Люди полной луны - Александр Экштейн Страница 21

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Когда Аскольда Иванова арестовали во второй раз, он еще не успел отойти от первого. Второе задержание председателя правления Азово-Черноморского банка насторожило окружающих его людей и заставило задуматься членов правления банка, а также тайных и явных учредителей, о нравственных качествах Аскольда Иванова. Смущала газетная статья в местной прессе, и странное внимание милиции, которое не могли отвлечь даже деньги, тоже смущало. В содержание газетной статьи никто, конечно же, не поверил, наглая ложь. Байбаков Сергей Иванович, Карандусик, даже вспомнил о прошлом. Вместе с двумя далекими от закона ребятами из уголовного прошлого жестко расспросил составителя газетных номеров и выяснил, что статью «Банкир-маньяк» написал не журналист, а принес из УВД майор Абрамкин, и самого случая с онанирующим сюжетом в парке «Ривьера» не было. Это все выяснили, но какой-то неприятный осадок в душе друзей Аскольда оставался. У многих членов правления, то есть у двоих, начальника кредитного и начальника инвестиционного отделов, были дочери, и человек, мастурбирующий на девочек, в то время когда они играют в бадминтон, вызывал у них недобрые чувства. И совсем неважным было то, что их дочери давно уже были не девочки. Это никогда не бывает важным. То, что дочь начальника кредитного отдела уже четвертый раз меняла мужа в поисках богатого, красивого, покорного, здорового и доброго, а у начальника инвестиционного отдела дочь была солисткой в прогрессивной женской рок-группе, на ситуацию не влияло. И то, что солистка на такие консервативные шалости, как мастурбирование в сторону девочек, смотрела с пренебрежением и возвела бы эти действия в ранг искусства, если бы мастурбация была направлена в сторону видных политиков во время международной встречи или, на худой конец, в сторону проезжающих по скоростному шоссе автомобилей, тоже никакой роли не играло. Об Аскольде стали думать с сомнением. Одним словом, второе задержание и препровождение в КПЗ сочинского УВД Аскольда Иванова насторожило окружающих его людей и заставило задуматься членов правления банка, а также тайных и явных учредителей, о его моральных качествах…

Но никто, включая самого Аскольда, не знал, что самой главной ошибкой, более того, карьерной катастрофой Аскольда, были не интриги мексикомана полковника Краснокутского и его помощника майора Абрамкина, по большому счету это можно было утрясти, а то, что в самый момент ареста Аскольд так энергично вздрогнул от неожиданности — группа захвата вышибла двери в номер, — что Ирочка Васина взвизгнула под ним и навсегда рассталась с парадоксальной девственностью. Именно это было главной оплошностью Аскольда Иванова, да и самой Ирочки Васиной.

Ростоцкий вошел в кабинет Краснокутского через час после задержания и препровождения Аскольда Иванова в КПЗ, переполненный вопросами.

— Что делать с этим банкиром? — в первую очередь спросил Ростоцкий.

— С банкиром? — удивился полковник, но сразу же спохватился, вспомнив о своем приказе задержать Аскольда Иванова, и строго сказал: — Как что? Посадите его в камеру.

— На каком основании? — опять спросил Ростоцкий, и по его лицу было видно, что брать на себя какую-либо ответственность он не собирается.

— А при каких обстоятельствах вы его взяли? Он сопротивлялся или нет? — Полковник Краснокутский был истинным сочинцем с мексиканским бзиком и потому к заданному вопросу добавил элемент обывательского любопытства: — Он что, с бабой был или сразу с двумя?

— Да, он был с женщиной, — сухо ответил Ростоцкий и неожиданно рассмеялся, прикрыв рот рукой.

— Рассказывай, Ростоцкий, не томи. Что, три бабы было? — Краснокутский даже вышел из-за стола от любопытства.

— Да нет, одна была, — опять сухо ответил взявший себя в руки Ростоцкий.

— Понимаешь… казенным тоном проговорил Краснокутский. — Я тут твой рапорт о предоставлении тебе отпуска в середине августа прочитал…

— Зато какая эта одна! — начал объяснять Ростоцкий. — Мы врываемся, номер люкс-экстра за семьсот пятьдесят баксов в сутки, кровать — что вдоль, что поперек — четыре метра, он на ней, а она визжит под ним, как свинья на бойне, и улыбается, вот что странно, — отчитался Ростоцкий и добавил: — Красивая девочка. Мне кажется, она в этот момент с девственностью рассталась.

— С девственностью?! — обрадовался полковник, озаренный догадкой. — Закрывай его в КПЗ за совращение малолетней. Вот паразит, то в кустах дрочит, то головы людям отрывает, то девочек развращает и лишает их девственности. Что творится в городе!…

В конце своего возмущения полковник Краснокутский вспомнил одну существенную деталь. Он вспомнил, что Аскольд Иванов все-таки не прятался в кустах парка «Ривьера» и никому не отрывал голову. Это слегка остудило полковника, и он спросил у Ростоцкого:

— Слушай, что за чепуху ты мне несешь, какая может быть девственность в Сочи, в летнее время, да еще в гостиничном номере люкс-экстра?

— В Сочи возможно все, а в летнее время, да еще и за деньги, возможно все, что угодно.

— Да, капитан! — Краснокутский с гордостью посмотрел на Ростоцкого. — Да! Закрой этого зажравшегося янки в камеру. Закрой на основании Указа Президента России на тридцать суток до выяснения всех обстоятельств дела.

— Девочка, что под ним была, не малолетка, а совершеннолетняя и его невеста, сама так говорит, — продолжал осторожничать Ростоцкий.

— Вот это все и надо выяснить за тридцать суток досконально, а то вдруг он маньяк окажется похлеще Чикатило, что тогда? — серьезно спросил у Ростоцкого полковник и пытливо посмотрел ему в глаза.

— Так что насчет отпуска? — ушел от ответа Ростоцкий и не менее пытливо посмотрел в глаза Краснокутскому.

— Иди. Можешь прямо с завтрашнего дня, а в августе обойдешься, не по чину месяц себе для отдыха выбираешь, — погрозил Краснокутский пальцем и отпустил Ростоцкого со словами: — Пойди погоняй в «Чайке». Из Питера сообщили, что к нам группа из пяти человек направилась. Состриги с этих баранов всю шерсть, чтоб неповадно было. Тут своих шулеров девать некуда, а нам импорт гонят.

Служебная «Волга» городской прокуратуры свернула с некачественной дороги улицы Ленина на ухабистую Автодоровскую улицу и почти сразу же повернула на грунтовую дорогу Газового переулка, попрыгав по которой, свернула в еще более усилившуюся тряску Ружейного переулка. Заместитель таганрогского прокурора Миронов ехал на встречу с родителями убитого Сергея Васильева. Ружейный переулок был далеко не живописным, но, как и все переулки города, хранил в себе индивидуальную историю. Частный сектор — это самая потрясающая и самая таинственная суть южнорусского города, который наполнен, в самой сердцевине, частным сектором, как спелый подсолнух семечками. Тысячи, напоминающие Ружейный, переулков уютно пронизывают город и наполняют его самобытным, нежным и золотисто-звучащим очарованием. В этих переулках зреют плоды индивидуальности. Не важно какой, но зреют. Улицы, наполненные многоэтажными коробками, со всеми вытекающими из этого удобствами, напоминают шекспировских Ромео и Джульетту — вот такая странная ассоциация. На улицах, наполненных многоэтажными коробками, очень много Ромео и Джульетт, но нет Шекспира. Единственный город России, наиболее органично растворившийся в многоэтажности, это Москва, но столице не нужен Шекспир, а если понадобится, то она выдернет его из какого-нибудь маленького переулка России, вбросит в свою многоэтажность, и через некоторое время по Москве уже будет ходить десяток-другой шекспирят, но Шекспира по-прежнему не будет. Впрочем, зампрокурора Миронов, конечно же, не был таким идиотом, чтобы думать о Ружейном переулке в таком контексте. Более того, после того как «Волга» подпрыгнула на ухабе, он выругался по всем правилам добротной ругани и подумал: «Срыть это все бульдозером и домов нормальных, ресторанов и кафе настроить, сауны там всякие, бильярдные». Что еще мог думать Миронов, который из-за толчка на ухабе прикусил до крови язык?