Невский пророк - Юрий Романов Страница 23

Разин снова задумчиво начал рассматривать кольцо.

– Ты что, хочешь сказать, что ПОФ – это новые розенкрейцеры?

– Я ничего не хочу сказать, товарищ полковник. Но факт остается фактом. Это кольцо членов ордена Розы и Креста, в этом нет никаких сомнений.

– Ордена уже давно не существует. Наши предшественники из НКВД их всех уничтожили еще в конце тридцатых. Откуда они снова появились? А тем более у нас, в Ленинграде.

– Я не знаю, Сергей Палыч. Но это очень тревожный знак.

– А что этот тип говорит, которого задержали?

– Ничего. Молчит, как рыба. От вас, товарищ полковник, нужно распоряжение, чтобы его направили к нам. Отдадим этого супчика Шаману, и он из него всё вытрясет.

– Приказ я отдам сейчас же. А ты, Женя, глаз теперь не спускай с этого задержанного. Проинструктируй по поводу этого дела всех наших «уберов». Расследование кражи документов «Цвета нации» придется отложить на второй план. Розенкрейцеры – это уже реальная и серьёзная угроза. Если они спустя столько лет снова объявились именно здесь и именно сейчас, значит, готовят что-то серьёзное и масштабное…

***

Максим вместе с Олей ждал Мишу Еремеева возле его парадной, как они и договаривались.

Так как Оля осталась не только без документов и денег, но и без сменной одежды, Стрельцов попросил у Мишки, чтобы тот одолжил Максиму хоть какие-нибудь вещи у своей старшей сестры, которая вроде как была схожа по комплекции с Олей.

Еремеев сначала не поверил в историю с пожаром и о спасенной Максимом девушке, но в итоге, скрипя зубами, согласился помочь. Его неохотное решение было обусловлено тем, что Миша по сути сейчас помогал не самому Стрельцову, а какой-то его очередной крале, которую этот знатный бабник завтра же кинет.

Наконец из парадной серой девятиэтажки вышел Мишка с большим пакетом, набитым разной одеждой.

– Вон он. Ща, обожди меня здесь минутку, – сказал Максим Оле и пошел навстречу другу.

Девушка осталась стоять на дороге и принялась наблюдать за встречей Максима с его приятелем, чьи неформальные прикиды и длина волос на голове были практически одинаковы.

– Здорово, Мишань, – поприветствовал друга Стрельцов.

– Привет, дамский угодник, – Еремеев пожал Максиму руку и тут же всучил ему пакет. – Вот. Тут всякие бабские шмотки, которые Юлька уже почти не носит. Подойдет или нет, не знаю. Пускай твоя новая подружка сама смотрит.

– Ну спасибо тебе, камрад. Выручил от души. С меня пластинка «Мегадет».

– Ты лучше расскажи, как в той гостинице оказался сегодня с утра пораньше? – Миша мельком глянул на стоящую в пяти метрах от них Олю.

– Долгая история, Мишань. Я еще сам толком не отошел от всей этой херни. Позже расскажу во всех красках.

– Да хорош, знаю я тебя. Если говоришь – потом, значит, просто не хочешь ничего выкладывать. Это как-то связано с твоими новыми талантами? Вчера мне названивал тоже из-за этого?

Проницательности у Мишки было не занимать. Но Стрельцов всё равно не хотел пока посвящать во все детали друга, так как сам еще не понимал, что с ним произошло сегодня утром.

– Ну да. Похоже, влип я в одну историю. Правда, пока не знаю, хорошая она или плохая.

– Пожар, где сгорели люди, вряд ли может быть хорошей историей…

– Да я не об этом. Человек, который ждал меня в той гостинице, хотел рассказать что-то важное про меня. Но не успел…

– Думаешь, он что-то знал о твоих странных способностях?

– Скорее всего, да, знал.

– Поэтому ты вчера был злой как черт и наорал на меня, будто я твои магические секреты выдал еще кому-то?

– В точку. И самое хреновое, что я понятия не имею, кто этот мужик и откуда он знает про меня. Смекаешь?

– А может, этот пожар реально случайно произошел?

– Ага. Ты сам-то веришь в такие совпадения? Нет, вся эта канитель точно из-за меня. Я как чувствовал, что мои пророчества Нострадамуса еще дадут обратный эффект.

– М-да. Веселенькая у тебя жизнь наступила, я смотрю, – Еремеев тяжело вздохнул. – Даже не знаю, чем тебе и помочь. Может, надо попытаться выяснить, кто в том номере жил?

– Этим я и планирую заняться в ближайшее время.

– Понятно, – Миша снова глянул на Олю и спросил у Максима: – Это и есть твоя новая подруга что ль?

– Да. Буквально с того света её сегодня вытащил. Теперь вот временно опекать буду, пока домой предки не заберут.

– Странно. Вроде рыженькие не в твоем вкусе были, – Еремеев улыбнулся.

– Да иди ты. Я же от чистого сердца ей помочь хочу, а не потому что у меня кое-где свербит.

– Ну ладно, не строй из себя альтруиста. Лучше скажи, чем я еще помочь тебе могу?

– Не знаю. Ты пока, Мишань, просто держи язык за зубами. И нашим про пожар тоже ничего не говори. А то я тебя знаю…

– Не, не, не. Всё, Макс. Клянусь, больше я тебя так не подведу.

– Ну смотри. Ладно, Мишань, пора мне идти. Передай сеструхе мои благодарности за шмотки. Если что, я буду держать тебя в курсе и рассчитывать на твою помощь.

– Ясен пень. Не вопрос! – они снова пожали друг другу руки, и Миша тихо добавил на прощание: – Только ты это, Макс… Береги себя. Не нравится мне вся эта фигня, которая вокруг тебя начала происходить.

– Я тоже не в восторге, знаешь ли. Но ничего. Я разберусь быстрее, чем совок развалится. Всё, бывай!

Стрельцов вернулся к Оле и на прощание показал Мише «козу». Еремеев тоже в ответ изобразил главный рокерский жест и ушел обратно домой.

– На, держи, – Максим отдал пакет Оле. – Вроде как должно подойти.

– Спасибо, – она мельком глянула в пакет и продолжила смущенным тоном. – Ты так добр ко мне. Даже не знаю, как тебя благодарить.

– За это не мне «спасибо» говори, а вон, Мишке.

– А кстати, что это за… – хотела спросить Оля.

– Нет, это мы не рога друг другу показывали, – опередил её вопрос Стрельцов. – Это у нас, у металлистов, главный жест на все случаи жизни. «Коза» называется. Типа что-то наподобие взмаха руки у нацистов.

Оля недоверчиво нахмурилась.

– Да, ты права. Неудачное сравнение привел. Каюсь. Просто так легче объяснить суть.

Максим снова продемонстрировал Оле «козу» и продолжил:

– Вот. Согни так же пальцы. Мизинец и указательный вверх, а остальные вниз.

Оля медленно повторила жест и вопросительно посмотрела на Стрельцова.

– Так?

– Ага. Ну вот, теперь считай, что ты в нашей тусовке, – Максим довольно хихикнул. – Можешь с нами даже на концерты ходить. Только не забывай при этой трясти головой в такт музыке.