Охота за полимерами - Харитон Мамбурин Страница 23

— Но это только на руку, а если на продажу…

— Да понятно, что нужен нормальный чан. Ладно, смотрим, что есть, берём ценное. А дальше либо мне месяц горбатиться на мутантов, голодая…

— Бедненький.

— Да! — подтвердил я. — Или поищем какую-нибудь работу. При таких ценах и расценки должны повыше быть.

— Принимается, — согласилась Светка. — А теперь иди сюда, Жорочка.

— Это зачем это? — осторожно осведомился я.

— От глупых мыслей о группенсексе лечить, конечно!

— Сама про него первая заговорила, — буркнул памятливый я. — Иду уж, — потопал я “лечиться”.

Энтузиазм Светка проявила совершенно нездоровый, и не будь улучшения БАППХом, да и не будь я стойким и самоотверженным комсомольцем — было бы мне худо. А так — ничего, справился.

И, с утра, после регламентного общения с ассистентом (несколько меня озадачившим — улучшения характеристик начали сыпать чуть ли не каждый день, но уточнить решил на следующий день: тут надо с толком разбираться, вдумчиво), мы обратились к Хорькам, на тему организовать нам экскурсовода до Дюрера. Мол, так и так, желаем посмотреть на памятник.

Судя по всему — просьба среди приезжих не редкая, так что Хорьки на это отреагировали согласием, попросив всего одну жопу. И, с каким-то нездоровым энтузиазмом сплавили нам Петруху. Как по мне — они бы, если бы мы торговались, ещё бы и приплатили, ну уж ладно.

Ну а Петруха, через дорожки с полями репы, лозами северного винограда, и изредко попадающимися мутантами-огородниками, довёл нас до расположенного в паре километров от северной окраины Сталедара космолёта.

Дюрер был как Дюрер, в смысле — межпланетный грузовоз класса “Союз”, с длинными и толстыми колоннами-контейнерами, нашлёпкой жилой кабины и реактивными соплами. И внешне — неповреждённый, что и логично в условиях изобилия металла.

Но фонил: ближе пары сотен метров Петруха нас не пустил, да и судя по дозиметру — и пара сотен метров было не слишком полезно.

В общем, осмотрели мы добычу, выслушали Петрухину трепотню, да и вернулись в Автобус до ночи — отдыхать. Готовиться нам особо и не надо было, а вот передохнуть… чёрта с два Светка отдохнуть дала, ну да всё равно ничего.

А в ночи глухой, выбравшись из городской черты по бережку, не попадаясь редким ПОМПам и гораздо более частым патрулям на глаза, вышли мы к Дюреру.

Основной грузовой люк лежащего “на боку” космолёта был полуоткрыт. Всё ценное вытащили и ободрали, да и повышенный фон, в общем, в наличии. Створы не замыкали, так что в лунном свете даже была видна листва, наметённая внутрь тёмного помещения. А я мимоходом отметил, что ночное зрение ничуть не уступает светкиному — то ли синергия улучшений БАППХ, то ли что-то опять втихаря сделал, тихушник бионический. Впрочем, мелкие неэнергозатратные “оптимизации” ассистент проводил “в штатном режиме, не оповещая носителя, согласно протоколу […]” На резонный вопрос, а что за протокол — хамски отмазывался секретностью и недостаточным доступом носителя. Хоть на прямые вопросы, на тему: “а что это со мной за очередная фигня творится?” — отвечал, и то хорошо.

Мне надо было добраться до “второго” этажа, точнее, центрального коридора, заканчивающегося рубкой и нужным спрятанным складом. Устройство космолёта было вполне подходящим: был только “верх” с рубкой, ну и “низ” с дюзами, а в плане расположения-перемещения кольцевое устройство пустотного судна пола-потолка не имело.

Забрались мы со Светкой внутрь, прошуршав по нанесённой листве и прочему мусору, зашли за стену, включили атомный фонарик в режим “ночника”, ну и бегло определились с дальнейшими планами.

— Так, дальше я сам, — озвучил я.

— Я, если недолго… Хотя и тут фон немаленький, а дальше хуже пойдет, — признала Светка. — Ладно, иди, — милостиво дозволила она мне.

— Вот спасибо, Светочка, — раболепно покивал я, чуть не заржав, посмотрев на щёлкающую клювиком подругу.

А что? Не всё ей над Жорой шутки шутить, я вот тоже с чувством юмора. Остроумным, между прочим!

И полез по обшивке коридора — лестнице, они все были вполне лазельными. А сам космолёт — тёмен и пуст, что логично. Первое время я с некоторым опасением вглядывался электрозрением: ну, мало ли, заведутся какие тараканы сволочные или ещё какая-то пакость, о которой думать не хочется. Но Дюрер был по-настоящему пуст, так что, хоть оглядываться времени от времени не прекратил, но опасения отступили. Компанию в тёмных и металлических коридорах мне составляла только вездесущая и делающая не менее предосудительные вещи пылюка.

— Сколько же тебя, чхи! — в очередной раз чихнул я.

Активирован аварийный протокол “Чистые лёгкие”

Она же радиоактивная, дошло до меня. А локализация в лёгких — самое поганое из всего возможного для радионуклидов, тут даже у БАППХа с УКЛОНами проблемы могут появиться. А я опять не подумал, дурак я какой-то… Хотя нет: слишком много разноплановых задач. Просто голова кругом идёт, вот и вылетают из головы самые очевидные вещи. Да и не слишком очевидные — помещение всё же. Так что точно не дурак, но о мелочах надо всё-таки задумываться.

Тем временем дышать стало заметно тяжелее, воздух с лёгким шипением проталкивался через горло, а в нём стало першить, да и сопли потекли — не сказать, чтобы потоком, но чувствительно. Это, очевидно, БАППХ слизь в горло напустил, ну и выводит её с радионуклидами. Так что быть мне, раз уж я без респиратора какого, сопляком.

В итоге, отсмаркиваясь и откашливаясь, дотопал я до конца центрального коридора. Дверь в головную часть корабля была закрыта, фонила уже смертельно для человека, но, в то же время — была запитана. И вообще, мешанина энергоконтуров головной части космолёта отчётливо проглядывалась.

Так что собрался я, да и потопал к дверям — автоматика должна была работать, допусков же — быть не должно, Шульц про роботов говорил, да и гражданский космолёт, всё-таки.

Дверь на моё приближение отреагировала, отодвинувшись в сторону, подняв в свете фонарика пылюку… и тут же я прыгнул в сторону, машинально среагировав на боль! И в стену въехал больно, но рука, обожжённая рука, болела куда сильнее!

— Гражданский космолёт, женщина лёгкого поведения! — возмутился я, рассматривая чувствительный ожог на тыльной стороне ладони.

А в клубах пыли светились алым лучи лазеров защитной системы, беспорядочно полосующие открытый дверной проём! Это если бы не пыль — мог бы и руки лишиться! Пошёл Светке за лапой, а остался без своей, блин…

— Так, это… хотя нет, лазерная система защиты, в принципе — нормально, чхи! — вслух задумался я. — Но какого чёрта она атакует? Хотя, ионизация, — сам себе ответил я. — Вот же блин, “простой безопасный поход” — чуть не помер!

Понятно, что ЭВМ комплекса безопасности просто протухла за пару сотен лет в запредельном фоне. Но что делать-то? Без пыли меня стационарные защитные лазеры на прожаренные кусочки напластают. Да и пыль — ни черта не надёжная защита. В принципе, если добраться до кожухов — можно поотключать всё это дело, не так это и сложно. Но если это стандарт, три турели, а три луча с разных траекторий на это тонко намекают, пока я буду одну колупать, если чудом доберусь, оставшиеся две меня поджарят или порежут. Или совместят, “всё включено”, блин!