная жизнь.

— Убить Сетта! Я помогу лорду Караэлю убить Сетта! Я остановлю этого ублюдка и спасу наш мир! — злобно кряхтел Фердинанд, продвигаясь вглубь бесконечной норы.

Страх ушёл, на его место пришла осмысленная цель. Теперь на надежду ему стало плевать. Он просто делал то, что от него требовалось, а остальное лишь воля божья. Впервые, за всю свою жизнь, Фердинанд окончательно понял, чего он хочет и на что готов пойти ради этого. А хочет он, что бы перед смертью можно было бы гордиться собой и не испытывать призрения. Хочет обрести доблесть и честь в свершениях, о которых будут слагать легенды на столетия вперёд. И он это сделает, отринув никчемный страх.

Спустя какое-то время, Фердинанд почувствовал, как по его коже скользнул холодящий поток свежего воздуха.

— Сквозняк? Значит выход уже близко! — мелькнула очередная мысль в голове лейтенанта и он пополз ещё быстрее. Пополз навстречу ветерку, что дурманил своей свежестью и чистотой.

Упёршись в очередную бетонную глыбу, Фердинанд понял, что она отделяет его от просторного пространства. Глыба была тяжёлой и сильно потрескавшейся. Единственное, что удерживало этот бетонный обломок от разрушения, это прочные арматуры, пронизывающие глыбу насквозь.

— Давай! Давай же! — кряхтел Фердинанд, прикладывая все свои силы, что бы сдвинуть последнюю преграду.

Но глыба не желала поддаваться. Невыносимое чувство страха многократно усилилось. Фердинанд упёрся ногами в неровные стены норы и толкал изо всех сил, краснея от напряжения.

— Нет! Я не собираюсь здесь подыхать! — что было сил, заорал лейтенант и бетонная глыба с хрустом и скрежетом поддалась. Посыпались камни. Большие и маленькие обломки. Глыба с грохотом упала, освобождая путь, но это привело к обрушению норы. Фердинанд чудом выскочил из проклятого лаза, слыша как нора по которой он полз обрушается и заваливается неподъёмными обломками. Поднялось плотное облако пыли, от чего лейтенант тут же закашлялся.

Как только пыль осела, Фердинанд смог по нормальному оглядеться. Помещение было просторным и некогда многоярусным. Сейчас же верхних этажей уже не было, а на высоком потолке зияла огромная дыра. Сквозь эту пробоину виднелась прячущаяся за тучами луна. Стены помещения, как и потолок, имели множественные следы повреждений. Всюду лежат бетонные обломки, поросшие плотными зарослями кустарника и сорной травой. Чуть поодаль, на боку лежит повреждённый неистовой силой бронепоезд. Его броня смята, а кабина деформирована. Уничтоженную машину покрывает плотный слой мха и несколько чахлых кустиков, что изо всех сил пытаются расти даже на куске искорёженного металла. Природа забирает своё, старательно стирая память о жестокости и глупости человека. Фердинанд направился вперёд, в надежде найти своих товарищей.

— Эй! Есть тут кто живой? — кричал он, перепрыгивая крупные бетонные обломки и обходя непроходимые заросли.

Но ответа на его зов не последовало. Преодолевая очередную преграду в виде огромной гранитной плиты, Фердинанд заметил странный свет исходящий из под бетонной крошки, коей был обильно засыпан пол возле плиты. Подойдя ближе, лейтенант замер в негодование. Рядом с плитой лежало тело. Точнее останки. Скелет в причудливого вида одеждах, со странным, круглым шлемом на голове. Шлем этот был из какого-то блестящего метала и выглядел как новенький, чего не скажешь о белой тунике, что скрывала тело мертвеца. Туника эта была совершенно обветшавшая и истлевшая. На груди мертвеца была кираса из такого же блестящего металла как и шлем. На кирасе имелся выштампованный символ весов и множество рунических знаков. Фердинанд осторожно снял шлем с головы мертвеца, от чего она тут же отвалилась. Белоснежный череп, с правильными формами абсолютной симметрии, покатился к ногам Фердинанда. Но здоровяк не особо заинтересовался черепом, куда больший интерес для него представлял шлем. Он был идеальной шарообразной формы, без зазоров и прорезей для глаз, от чего казался каким-то чудаковатым и одновременно пугающим. Но свет, что привлёк гвардейца, исходил не от шлема. Мягкий, пульсирующий свет пробивался из под бетонной пыли, рядом с таинственным мертвецом. Фердинанд опустился на колено и принялся искать то, что могло быть источником этого загадочного сияния. И он нашёл это. Из под толстого слоя пыли он извлёк невиданной красоты оружие. Прекрасное копьё, рукоять которого плотно испещрена рунами, а остриё пульсирует неукротимой энергией. Сжимая в руках это произведение искусства, Фердинанд чувствовал, как по его телу пробегают волны, возникающие от вибрации перегруженного неистовой мощью квартума. Словно это копьё говорит с ним, словно оно находит отклик в квартуме пластин его нового бронекостюма. Завороженный гвардеец разглядывал сияющее острию древнего оружия, не в силах оторвать от него взгляд.