Станция "Самосуд" - Ена Вольховская Страница 23

—Да успокойся!— Рида махнула рукой, хотя никто и не мог этого видеть.— Я сегодня по дороге домой с племянником Чарльза сцепилась,— колдунья что-то вякнула, выражая желания услышать более подробную версию.— Потом, при встрече, расскажу. В общем, он не верит, что Чарльз просто умер. Похоже, подозревает убийство.

—Эм… и что? Как бы там куча народу погибла. Мы, конечно, сошлись на том, что с дирижаблем явно кто-то поработал, но как-то странно устраивать подобное ради смерти одного-единственного колдуна. Понимаешь?

—Да все я понимаю,— Рида прикрыла трубку рукой и медленно повернула голову к высунувшейся из зала Вилье.— Ба, давай ты дальше будешь из зала подслушивать, а не над душой стоять. Спасибо,— она отняла руку в сторону.— Ало, слышишь? Тебя не смутило, как он там оказался? Ты год пороги администрации обивала, а его просто отправили. Не знаю, как объяснить…

—Рида, я же не спрашивала списки участников. Может, его после меня вписали, может, он проект приготовил и долго клевал мозг ректору…

—Он племяннику сказал, что у него отпуск должен начаться. Явно не планировал заранее поездок на ваши научные сходки! У нас мало деталей, но мне кажется, что Чарльза не просто так отослали. Мне кажется, кто-то очень постарался, чтобы он оказался именно на этом дирижабле,— последнее она произнесла очень тихо, краем сознания вспомнив истории о возможной прослушке, хотя и прекрасно знала, выпытав у сына тети Фимы, что это не так.

—И что ты предлагаешь? Завалимся в администрацию академии… нет, лучше сразу к Вомину! Завалимся и без каких-либо серьезных доказательств начнем рассказывать им об убийстве? По факту, обвиняя кого-то из них,— Илинея говорила несколько громче обычного, будто вновь начала жаловаться.— Нет, я не спорю, это подозрительно и странно, и так не должно быть. Только смысл об этом говорить, если мы сделать ничего не можем? Все, что можно было найти на дирижабле,— почти шепотом произнесла она,— мы уже нашли. Но этого мало. У нас только наши слова, которые больше вопросов вызовут, и слова племянника Чарльза, который толком ничего не знает! Одни подозрения и все.

—Ладно, ладно, все!— громко сказала Рида, принимая капитуляцию перед лицом неоспоримых фактов.— Мне просто нужно было поделиться. Я поделилась. Ты права, а я пойду отвлекусь на что-нибудь. Или кого-нибудь.

—И хорошо,— Рида не видела Илинею, но была уверена, что та улыбалась и мелко кивала.— У меня завтра только пара лекций — даже не верится — может, вместе отвлечемся?

—Да, давай, мне есть что рассказать,— усмехнулась Рида.— Ты в курсе, что у Дориана есть подружка? Вот, завтра подробнее расскажу. Глядишь, сама побольше деталей узнаю. Но он прям бесится!— особенно довольно проговорила Рида, и разговор самовольно ушел в другое русло.

Солнце клонилось к горизонту, погружая город в пурпур.

Два дня спустя. Рейнхарм, квартира Чарльза при академии

Маленькая квартира не так давно потеряла весь свой уют. Единственная комната, лишь наполовину отгороженная от кухни, тоскливо взирала холодной, нетронутой мебелью на двух визитеров, приоткрывших входную дверь. Пара мужчин вошли внутрь. Медленно и словно борясь с собой. Впереди с мрачным лицом, похожим на маску, деревянными ногами шел племянник Чарльза. Он был здесь дару дней назад и лишь сейчас собрался с духом, чтобы прийти сюда вновь. Не снимая обуви — еще до прошлого визита здесь кто-то потоптался — он прошел по крошечному коридору и свернул в комнату. Кулаки невольно сжимались. В уголках глаз собрались соленые капли. Глухой удар. Второй парень, чуть пониже ростом, тревожно поглядывавший в спину первому, посмотрел за стену.

—Дамиан…— тихо произнес он, доставая из небольшого портфеля темный бутылек с успокоительным.

Дамиан стоял на коленях посреди почти пустой комнаты. В тонкую нитку превратились дрожащие губы, кадык ходил туда-сюда от едва сдерживаемых то ли криков, то ли рыданий. И взгляд. Безжизненный. Пустой взгляд широко распахнутых глаз. От кукольных их отличала лишь красная сетка сосудов. Парень с коротко стриженными русыми волосами, выругавшись, бросил портфель и прошел на кухню. Он схватил кружку, в прошлый раз заведомо оставленную на столе, набрал воды и стал отсчитывать капли успокоительного, сладкий запах которого быстро наполнил комнату.

—Все нормально,— хрипло отозвался Дамиан, садясь на пол, однако его спутник заверениям не внял и, закатив глаза, продолжил замешивать препарат.— Шен, я серьезно. Просто дай мне пару минут. Я его, как живого, вижу…— голос дрожал и сбивался, а по щекам покатились крупные капли слез.

Нервным, резким движением он провел по лицу тыльной стороной ладони и глубоко вдохнул. Как наяву, загорелся свет, помещение наполнилось голосами. Чарльз привычно сидел в своем кресле, читая газету после рабочего дня. Он всегда предпочитал газету новомодному радио. Дамиан, еще совсем ребенок, не больше десяти лет, носился по полу, собирая железные детали конструктора и что-то рассказывал про школу. Пару лет назад он лишился родителей, и вся семья закрыла глаза на ребенка, «слишком травмированного, чтобы кто-то из нас смог его выходить». Он потерял родителей, и без того скромные силы, способность говорить… Только двоюродный брат матери из соседней терры решился взяться за мальчика. Вырастил, воспитал, вылечил. Дамиана тогда все сотрудники «лечебниц души» знали в лицо.

А теперь этого колдуна нет.

Дамиан даже не заметил, как оказался на кровати с кружкой успокоительного в руках. Несколько газовых ламп действительно горели. Он поднес кружку к губам. Уже привычный, вопреки запаху, горький травянистый вкус обволакивал.

—Его больше нет, Шен. Пол месяца прошло, я до сих пор не могу с этим смириться,— он пару раз моргнул, фокусируя зрение.— В морге сказали, что от него только «тень» осталась на борту и железки эти,— осторожным движением, бережно, будто боясь потерять и это, он достал несколько стальных пластин с именем и фамилией. Именные жетоны, которые на цепочке или одежде носили все сотрудники академии.

Шенери присел на край кровати и положил руку ему на плечо. Парень не знал, что еще можно было сказать. Да и нужно ли что-то говорить? В голове еще свежи были воспоминания первого дня. Шок. Истерика. Он боялся, что Дамиан пойдет сводить счеты с жизнью. Куча успокоительных, половину из которых выдавали лишь по рецепту врача. Бессонная ночь. И тысячи слов, неспособных восполнить утрату, но, возможно, показавших, что Дамиан не остался с горем один на один. Сейчас слов не было. Лишь молчаливая поддержка и готовность подставить плечо.

—Он не заслуживал такого. Такой жестокой смерти,— Дамиан положил свою ладонь поверх руки Шена и крепко ее сжал.— Всегда говорил, что эта змея его в могилу сведет,— голос дрогнул, и Шен осторожно сжал руку Дамиана, приводя в чувство.

—Ты все еще думаешь, что Вомин в этом замешан?— Шен спрашивал тихо и очень осторожно.

—Да я не удивлюсь, если это он и подорвал станцию!— парень резко подался вперед, поднимаясь с кровати. Он схватился свободной рукой за лицо и глубоко вдохнул.— Дядя про него много странных вещей говорил. И эта внезапная поездка! Не могло так совпасть! Не могло!