Северное Сияние. Том 1 - Сергей Извольский Страница 22

В этот момент я чуть запнулся. Фон Колер же не зря потратил столько времени на хождения вокруг да около во вступительной части занятия. Наш мир — живой, и моделью схож с человеком. Тот, в котором мы оказались — мир мертвый… Эфир, душа — это пятый элемент, квинтэссенция. То, чего в мертвом мире нет. Это наверняка очень важно, вот только я пока не могу понять, чем.

— … далее профессор рассказал нам о принципиальной разнице плетений конструктов создаваемых стихийными одаренными, и одержимыми. О том, что даже на самом высоком ранге владения ледяная стрела сильного одаренного является ничем иным, как обычной большой сосулькой. Потом он пояснил о принципиально более сложном построении заклинаний плетения в темных искусствах, продемонстрировав нам змееглавую плетку седьмого ранга.

После демонстрации профессор заставил нас задуматься, каким образом мы, одержимые, получаем слепки и образцы создаваемых плетений, но не дал на этот вопрос прямого ответа. Сказал, что мы направляемся за ним в опасное место, где каждый из нас будет находиться одновременно и в физическом, и в астральном теле. В опасное место, которое безопасно при наличии опытного навигатора.

Я сделал небольшую паузу, после которой краснолицый хоббит кивнул, показывая, что все понимает, дополнений не нужно и я могу продолжать.

— На занятии нас было шестеро. Вся сборная команда гимназии Витгефта по практической стрельбе, пять одержимых и один оборотень. Включив защиту внешнего периметра, профессор фон Колер начал создавать защитный конструкт, гексаграмму Щит Давида. Но когда он наносил последнюю линию, кто-то ему помешал…

Глаза хоббита расширились, и он посмотрел на меня так, словно я атаковал его воинствующим невежеством. Даже ладонью по столу стукнул. Насупившись, сэр Уильям Джон раздраженно свел кустистые брови и сверкнул глазами. Меня он исправлением не удостоил, коротко глянув на Саманту.

— В момент начала создания плетения, особенно такого сильного, никто не может помешать, — произнесла принцесса сразу после взгляда сэра Уильяма.

— Но я отчетливо видел, как профессор в момент нанесения последней линии гексаграммы понял, что происходит что-то неладное. Он словно сопротивлялся кому-то, и последняя линия легла криво, не закрывая мою вершину.

— Самому себе он сопротивлялся, — буркнул хоббит, возмущенно засопев и отвернувшись к стене. Вновь предоставив говорить Саманте, как будто объяснять мне столь очевидные вещи было ниже его достоинства.

— Представь, что ты нажал на кнопку спуска пистолета, — проговорила Саманта. — После этого происходит немало действий — удар бойка по оружию, взрыв капсюльного состава, воспламенение заряда, отделение пули от гильзы et cetera. В тот момент, когда твой навигатор положил первую линию, создавая гексаграмму, он считай нажал на спуск, начав плести конструкт. Защита периметра же была включена, ты сказал?

— Да, — кивнул я, уже начиная что-то понимать.

— Значит, никого рядом с вами в этот момент не было и быть не могло. Твой навигатор просто в последний момент почувствовал неладное и сам исправил конструкт. Причем для этого ему потребовалось… титаническое усилие. Не думаю, что кто-либо из тех навигаторов, кого я знаю, могли бы совершить подобное. То, что он сделал, это не просто — если применять мою аналогию, это не то, что увести ствол в сторону. Он будто догнал пулю и изменил направление ее полета.

— Получается, профессор сознательно оставил открытой одну вершину, чтобы я смог покинуть гексаграмму?

— Именно.

— Зачем от это сделал? — машинально поинтересовался я севшим голосом. Перед глазами в это время у меня стоял фон Колер с искаженным лицом — за миг перед тем, как на него попала вышедшая из-под контроля Тьма.

— Навигатор, когда открывает пробой в мертвые мир, видит дальше чем те, кто идет вместе с ним, — пояснила Саманта. — Значит он увидел, что пробой ведет не туда, куда должно. Или же, что с другой стороны вас ждет кто-то опасный.

В некоторой растерянности я посмотрел на принцессу. Получается, фон Колер увидел, что в крепости нас ожидает опасность и дал шанс покинуть гексаграмму хотя бы одному мне?

Моя ангел-хранительница сказала, что это была атака не на меня. Но если нам помешали не из нашего мира, а из нижнего, то кто тогда и на кого проводил эту атаку?

— Может быть мы продолжим? — нарушая повисшую паузу, язвительно поинтересовался сэр Уильям Джон. Его фраза подействовала на меня как ледяной душ, и я встряхнулся.

— После того, как профессор фон Колер изменил процесс плетения конструкта, истинная Тьма вышла из-под контроля. Он получил повреждения, несовместимые с жизнью. Когда…

— Подробнее! — сказал как плюнул хоббит.

— Я находился в мглистой пелене, видел происходящее не очень хорошо. Точно могу утверждать, что Тьма попала ему на грудь, сожгла часть плоти вместе с ребрами. Также у него отсутствовала нижняя челюсть.

— Дальше.

— Когда гексаграмма была завершена, вместе с последней кривой линией, мы отправились в другой мир. Появились в месте, напоминающим Гранд-каньон в Северной Америке. Красное небо, багряное облака, сухо и очень жарко. Старая крепость на вершине скалы, на одной из башен арена. Заброшенная — сверху ребрами натянуты шесты, на них истлевшие тенты.

Помня о названии над дверью, «Компания купцов-путешественников исследователей скрытых неизвестных мест», я сделал короткую паузу, глядя на хоббита. Начиная понимать, почему именно такое название на табличке, а также причину нахождения здесь сэра Уильяма Джона Галлахера — легенды среди одержимых, как говорил о нем фон Колер. Сам легенда в это время под моим взглядом словно нехотя кивнул, показывая понимание о каком месте идет речь.

— Мы вшестером оказались на равноудаленных друг от друга ложах, по краям арены. Профессор фон Колер — в центре, в яме для поединков.

— Он умер до того, как вы переместились?

— Нет, уже в другом мире, — вспомнил я, как профессор еще кричал на красном песке другого мира, когда Тьма пожирала его тело.

Сэр Уильям Джон кивнул. Выражение лица у него при этом стало такое, что очень и очень мне не понравилось. Но ничего переспрашивать я пока не стал, продолжив рассказ.

— На арене был старший демон, и некоторое количество низших тварей. Пятеро из моей команды оказались в закрытых вершинах гексаграммы. Я в открытой. Сразу после перемещения мне пришлось сбежать, и…

Вновь сэр Уильям Джон хлопнул ладонью по столу.

— Четко и подробно, сколько и кого видел на арене и в крепости, — проскрипел хоббит.

Если честно, то сэр Уильям Джон уже вызывал у меня стойкую неприязнь. Легенда легендой, то это не отменяло того факта, что он оказался довольно пренеприятным типом. Впрочем то, что хоббит начинал меня подбешивать своим снобским видом и показательным язвительным пренебрежением к делу отношения не имело, эмоции я контролировал. Тем более, что просьба описать подробно кого я увидел на арене, была вполне уместна.