Мера человек: Выбор - Александр Изотов Страница 22

«От тучи зачарованных стрел в спину сила не спасёт».

Мы шли с разведчиком по лагерю. Ну, он шёл, а я, спотыкаясь, ковылял за ним.

Зверь уже дал мне попить из его фляжки, и больше пока ничего сделать не мог. Целительными способностями он не владел.

Мне же приходилось сдерживать свою стихию воды, которая так и порывалась начать лечение раны на груди.

— Сейчас дойдём до командора, ему всё и расскажешь.

— О, Шелест, это кто с тобой? — послышалось сбоку.

Между телегами теплился костерок, несколько зверей вышли вперёд, облокотились о борта. В руке спрашивающий нагло держал бутылку.

— Из Шмелиного беглец, — мой конвоир с лёгкой ленцой отмахивался, как будто он десять раз на дню приводит к начальству важных гонцов.

— Твою ж мать нулячью, — тот чуть не выкинул выпивку, и переглянулся с остальными.

— Ну всё, началось, — звери стали перешёптываться.

Воины разглядывали меня, я чувствовал со всех сторон внимательные взгляды. Никто не шарахнулся, не закричал: «Это ж человек!» Я ощущал коготки внимания от особо талантливых зверей, но Хали меня успокаивала:

«Марк, глубоко они залезть не могут. Твоя оборона работает!»

Я чувствовал, какая гордость заполняет моего сопровождающего. Прямая спина, расправленные плечи. Оно и понятно: лагерь стоит без дела уже столько времени, тут все от безделья не знают, куда себя деть.

Из темноты вылезали захмелевшие рожи, некоторые воины стояли, подтягивая штаны, за них же цеплялись полуголые зверицы. Наверняка командор уже не обращает внимания на такое непотребство.

Из палаток вылетали голые первушки с охапкой одежды, и уносились куда-то в сторону деревни. Следом выглядывали пьяные воины-звери, мельком смотрели в нашу сторону, и снова исчезали.

Ругань и звон начищаемого оружия постепенно заполнял лагерь.

— Давно мы тут стоим, вторую неделю, — кивал разведчик, — Хочется уже настоящего похода. Синяя падаль рыскает по нашим границам, а эти ничего не делают!

Он ворчал, рассказывая, что наверняка люди просто хотят проредить звериную армию.

— Да сговорились они, — шептал зверь, — Что наш, Жёлтый, что Синий. Зверей ненавидят, вот и морят нас тут…

Я только кивал. В очередной раз передо костром мелькнула одевающаяся впопыхах зверица, в свете огня её округлости засветились так, что даже разведчик засмотрелся.

Ага, думал я. Вас тут заморили прямо выпивкой и бабами. Ужасная пытка для настоящего воина.

Пока мы дошли до огромного шатра в центре лагеря, атмосфера вокруг заметно поменялась. Оно и так понятно: чем ближе к командиру, тем строже дисциплина. Новости распространялись мгновенно, и армия пыталась привести себя в чувство, подготовиться.

Всем было ясно — раз появился гонец из Шмелиного, скоро командор уже будет снимать три шкуры за то, на что ещё вчера смотрел сквозь пальцы.

У шатра стояли два крупных зверя, четвёртой ступени, вооружённые увесистыми алебардами. В кольчугах, начищенных шлемах, и размером они вполне могли поспорить и со мной.

Нехило так устроился командор, возле себя шваль не держит. Звери явно ждали нас, потому что издалека высматривали.

— Стой, кто идёт? — нарочито громко спросил стражник, опуская в нашу сторону лезвие алебарды.

— Шелест, разведчик из сотни Ползучих Змей. Привёл беглеца из Шмелиного…

— Руки подними, — второй навёл на меня оружие.

— Да я уже обыскал, — Шелест небрежно махнул рукой.

— Заткнись, зверьё пустое. По твоей милости чтоб я убийцу к господину впустил?! — второй стражник тоже чуть ли не кричал.

Говорил витиевато, растянуто, и очень громко, чтобы великий хозяин шатра пробудился и привёл себя в порядок. Входить внутрь с докладом что-то никто не решался.

Я стиснул зубы, поднимая руки. Вот же, нулячью твою меру, смогу я обмануть сразу нескольких зверей?

Стражник уже вытянул мой талисман, стал рассматривать шерстяную скрутку. Потом потянул руку залезть дальше за пазуху…

— Сюда этого зверя, — раздался громогласный и хриплый бас из шатра.

Все сразу обернулись, стражники вытянулись по струнке. Я так и стоял с поднятыми руками, а Шелест зашипел:

— Чего встал-то, дурень? Иди!

* * *

Шатёр вмещал под собой настоящую роскошь.

Кровать с балдахином, прикрывающим ложе; резные сундуки, сильверитовая ванная, пышные ковры на полу. Стол, на котором стоял недоеденный ужин, и шкаф у дальней стены, полный драгоценных украшений. Везде стояли свечи и лениво освещали все эти полированные сокровища.

Мой глаз сразу же приметил в шкафу мою кожаную флягу с медовухой. Судя по всему, внутри оставалось ещё много содержимого. Экономят?

К шкафу был прислонён меч Хродрика… Заметных усилий мне стоило не удивиться, и так всю энергию трачу на то, чтоб не сорвать меру зверя.

Распущенные русые волосы, в плечах явно шире меня. Командор сидел в центре на раскладном троне, держа в руках сильверитовый кубок с яркой ауритовой росписью. Деревянная конструкция с натянутой на нее тканью поскрипывала под его весом, и человек каждый раз недовольно морщился.

Роскошь и скрип несовместимы.

Он был одет в атласные штаны, и едва успел застегнуть шёлковую рубаху. Ну, голубой шёлк и красные атласные ткани для человека наверняка простой наряд. На плечо накинут роскошный меховой плащ, и жёлтые шерстинки искрились.

На лице явные следы двухнедельного безделья с выпивкой, он то и дело морщился, пытаясь сфокусировать на мне похмельный взгляд.

Но мера человека чувствовалась прекрасно. Его мощь заливала всё пространство шатра, и я понял — для меня всё может закончиться прямо здесь.

«На колено, Марк!» — шёпотом просвистела Хали.

Я впопыхах опустился на пол, чуть не свалился, и прижал руку к земле. Стало полегче. Испарина так и покрывала мой лоб.

На землю капнула кровь с моей раны, и командор недовольно нахмурил брови, наклонился, подхватил с земли тряпицу и бросил мне.

— Промокни рану, зверь.

Это оказался дорогущий шёлк, мягкая ткань едва чувствовалась между пальцами.

Я округлил глаза, опустился даже на второе колено, и забормотал:

— Великий господин, это… я… боюсь, такая дорогая вещь…

— Зверь, не зли меня, это всего лишь тряпка. Я жду доклад.

— Благодарю, это великая…

— Доклад!

Он пригубил вино, чуть коснулся лба и поморщился. Да уж, даже третью меру, оказывается, тоже может мучить похмелье.

— Шмелиный Лес пал, господин…