Раскаленная броня. Танкисты 1941 года - Максим Кисляков Страница 24

Слезы сами собой брызнули из глаз Игоря, кисти до боли сжались в кулаки.

– Не могу! – бешено заорал лейтенант. – Мочи нет на это смотреть!

Он щелкнул тумблером на рации. В наушниках затрещало.

– Ромашка, Ромашка! Пион идет на прорыв. Пион идет на прорыв!

В ответ захрипело:

– Пион, какой еще прорыв? Ты сдурел, лейте…

Игорь дальше слушать не стал, он переключил рацию на внутреннюю связь и громко скомандовал:

– Ребята, идем на прорыв! На помощь нашим идем! Ромка, жми что есть силы вперед!

– Слушаюсь, товарищ лейтенант! – почему-то с радостью в голосе отозвался Демин. – Давно бы так!

Танк содрогнулся, под гусеницами затрещала поваленная древесина.

Лейтенант повернулся к Баиру и сунул под нос растопыренную пятерню. Он с готовностью кивнул. Загремел металл, латунная гильза скользнула в казенник, щелкнул затвор.

– Готово, командир!

Глаза лейтенанта вонзились в мутновато-зеленое стекло триплекса, там пляшут обугленные постройки, объятые пламенем корпуса танков то взмывают вверх, то падают вниз. Под гусеницами заскрипело стекло, битые горшки, кирпичная крошка. Т-28 лейтенанта Протасова ворвался в деревню.

Жар от двигателя заполняет машинное отделение. Пот струится по лбу и щекам, заливает глаза и каплями свисает с подбородка. Лейтенант взглядом ищет цели, но как назло противника в зоне обстрела не видит. К тому же черный дым застилает все вокруг, мешает обзору.

Может, жахнуть в тот самый амбар, судорожно подумал Игорь. Или по дальнему лесу? А, черт! Ничего не вижу!

В плечо что-то ударилось, лейтенант содрогнулся и бросил взгляд сквозь темноту машинного отделения.

– Куда стрелять, командир?! – заорал Баир. Его руки лежат крест-накрест на наводке орудия.

Лейтенант нахмурился, вновь припал к видоискателю. Впереди маячат объятые огнем постройки, разбитые каменные дома и будки. Наконец он заметил еще несколько вспышек в одной из скирд на окраине деревушки. Оттуда бьет пулемет. Рядом вспыхивает пламя, дым рвется из ствола в разные стороны. Пушка.

Бьет прямо во фланг нашим, отметил про себя лейтенант.

– К-к-короткая! – наконец скомандовал лейтенант. Правда, голос дрогнул, горло сдавил ком, пересохшие губы ожгло.

– Есть короткая! – сквозь скрежет из наушников донесся голос мехвода.

Танк дернулся, качнулся на месте, руки машинально до белых косточек впились в поручни.

– 42 градуса, ориентир 12 часов… нет – 13 часов! – неуверенно крикнул лейтенант, но потом добавил уверенней: – Да, тринадцать. Ориентир тринадцать часов!

Лейтенант почувствовал, как подалась многотонная башня. Он покосился на башнера. Баир сосредоточенно смотрит в свой смотровой прибор и усиленно крутит диски поворота башни. Пот гроздьями струится по лбу и щекам, смешиваясь с копотью и превращаясь в грязные разводы.

– Готово, командир! – сумел перекричать рев мотора Баир.

– Огонь!

Танк тряхнуло. Грохот разрыва оглушил, пороховые газы защипали глаза, лейтенант закашлялся, под ногами звякнула ударившаяся о пол шипящая гильза. Игорь, задыхаясь кашлем, буквально впился в видоискатель. Черные риски вонзились в каменный дом, из которого продолжает бить злосчастная пушка фрицев. Лейтенант грязно выругался.

– Выше цели, командир! – прохрипел в рации Семен.

– Да вижу… – процедил Игорь. – Баир, заряжай второй!

В это же мгновение по корпусу прошлись удары, будто дождь пробарабанил по крышам. Через секунду барабанящий звук повторился.

– Пулемет! – раздался голос Ромы Демина в наушниках. – По нам бьет пулемет, ротный!

Игорь вновь до рези в глазах смотрит в триплексы. Точно! Из дальнего амбара, почти на самом краю деревни – дальше начинается перелесок – вырываются небольшие всполохи, раскаленные струи рвутся в их сторону, и кажется, вот-вот пробьет голову и грудь Игорю, как тому одноногому танкисту… Однако пули бесполезно барабанят по корпусу Т-28.

Внезапно внутри у лейтенанта похолодело – сквозь стволы перелеска проступили очертания башни немецкого танка, затем еще одного, и еще. Игорь нервно сглотнул. Стволы смотрят прямо в его сторону.

А дальше сердце у лейтенанта будто провалилось куда-то вниз – чернеющее дуло одного из танков плюнуло огнем. Мир на мгновение замер, и Игорь отчетливо увидел, как снаряд с шипением рассекает воздух, острая вращающаяся болванка устремилась прямо к нему. Он даже почувствовал, как броня их «тэшки» с треском разваливается под смертоносной сталью, словно перезрелый арбуз.

Сильный толчок. В глазах сразу потемнело, будто школьный учитель отвесил подзатыльник. В машинном отделении кто-то закричал, машина подалась резко вперед, потом пошла влево и, наконец, дернулась еще раз вперед. Ослабевшие руки лейтенанта не удержались за башенный поручень, и Игорь ощутил, как его тело устремляется куда-то вниз, перед глазами в полутьме промелькнули спины мехвода, пулеметчика Серго и Семена. Правый бок взорвался болью. Игорь захрипел.

Ну вот и все, пронеслось у него в голове. Дальше больно не будет. Уже никогда. Глаза лейтенанта сдавила тьма, и разум покинул его.

В кустах дебоширят птицы. Совсем рядом стрекочет дятел, угукает кукушка. Ветер шелестит листвой. Где-то вдали слышна какофония взрывов, пулеметного треска, визга бомб. Странно, подумал Игорь, там война, кровища и смерть, а тут покой и благолепие. Он медленно открыл глаза и тут же сморщился – яркий свет режет, выбивает слезу. Попробовал пошевелиться – заскулил как побитый пес. Боль десятками ножей вонзилась в правый бок.

– Я что, еще живой, что ли? – выдавил из себя лейтенант.

– Живой… – отозвался знакомый голос. Игорь разлепил сжатые ярким солнцем веки, сквозь муть проступило чумазое лицо Ромки Демина. Он силится улыбнуться, но не получается. – Мы тут все живые. Повезло. Маманя бы сказала – в рубашках родились.

Новобранец Серго угукнул, затянулся самокруткой, шумно сплевывает прилипший к губам табак.

– Хотя вот по этому и не скажешь, – тихо произнес Баир и кивком указал куда-то в сторону.

Игорь повернулся, и брови взлетели вверх – рядом с ним лежит скрюченное тело Семена, ноги поджаты так, что коленки упираются в подбородок. На белом как мел лице контрастом горит копоть, бледные губы крепко сжаты, глаза немигающим взором уставились в зелень травы.

– Эй, ты чего, Горобец? – произнес лейтенант и, превозмогая боль, затряс Семена за плечо. – Ранен, что ли?

Сема замычал и затряс головой.

– Ранен. Прямо в сердце, – попытался пошутить Демин, но не получилось. – Еще минут пять назад блевал не переставая, а теперь вот отходит помаленьку. – Игорь посмотрел на Романа, промелькнули его пустые глаза. Мехвод отвернулся, кивнул в сторону деревни, где еще полчаса назад гремел бой, всхлипнул: – Мы тут, а они там, догорают…