Кодекс Охотника. Книга V - Юрий Винокуров Страница 24

Мне не нужно было оборачиваться. Шнырька мне показал, как снисходительная улыбка сползла с лица бойца, и челюсть его прикольно отвисла. Ну да, у настоящих бойцов впечатление производят только навыки командира, превосходящие их собственные.

Я зашёл в казарму, где бойцы сортировали снаряжение и оружие. Я довольно потёр руки.

— Бодрое утро, орлы! Ну, что тут у нас?

— Хлам! — выдал свое экспертное заключение Волк.

Я усмехнулся. Избалованный спецназер считал хламом почти всё на свете, так что вполне возможно, что тут было что-то стоящее.

— А сколько добыча в деньгах?

В глазах у Волка сразу включился калькулятор. Он быстро подсчитал и сказал:

— Где-то в районе полусотни за всё.

— Кроме того, что мы себе оставим? — уточнил я.

— А мы себе ничего не оставим. Я же сказал — это все хлам, — покачал головой Волк.

Да, на этот раз Потапов, похоже, не соврал, ведь, зная Волка, если хоть что-то могло пригодиться, он бы точно не отдал. Если всё на продажу, значит, действительно, хлам.

— Похоже, у грозного графа проблемы с боевым крылом.

— Ещё какие! — сказал Волк. — Я думаю, что мы бы и с завязанными глазами с ними справились.

— Эй-эй, хвастаться — это моя прерогатива. Но, вообще, молодцы, ребята!

Я окинул взглядом тринадцать человек. Все, кроме Кима, были внутри.

— Итак, господа, вы приняты, — я посмотрел на часы. — Через часик госпожа Анна проснётся, и можете стройными рядами становиться на довольствие. Или кто-то передумал?

Я один за другим прошёлся взглядом по лицам новичков. Всем им было за тридцать. Передо мной стояли опытные и опасные бойцы, и все, как один, кивнули головой, соглашаясь.

— Вот и хорошо. Волк, как там дела с “семейным кварталом” в Галактионовке? Свои семьи перевезите. И да, вспомнил, я думаю, через некоторое время слухи о вас выйдут за пределы наших земель. И возможно кто-то захочет оказать давление на меня через вас, точнее через ваши семьи. Это мерзко и отвратительно. Если с ними что-то случится, мы, конечно, отомстим. Но надо как-то сделать, чтобы обезопасить их от подонков. И нет, перевозить их сюда не вариант. Во-первых, некуда поселить. А во-вторых…

— Да я всё понимаю, — сказал Потапов. — За ними присмотрят. Теперь у меня людей достаточно. Буду посменно отправлять ребят домой, а по системе безопасности мы тоже решим этот вопрос.

— Вот и хорошо, — я хлопнул его по плечу, и пошёл обратно в дом, откуда доносился ароматный запах выпечки.

Я увидел на кухне Анну, и удивился.

— Доброе утро, госпожа Голдсмит, — широко улыбнулся я.

— И вам доброе утро, барон Галактионов, — церемонно отсалютовала чашкой кофе Анна.

— Ты чего так рано проснулась?

— В Иркутск нужно по делам.

— Что за дела? — тут же спросил я, хотя знал, что через две секунды она сама всё расскажет. Но, девушки такие загадочные, обязательно нужно проявить первому интерес.

— Закончилось расследование по нашей войне с Боровицкими.

— И? — заинтересовался я, кивком поблагодарив кухарку, что дала мне большую, как я люблю, чашку кофе с молоком.

— Имперцы дали заключение, что мы были в своём праве. А вот если бы победил Боровицкий, у него могли возникнуть проблемы. Уж слишком много законов он нарушил.

Я аж подавился кофе, представив, что этот жирный мог меня победить.

— И что теперь?

— Формально, род Боровицких еще может выжить. У него остались несовершеннолетние наследники, которые смогут наследовать земли Рода. Ну, это если ты не потребуешь присоединения его земель к своим. Учти, что в этом случае нас ждёт ещё одно разбирательство.

— Чёртова бюрократия! — сказал я. — Что там хоть за земли, прибыльные?

— Нет, скорее проблемные, — покачала головой девушка. — Находятся они на границе, ни сельского хозяйства, и никакого производства там, практически, нет. Подозреваю, что основные доходы он получал от контрабанды. Что ж, если ты хочешь продолжить это небогоугодное дело, тогда возможно, они тебе пригодятся.

— Нахрен! — выдал короткое заключение я.

— Я так и думала. Тогда стоит вопрос контрибуции. Но тут тоже хочу заметить, что, скорее всего, тебе ничего не достанется. Сейчас будет просто прописан график платежей. Опять же, если ты не будешь настаивать на продаже имущества Рода с аукциона, чтобы закрыть долги.

Я улыбнулся, и посмотрел ей в глаза.

— Давай так… А как бы поступила ты?

Похоже, Анна удивилась. Она даже отставила кружку.

— А причём здесь я?

— Ну, кроме того, что ты красивая, ты ещё и разумная, — очень толсто вывалил я комплимент.

Анна и глазом не моргнула.

— Я бы согласилась на контрибуцию. Распродать всё, что у них сейчас есть — это фактически пустить Род, в котором остались только женщины и дети, по миру. Подозреваю, что они и так станут нищими, учитывая тот вид заработка, что у них был. Хотя, если включат головы, то смогут протянуть, если займутся развитием земель. Монголы сейчас не особо активны. Наш батюшка Император заколебался, и перенёс боевые действия на их сторону. Так что, думаю, в ближайшие десять лет нашим рубежам ничего не угрожает. Да и погранзаставы там стоят. Так что при хорошем руководстве они очухаются.

— Вот и хорошо. Так и поступим, — сказал я, и повернулся. — Семёновна, дайте уже пожрать что-нибудь, сил нет!

— Хлеб вот-вот подойдёт, Ваше Благородие. Могу яичницу сделать с беконом.

— Фу! — сказал я. — Яичница с беконом — это фастфуд для городских. Я нынче знатный землевладелец с органическими продуктами. Так что я дождусь плюшек. Корицей посыпали?

— Всё, как вы любите, Ваше Благородие.

— Отлично, — кивнул я. — В общем, решили. Вгоняй их в долги. Только это… — я прищурился, — постарайся так, чтобы они с голоду не загнулись.

Анна нахмурилась, потом понимающе улыбнулась.

— Вот смотрю я на тебя, Галактионов, и просто диву даюсь. Как можно совмещать в себе жестокость и благодетельность одновременно?

— Долгие годы тренировок.

— Когда? В детском садике? — усмехнулась Анна.

— Именно в детском садике формируется характер настоящего мужчины, — заржал я, неожиданно поцеловал её в щечку, и вышел наружу.

***

— Василий Петрович, разрешите? — постучался я в кабинет.

— Да, Галактионов, заходи. Мария Ивановна сказала, ты вчера заходил. Чего ж не дождался?

— Дела были, — усмехнулся я.

— Чаю? — традиционно предложил Хрулев, и я традиционно согласился.