Иктанэр и Моизэта - Жан де ля Ир Страница 22

Напуганная Моизэта бросилась к дверям, распахнула их, перебежала пустой салон и изо всех сил закричала:

— Бавкида! Бавкида!

Но на пороге она уже столкнулась с прибежавшей негритянкой, и они вместе вошли в комнату.

— О, это пустяк, — сейчас же проговорила Бавкида, подняв Марту и кладя ее на диван. — Такое беспамятство всегда следует за четвертью часа просветления.

— Но она упала во время разговора со мной, — проговорила Моизэта, отирая свои слезы.

— А?! Это с ней случается в первый раз! — не волнуясь ответила служанка. — Но вы, барышня, не пугайтесь. Это — ничего! Я же пока пойду доложу господину. Но только, умоляю вас, ничего ему не рассказывайте. Он грозит мне строгим наказанием, если я вас оставлю наедине с мадам Мартой.

— Как? Отец вам пригрозил?! — удивилась Моизэта.

— Да! Но так как вы мне приказали не оставаться в комнате, пока вы были там, то я предпочла доставить вам это удовольствие, а сама сторожила в коридоре.

— Но зачем нужно отцу, чтобы я не оставалась наедине с Мартой? — спрашивала страшно заинтересованная Моизэта. — Разве она опасна? Я это совсем не заметила…

— О, нет, мадам Марта всегда была кротка, как ягненок. Несомненно он опасается, как бы мадам Марта не стала бы внезапно опасной… Сама я этого не думаю, так как отлично знаю мадам. Но, барышня, все-таки, наверное, ничего не будет известно? — закончила негритянка со слезами на глазах.

— Нет, будь покойна, моя славная Бавкида! Я ничего не скажу об этом обмороке, я даже не скажу, что приходила сюда сегодня. А если отец меня все-таки спросит, то я уже устроюсь, чтобы ответить ему и не солгать. Это будет не трудно, так как он, мне кажется, никогда не придавал значения моим посещениям Марты.

— В таком случае, я прошу вас теперь оставить меня здесь одну, — улыбаясь и успокоенно проговорила Бавкида. — Мне надо раздеть больную. Идите гулять на скалы. Сегодня очень хорошая погода.

— Иду, иду, Бавкида. Но опасности нет для мадам Марты? Она опять стала помешанной, правда?

— Да, совсем, и, Бог знает, на сколько времени! Может быть на целые месяцы, а может быть и на годы! Что касается опасности, то этого нет! Смотрите, она совсем как мертвая! Мне это знакомо! Обморок продлится с час, и затем она будет такой, какою вы ее знаете: слепой, глухой, немой и неподвижной.

— Хорошо! Я ухожу.

И потрясенная до глубины души, Моизэта поспешно вышла из комнаты, бросив последний продолжительный взгляд на распростертую, словно лишившуюся жизни Марту.

Корридор женской половины выходил прямо на главную лестницу, как раз напротив галлерей, ведущей в лабораторию. Таким образом Моизэте надо было подняться на двадцать три ступеньки.

И она быстро взбежала наверх, так как ей очень хотелось поскорее остаться наедине с необъятным простором моря, чтобы спокойно разобраться в своих мыслях и в непонятных признаниях умалишенной.

Огромная плоская глыба, закрывающая наружный вход, отворилась при легком нажатии электрического коммутатора.

Едва девушка вышла наружу, как глыба пошатнулась и легла на прежнее место.

Моизэта засмотрелась на обмытое ночным ливнем небо, голубая даль которого была пронизана на неизмеримой высоте волокнистыми, прозрачными облаками. Солнце весело сверкало уже довольно высоко над горизонтом. Что касается моря, то хотя оно и было взволновано, но очень красиво; его иссиня-зеленоватые волны шумно разбивались о скалы острова, разлетаясь ослепительными каскадами пены.

Ловко и проворно молодая девушка поднималась со скалы на скалу на самую вершину утеса, царившего над морем. На этой вершине было углубление вроде кресла, и тут было любимое местечко Моизэты. Она звала его «кресло Авроры», так как любила встречать на нем появление солнца над морем.

Усевшись, она стала задумчиво бродить глазами по морскому простору.

В голове ее стояло трагическое повествование Марты. Все мысли были сосредоточены на этом таинственном младенце, которого унес священник. Что с ним сталось? Ей припомнился несимпатичный любовник, предатель, ученый и преступник исчезнувший внезапно накануне дня, когда голове его суждено было пасть на эшафоте. Что сталось с ним? И как это произошло, что Марту уже безумной похитили из ее деревушки на Болеарах и перевезли сюда, на Затерянный остров?

До сих пор Моизэта думала, что Оксус и Фульбер уединились сюда со своими друзьями и слугами затем, чтобы заняться изучением подводной флоры и фауны и, таким образом, обогатить науку океанографии. Но какое же отношение могла иметь к Оксусу и Фульберу умалишенная?

Моизэта долго повторяла про себя этот вопрос, инстинктивно чувствуя, что в нем заключается разгадка всей тайны.

Вдруг взор девушки привлечен был странным клокотанием морской воды в нескольких метрах от той скалы, где она сидела.

— Стадо дельфинов играет, — проговорила она вполголоса.

А так как игры этих подвижных морских животных ее всегда очень забавляли, то она принялась внимательно смотреть на то место, где клокотала вода, не желая упустить ожидаемого зрелища кувыркающихся на гребнях волн дельфинов.

Клокотание приблизилось к выступу скалы; оно направилось вправо, где находился плоский камень в уровень с волнами. И Моизэта вдруг вскрикнула и вскочила с места…

Неожиданное существо, человеческого вида, но все покрытое серебристой чешуей, сверкавшей на солнце, выскочило на камень и остановилось во весь рост, с руками, распростертыми к солнцу; спиной оно было обращено к Моизэте.

Человек в серебристой чешуе опустил руки и медленно повернулся, как бы желая окинуть взглядом безграничный горизонт.

И вскоре Моизэте предстало странное лицо, словно покрытое стеклянной маской.

— Боже мой! — вздохнула девушка.

И нечленораздельное восклицание ответило на ее вздох. Иктанэр ее увидел. Как живая статуя изумления, с распростертыми руками он прирос к месту.

Но вдруг, он поднес правую руку к своему лбу и сорвал с лица свою стеклянную маску.

— Боже мой! — вторично воскликнула Моизэта.

Лицо его было ослепительной красоты, оно веяло молодостью, силой и умом. Человек был так же удивлен, как и девушка.

В этом положении Иктанэр и Моизэта оставались несколько минут. Когда взгляды их встретились, они оба почувствовали какое-то новое сладкое и захватывающее волнение… Иктанэру хотелось бы одним прыжком низринуться в самую глубь моря. И Моизэта рвалась броситься к трапу подземелья, чтобы запрятаться в самый далекий угол своих комнат. Но ни тот, ни другая не двинулись с места.

Первый решился Иктанэр. Он напряг свои мускулы и одним прыжком перескочил на остров, шагах в трех от Моизэты. Молодая девушка вскрикнула и отступила. Но глаза неизвестного были исполнены такой доброты и все лицо его сияло такой красотой, что Моизэта сама заметила, как весь ее страх рассеялся, и она снова осталась на месте.