Не убоюсь зла - Роберт Хайнлайн Страница 22

– Подожди. Завтра придешь? Хочу, чтобы ты ежедневно присылал отчет о ходе поисков, пока ее не найдешь. Передавай информацию Хедрику или тому, кто будет его замещать. Меня самого к телефону не подпускают. Телефонный рапорт каждый день, хорошо? Пока не найдешь ее.

– Хорошо, Иоганн.

– Спасибо, Джейк. Тебя еще могут принять в скауты. Скажи сестричке, что можно вылезать из уголка. Им, должно быть, не терпится меня усыпить – мне еще ни разу не давали бодрствовать так долго.

По пути назад Саломон зашел в комнату, откуда велось наблюдение за пациентом, поговорить с доктором Хедриком.

– Тяжело вам пришлось, – констатировал врач, взглянув на него.

– Не то слово. Доктор, как долго вы будете оберегать его от зеркал?

– Сложно сказать. Он быстро идет на поправку… но еще плохо контролирует свое новое тело. Плюс зуд, покалывание, онемение, что вполне в порядке вещей. Фантомные боли – тоже. Точнее, психосоматические; для пациента они вполне реальны. Поэтому, если вы рассчитываете как можно скорее подготовить пациента к судебным слушаниям, эмоциональный шок нужно по возможности отсрочить. На этом настаивает доктор Розенталь, и я с ним согласен. Наш пациент еще слаб и эмоционально нестабилен.

– Это я заметил.

– Мистер Саломон, думаю, вам не помешает успокоительное. Разрешите?

Саломон выдавил улыбку:

– Только если в нем содержится зерновой спирт.

Хедрик усмехнулся:

– Устроит вас то, что производят в Шотландии?

– Безусловно! Разбавлять не надо. Если только самую малость.

– Я отмерю вам дозу лекарства, а вы сами решите, добавлять ли воду по вкусу. Да и себе, пожалуй, пропишу немного. Творить историю медицины – изнурительное занятие.

Доктор Гарсия протер проспиртованной ваткой место укола на руке Джейка Саломона:

– Подождите три минуты. Десять кубиков транквилина успокоят вас так, что сможете на собственную казнь спокойно отправиться.

– Благодарю вас. Доктор Хедрик, что беспокоит Иоганна? Вы не уточнили.

Хедрик покачал головой:

– Пациент отказывается объяснять. Просто требует вас.

– Гм… он узнал? И если так, то что делать?

Хедрик обратился к своему коллеге:

– Доктор Гарсия?

– Мое мнение вам известно. Пациент выздоровел; его слабость – следствие слишком продолжительного постельного режима. Нет больше никаких оснований… медицинских оснований его удерживать.

– А вы что скажете, доктор Розенталь?

Психиатр пожал плечами:

– Человеческий разум – штука удивительная и неизведанная. Чем больше я его изучаю, тем меньше уверен в чем бы то ни было. В одном я согласен с доктором Гарсией: нельзя бесконечно держать пациента привязанным к койке.

– Я вынужден согласиться, – подытожил Хедрик.

Саломон тяжело вздохнул:

– Значит, меня назначили добровольцем.

– Сэр, любой из нас готов составить вам компанию, но пациент ясно дал понять, что не желает с нами разговаривать. Мы будем наготове, если понадобится помощь.

– Опять фокусы с псевдоотключением голосовых мониторов?

– Безусловно. Но на сей раз медсестре позволят оставить вас с пациентом наедине, если пожелаете. Вы, а не пациент. Не волнуйтесь, я буду смотреть и слушать по видеосвязи, а доктора Гарсия и Розенталь проследят за показаниями приборов.

– Я не волнуюсь. Наверное, ваше лекарство подействовало. Ладно, я пошел. Раз уж мне выпало объезжать разъяренного быка, лучше сразу взять его за рога.

Иоганн Смит сразу же воскликнул:

– Джейк! Где тебя черти носили?! Ты за три недели лишь однажды меня навестил! Какого черта?

– Я работал. Но тебе этого не понять.

– Думаешь? Физиотерапия – еще какой тяжелый труд. Тебе такого и не снилось, адвокатишка, а мне этим приходится по семь дней в неделю заниматься.

– Иоганн, от одного взгляда на тебя у меня сердце кровью обливается. Может, тебе священника пригласить? Разве Хедрик не говорил, что я слег на десять дней? Мне до сих пор паршиво, так что подвинься-ка, ленивый ублюдок, и дай мне лечь. Черт, Иоганн, я уже не мальчик; не могу скакать сквозь горящий обруч по каждому щелчку твоих пальцев.

– Хватит, Джейк, со мной эти штучки не пройдут. Сожалею, что ты заболел. Я просил послать тебе букет от моего имени. Получил?

– Да. Спасибо.

– Вот как? Я пошутил. Не отправлял я тебе никакого букета. Подловил тебя, а? Джейк, чрезмерно утруждать человека не в моих правилах, но раз я плачу этому человеку зарплату, то желаю видеть его и слышать о достигнутых результатах.

– Ты не платишь мне зарплату.

– А? Это еще что за новости?

– Когда суд сделал меня твоим опекуном, Маккэмпбелл назначил мне символическое вознаграждение – десять долларов в месяц. Я не могу получать от тебя больше, да и эти деньги как-то не удосужился забрать.

Иоганн глянул на него недоверчиво:

– Это мы быстро исправим! Передай судье Маккэмпбеллу, что я сказал…

– Постой, Иоганн. Это необходимо, чтобы твои внучки сидели тише воды ниже травы. А теперь расскажи, какая муха тебя укусила? Это все из-за миссис Бранки? Я ежедневно докладывал, как мы и условились. Никаких следов. Вот папка с результатами, чтобы ты знал, что я не сижу без дела. Прочтешь? Я вижу, у тебя тут и читающая машинка появилась.

– Читать доклад о безрезультатной работе? Джейк, не дури. Я сержусь на Юнис – черт, даже если она не хотела больше на меня работать, так хоть навестить могла. Но я послал за тобой не поэтому. Сестра?

– Да, сэр?

– Выключите голосовые мониторы и воткнитесь глазами в свой дурацкий ящик. Выберите любую программу, лишь бы погромче. У меня будет личный разговор.

– Хорошо, сэр. – Медсестра поднялась и щелкнула фальшивыми переключателями.

– Сестра.

– Да, мистер Саломон?

– Спросите доктора Хедрика, нельзя ли оставить нас наедине. Не думаю, что мистер Смит устроит дебош только потому, что у меня нет диплома медицинской сестры.

– Мистер Саломон, доктор Хедрик говорит, мы очень быстро поправляемся, – сестра ослепительно улыбнулась, – ведь правда, мистер Смит, мы же молодцы? Поэтому он сказал, что я могу оставить вас в случае необходимости. Если понадоблюсь – нажмите вон ту красную кнопку. – Сестра снова улыбнулась и вышла.

– Ну и ну! – воскликнул Иоганн.

– Что здесь удивительного? Хедрик видит, что ты поправляешься.

– Гм. Бойтесь данайцев, дары приносящих. Джейк, садись поближе, я буду говорить шепотом… боюсь, как бы здесь не оказалось скрытых микрофонов.