Слово и Чистота: Излом - Александр Зайцев Страница 23

Второе, мне надо как можно меньше показать посторонним. Не вести бой долго, как Майя, которая мстила за унижение, а убить своего противника быстро. На моем лице мелькнула кровожадная усмешка. Что же, с этим вопросом проблем быть не должно.

Закрыв глаза, представил. Как только звучит сигнал к началу поединка, я перехожу в Излом, обнажаю Слово, активация Скольжения, выпад и выход в реальность. Все займет меньше секунды, и я останусь стоять, а вот фон Раун будет уже мертв, даже не осознав этого факта. Да, так и стоит сделать. Лаконично, быстро, чисто. Меня устраивает. Но перед тем, как это осуществить, мне надо уговорить Габриэля, чтобы он обеспечил нужный мне формат поединка. Формат, который включает в себя приватную дуэль и скрытое от посторонних взглядов место её проведения.

Самым сложным будет даже не подготовка к бою и не то, как он пройдет, а то, что последует за ним, а именно — серьезный разговор с младшим сыном герцога. Правда, тут у меня полная рука козырей. Формально граф — мой патрон, и я уверен на двести процентов, что смогу ему объяснить всю пользу того, что в его группе будущих кураторов присутствует скрытый рейг. Габриэль — человек умный и, несомненно, быстро поймет все выгоды и перспективы подобного сотрудничества. Тем более я буду ему обязан.

Раз десять прокрутил в голове эту заготовку плана и остался ею доволен. Возможно, были другие пути, как выйти из этой ситуации с еще меньшими потерями, но я их не нашел. Да и этот план меня устраивал более чем. Почему устраивал? Потому что, стоило мне закрыть глаза, как я видел и слышал одно и то же: “Знай свое место!”

И удар по лицу, от которого Клэр летит на землю.

Этот подонок завтра умрет. Потому что я так решил. Говорят: “с волками жить — по волчьи выть”. Что же! Вы меня довели, и я теперь полностью согласен с этим утверждением! На эти мои мысли Чистота отреагировала приятным теплом в левой ладони. Видимо, Изао тоже считал, что тех, кто поднимает руку на девушек, следует поставить на место.

Только представляя, как оседает на песок условной арены, нарисованной моим воображением, мертвое тело Кенига фон Рауна, мне удалось прогнать из головы сцену с падающей на траву Клэр.

Когда-то читал утверждение, что даже продумывание мести приносит временное душевное успокоение. Теперь точно могу сказать, это утверждение верно, так как уснул я быстро и с улыбкой на лице.

— Кх-м-м-м. — Разбудило меня легкое покашливание.

Ох! Ничего себе! Это сколько проспал? Солнце в окне уже довольно высоко!

— Доброе утро, сэр. — Поприветствовал я сидящего рядом с моей койкой графа Рунарского. На нем были летняя рубашка, льняные брюки и легкий, почти невесомый, шарф. Думал, он будет одет более формально. — Подскажите, какой сейчас час.

— Ровно девять утра. — Меланхолично ответил мне патрон, щелкнув авторучкой, после чего подался всем телом вперед и принялся буравить меня взглядом. — Принимая решение собрать группу талантливых студентов и лично вести её, я даже надеяться не смел, что вокруг меня соберутся настолько своеобразные люди. Все и правда талантливы, необычны, ярки: Ян, Кристиан, Клэр, но даже на их фоне ты — настоящий алмаз, Изао. До этого утра я думал, что все наоборот, и ты — одна сплошная головная боль. Но когда вошел сейчас в эту палату и увидел, как ты спишь, словно младенец со счастливой улыбкой на лице… Даже лучшие из нас вряд ли способны быть столь спокойными перед лицом неминуемой гибели.

— Я еще не проиграл дуэли! — Усмехаюсь в ответ и сажусь на кровати.

— Да-да, конечно. — Кивнул он, ясно показав мимикой, чего стоит моя бравада. — Впрочем, теперь я понимаю, что имел ввиду один человек, сказав о тебе: “студент — стальные яйца”.

— Я знаю этого человека. — Ответил и тут же заметил чашку горячего чая на моей тумбочке. — Спасибо! — Делаю глоток и говорю: — У меня вопрос.

— Да?

— Много ли людей знают о предстоящей дуэли?

— Не много, только те, кто присутствовал.

— И слухи не разошлись дальше? — Искренне удивился я.

— Подобные “слухи” не на пользу моей репутации, поэтому я приложил определенные усилия. — Что же, это было откровенно и, видимо, правдиво.

— Согласно кодексу. — Похлопав по томику на табуретке, продолжаю: — я, как вызванная сторона, могу выбрать условия дуэли.

— Теоретически, на практике же… — Граф усмехнулся, покрутив пальцем.

— На практике же, в случае неравенства сословий, подобное правило можно и не рассматривать, тут зависит от того, насколько могущественен покровитель простолюдина. И вы…

— Да, ты прав, я могу это устроить.

— Тогда мои условия… — И тут же уточняю. — Их два.

— Слушаю. — Щелкнув авторучкой, Габриэль демонстративно достал блокнот.

— Первое — “приватная дуэль”.

— Записал.

— Второе, поединок должен пройти без посторонних глаз и какой-либо записи.

— Не хочешь, чтобы кто-то видел твою смерть? Что же, так можно будет сказать, что ты погиб достойно, это не принесет мне урона. Согласен. Это все? — Дождавшись моего кивка, он спрятал блокнот.

— Все! И да, напоминаю, я еще не проиграл.

— Я тебя услышал. Какое оружие? Фон Раун даст тебе право выбора.

— Любое.

— Огнестрел с серебряными пулями запрещен. — Уточнил Габриэль.

— Это здесь сказано. — Вновь указываю на дуэльный кодекс.

До этого спокойный граф резко откинул авторучку на пол, вскочил со стула и схватил меня за горло, да так, что я не мог даже дышать. И чтобы я не дергался еще и надавил коленом мне на грудь. Столь резкая перемена в его поведении ввергла меня в легкий шок. Впрочем, даже предвидя подобное, противостоять оборотню у меня бы не получилось, не задействовав силы рейга.

— Если я прав, просто моргни. — Вжав меня в кровать так, что у меня затрещали ребра, сквозь сжатые зубы прорычал младший сын герцога.

Моргаю.

— После нашего разговора ты не покидал палату.

Моргаю.

— Никому не звонил.

Моргаю.

— Не связывался ни с кем иными методами.

Моргаю.

— Никого не просил тебе помочь.

Моргаю.

Выругавшись, граф отпустил меня и, словно выжатый лимон, плюхнулся обратно на стул. Потер горло ладонью, вроде ничего не сломано. Говорить и что-то спрашивать я не решился, просто ждал.

— Дуэли не будет. — После почти минутного молчания произнес Габриэль.

— Что? — Просипел я, не понимая происходящего.

— Сегодня ночью Кениг фон Раун был убит у себя в коттедже. — От удивления у меня глаза полезли на лоб. — Ему перерезали горло и засыпали в рану чистое порошковое серебро. — Граф вновь наклонился и принялся изучать мое лицо. — Ты же не понимаешь?