Участник поисков - Борис Иванов Страница 21

Заговорили они только тогда, когда послушный водила-кибер остановил фургон на смотровой площадке у Сонного озера. Дальше — поглубже в лес, по проселку Клавдий отогнал машину сам, вручную. Убедившись, что достаточно хорошо укрыл место предстоящего ночлега от любопытных глаз, он, тяжело кряхтя, выбрался из кабины и отпер заднюю дверцу фургона, выпуская Орри и Брендика на волю. Пес тут же воспользовался предоставленной свободой и устремился в ближайшие кусты — осуществлять предварительную рекогносцировку местности. Только его и видели. Лишь временами среди зарослей кустов и верхушек трав то там, то здесь мелькали его уши-бабочки и слышалось короткое, приглушенное потявкивание. Орри не спешил соскакивать на разогревшийся задень гравий. Болтая ногами, он присел на порожке открытой двери грузового отсека и покосился на Мохо.

— Слушай, Кл... — начал он и тут же, прикусив язык, поправился. — Слушай, дядя Мохо... Я раньше тебя об этом не спрашивал... Ну, боялся, что ли... А теперь все так оборачивается... В общем, как так получилось, что Нолан стал мне отцом? Как он меня нашел? Или он не нашел, а...

— А что же еще могло быть, Орри? Ведь не купил же папа тебя в магазине... Да ведь тебе сто раз это рассказывали. Просто это не такая веселая история — для тебя, по крайней мере. Про то, как твои родители оставили тебя одного в Рощах за Болотами...

— Вот и я про это самое...

Орри потер лоб и оставил на нем мазок копоти — видно, там, в кузове фургона, ухватился за что-то не слишком чистое.

— Странно это как-то... Раньше я об этом не думал — как раз потому, что мне про это рассказывали... Ведь если детей бросают... Ну оставляют там в Рощах... Так ведь это — совсем маленьких. Новорожденных или... А мне-то уже больше десяти тогда было... И почему... Почему я ничего не помню... Говорить Умею. Даже писать-считать... Ну и много разного такого... А не помню, как меня учили. Ничего не помню — ни кто они, эти мои родители, ни вообще что со мною было. Все помнят, а я — нет. Понимаешь, раньше мне казалось, что так оно и должно быть. Что со всеми так... А со всеми — вовсе не так. Мне смешно даже, когда я вспоминаю, что так думал... А вообще, не думал я раньше ни о чем. Просто верил Нолану и тебе. И Алексу...

— Так ведь...

Мохо, кряхтя, достал огромный клетчатый носовой платок, поплевал на него и принялся оттирать копоть со лба Орри. Тот досадливо завертел головой, стараясь уклониться от мешающей разговору процедуры.

— Так ведь болел ты сильно... — продолжал Клавдий, ловя ускользающую башку малька и придерживая ее за ухо. — Потом, может, все это вернется, когда вырастешь и станешь сильным... Самостоятельным... Тогда ты сможешь все правильно понять. А пока это твое подсознание сопротивляется...

Орри спрыгнул на землю и смотрел теперь на Клавдия снизу вверх. И взгляд его был полон сомнения и тревоги.

— Я об этом много думаю, дядя Мохо... Скажи... Может быть... Может, это я виноват? Может, я что-то такое сделал... Такое, о чем мне теперь не хотят рассказывать?

Мохо показалось даже, что голос мальчишки дрогнул. Он замахал на Орри руками.

— Брось ты такое выдумывать! И в голову не бери! Или это тебе пацанва в Нижнем в уши надула? Что ты такое мог тогда сделать! Да тебя тогда вообще...

Тут Мохо прикусил язык и, видно, вовремя. Потому что поймал во взгляде Орри уже не просто подозрение, а сгустившийся в черную молнию страх.

— Меня?.. Тогда?.. Меня — вообще?..

Теперь голос его дрогнул уже вполне отчетливо.

— Н-ну...

Мохо поскреб в затылке.

— Тогда... Тебя... Тогда тебя вообще щелчком убить можно было... Вот как, парень! — выпутался наконец из положения растерявшийся было Клавдий. — Так что ничего натворить ты и не смог бы, даже если бы уж очень хотел. И не выдумывай глупостей. Не забивай себе голову. В твоем возрасте надо больше думать о будущем, а не о том, что было и быльем поросло!

И, развивая достигнутый успех, тут же принял строгий вид и перевел разговор на тему, которая всегда успешно подавляла у Орри всякое желание продолжать полемику.

— Лучше поломай голову над тем, как по геометрии экзамен сдавать будешь...

Орри тут же обнаружил, что его обувка не готова к предстоящему путешествию, опустился на корточки и всерьез занялся этим. На Мохо он посматривал исподлобья.

Мохо и сам присел теперь на порожек фургона и тяжело вздохнул, глянув на начинавшее припекать уже не на шутку солнце.

— Слушай, — окликнул он занявшегося шнурками своих кроссовок Орри. — Ты уверен, что тебя не надо... Ну, проводить немного? Вокруг Сонного озера Лес — он не такой, как всюду...

— Я знаю...

Орри уверенно шмыгнул носом.

— Нолан часто ходил со мной тут... Так что провожатых не требуется.

И тут же хлопнул себя рукой по лбу.

— Я там... Под скамьей... Фляжку оставил такую... Из жести...

Мохо не поленился слазить в пыльное нутро фургончика за пустой фляжкой и помог Орри приладить ее на пояс, под куртку. Покончив с этим, оба выпрямились и улыбнулись друг другу.

Из кустов, почуяв момент расставания, молнией вылетел Брендик и тут же прибился к ногам своего приятеля. Но тот сурово распорядился:

— Вот что, пес пусть лучше здесь побудет. Он глупый еще...

Вытянув из котомки самодельный поводок, он принялся натягивать его на смертельно уязвленного друга. Потом протянул конец поводка Мохо.

— Присмотри за ним...

И уже снова строго обратился к Брендику:

— Ждать — понял?

«Понять-то понял...» — всем своим видом ответил уныло ссутулившийся Брендик. Он с неодобрением покосился на Клавдия, деловито привязывавшего его поводок к бамперу фургона.

— Вот что, — спохватился Клавдий. — Я тут тебе в дорогу... Сандвичи с луком и с печенкой... И с сыром. Бутерброды, одним словом...

Это малек одобрил.

Он протянул к Мохо свою уже снова помеченную мазком сажи ладошку.

— Ладно. Давай сюда бутерброды!

Мохо снова вздохнул — на этот раз облегченно. Раз малек не забыл про необходимость закусить в предстоящем походе, значит, меланхолия и черные подозрения ему нипочем.

Он протянул Орри увесистый пакет с запасом сандвичей и едва успел крикнуть «Счастливо!» вслед припустившему вниз по склону мальчишке. Тот остановился на миг, обернулся и помахал в ответ тонкой, дочерна загорелой рукой. Потом снова повернулся к озеру и замелькал между высокими, смолянистыми стволами деревьев, спускавшихся до самой воды и похожих издали на земные сосны. Стал еле заметным силуэтом среди резких перепадов света и тени. Исчез за крутизной берега. Словно растаял в полуденном свете, рушащемся с почти безоблачного неба.

Брендик будто ожидал этого момента — молниеносно вывернул голову из неумело сделанного ошейника и столь же молниеносно исчез в сельве вслед за хозяином, словно его и не было. Только пустой ошейник на поводке остался лежать на гравии проселка.