Цветок змеиного дома - Галина Нигматулина Страница 24

– Ну, ты ведь рядом, и твой эн… – насмешка.

– Лленна? – вопрос от Дэйрашшша ко мне и его внимательные, все замечающие, не такие уж и равнодушные глаза.

– Почему бы и нет? – пожала плечами, улыбнувшись. – Ан, с тебя вкусный обед. Дэй, спасибо, что не приказываешь и не заставляешь. – Подала руку нааганиту с кровавыми прядями у висков. – Только не пугай, ладно? И… Я тебе верю, мой ньер.

Странно, а почему это черные глаза подернулись мрачной тенью? А уголки чувственных губ скривились в непонятном оскале? Чего это он? Начинаю нервничать. Может, зря согласилась? Но ведь обещал. Да и как я могла ему не доверять? После всего?

Потянул на себя…

Через несколько минут я уже была в ванной комнате с темным зверем империи Амморан. Причем зверем, дорвавшимся до желанной добычи. И эту добычу довольно быстро начали избавлять от пропитанной солью одежды, банально превратив ее в лоскутки. Со своей тоже не церемонились. Пара движений, горящие алчные глаза, раздувающиеся в нетерпении ноздри и я, такая маленькая, в душевой кабинке, прижатая к огромному мужскому телу во всей его первозданной нааганитской красе. Причем уже очень даже возбужденному телу. И его размеры ничем не уступали размерам Дэйрашшша (если мне со страху не показалось), и кое в чем даже превосходили зеленого нитха. Большим количеством выпуклостей по стволу и диаметром в ширине. Да и головку с трудом смогла обхватить рукой, когда мою ладонь для ознакомления прижали к своему члену, застонав и зашипев только от одного прикосновения женских любопытных пальчиков. И жадные губы, взявшие в плен мои… И мужские ладони на ягодицах, подтянувшие меня к возбужденной плоти, поместив ее как раз между моих разведенных ног. Язык, проверяющий глубины моего рта… Прикрытые в довольстве черные глаза. Снова стон… Рука в запутанных волосах, оттянувшая мне голову в сторону. Клыки, скользящие по беззащитной шее. Шершавая лента языка, вылизывающая кожу… Поцелуи-укусы. Потирания вздыбленным фаллосом о внутреннюю сторону бедра… Шипение о том, как давно он этого ждал.

– С-с-свою со-р-р-рин. С-с-свой цветочек…

От такого напора даже растерялась. Еще немного, и нааганит не остановится. Не с его природой. Но ведь он обещал?!

Попыталась оттолкнуть мужчину от себя, уперевшись ладошками в широченную змеиную грудь, протестующе замычав. Уже не веря, что оголодавший зверь отпустит то, что наконец-то попалось ему в когти. Жалея, что доверилась…

– Отпусти! Я не хочу! Шэйтассс!!! Не надо! Ты обещал! – довольно ощутимо дернула за черные пряди, пытаясь привлечь к себе внимание распалившегося самца. Пытаясь его отрезвить. – Не так. И не здесь…

Замер. Отстранился. Взглянул в мои перепуганные и разочарованные глаза. Усмешка, больше похожая на оскал. Тяжелое возбужденное дыхание…

– Не делай так больш-ш-ше, цветочек. Я люблю боль. Дарить и получать. Это так с-с-сладко, моя альффин. Но ты для таких игр с-с-слишком нежная. И, несмотря на проведенное с иссаэром время, все же еще неопытна… – хищно облизнулся кровавым языком, вызвав у меня дрожь. – Не бойс-с-ся, мне от тебя нужно не это, – провел носом по моему виску, прикрыв глаза. Потерся об лицо своей щекой. – Не это… – глухо.

– А что? – старалась не дышать, понимая, что со мной сейчас играл зверь. Вернее, ластился.

– Твое тепло, со-рин, и твоя мягкость. Твоя нежность. Мне так нравится с-с-смотреть, как ты возиш-ш-шься с детенышами…

Распахнувшись, на меня уставилась сама бездна. Горящая. Обжигающая. с легким огоньком безумия.

– С-с-скажи, Лленна, а ес-с-сли бы у тебя был сын от меня, ты бы смогла его принять? Любить, как энов? Дарить ему с-с-свое тепло? Свою любовь? Не возненавидеть? Не пытаться от него избавиться?

От услышанного мое сердце кровью облилось: «Он все-таки об этом думает».

– Ты же знаешь, что это невозможно? У нас никогда не будет общего потомства. У тебя теперь вообще из-за меня не…

– Ответь! – змеиные глаза пугали своим ожиданием.

– Я могу возненавидеть тебя, Дэя, любого нааганита, любого мужчину, но не малыша. Неважно, кто его отец. Дети – это частичка женской души. Наша слепая любовь. Знаешь, как мне не хватает Лейшшшара? – улыбнулась, вспомнив любопытную мордочку черноволосого нааганенка. – И если бы я могла подарить иссаэру и тебе сына или дочь, я бы даже не задумывалась над этим… – обняла нааганита за шею, спрятав свои слезы на его плече. Жалость в женских глазах всегда унизительна для мужчины. – Прости меня, Шэйтассс. Прости. Надеюсь, из-за этого в будущем не познать ни твоей ненависти, ни твоей жестокости. Когда ты мной переболеешь, ниид. Поверь, однажды это время придет. В мире нет ничего вечного…

– С-с-спасибо, цветочек! Мне было очень важно это узнать. С-с-спасибо, со-рин. Не познаеш-ш-шь, глупая…

* * *

В спальню мы с ниидом вернулись где-то минут через тридцать. И все это время со-рин дома черных ниидов подвергали пытке! Чувственной…

Коварный искуситель! После та-а-акого купания, когда меня распаренную и раскрасневшуюся вынесли из кабинки, укутав в огромное мягкое полотенце, я и сама уже жалела о том, что кое-кто сдержал свое слово.

Сильные уверенные руки, скользящие по моему телу: по всем изгибам, выпуклостям, складочкам… Хриплый голос: – Повернись, цветочек. Подними волосы. Да, вот так. Не сжимайс-с-ся. Просто омою грудь. Бедра. Раздвинь ножки. Хм-м-м-м… Ты такая теплая, моя Альффин. Шелковистая… Нежная…

Постаралась сдержать стон от пронзившей меня сладкой судороги оргазма, с трудом устояв на подгибающихся ногах. Ниид слишком долго изучал строение моего тела, приучая его к своим рукам, чтобы я не боялась. Вернее, делал вид, что приучал: прикусывая шейку, дыша в затылок, потираясь об ягодицы. А сам… Еще и пальцы после этого себе облизал в манере Анаишшша, довольно щурясь и урча. Вгоняя меня в смущение. Змей! Наслаждался мной, как изысканным деликатесом. Смакуя каждый вздох, каждый стон, каждое движение возбужденного женского тела, откликающегося на его ласку, словно аперитив перед основной трапезой. Ведь нааганит, оказывается, так об этом мечтал! Почувствовать мое желание. Желание своего цветка. К нему. А не к иссаэру.

«Чудовище! Вот и как я после такого Ану в глаза посмотрю?! И Дэю? Хотя… Но ведь это же теперь не преступление? Да и близости с темным зверем я действительно больше не боялась. Хуже того, я начала ее предвкушать!»

Ага, не преступление. Не успел Шэйтассс внести меня в спальню, как на пороге уже нарисовался иссаэр. Недовольно морщась, прошипел сквозь зубы: – Чем так можно было долго заниматься?! Тебя, – обратился к темному, – Дэй в кабинете ждет! Из Совета вызывают! У нас-с-с новые неприятности! – забрал меня у нахмурившегося от таких известий ниида, прижав к себе так, что я вздохнуть не могла.

– Какие? – черные глаза подозрительно сузились.

– Девять заявок от правящих лордов прибыть на «Праздник жизни» после траурных дней. Причем в такой форме, что отказать нельзя. Хотят убедиться в безопасности Аналлин и познакомиться с Леной. Ингарр выдвинул обвинения нашему дому, что, возможно, мы скрываем информацию о ее мире. Ведь землянку, кроме ее ньера, так никто и не опросил. А раз со-рин теперь не ждет малышей, медный нидд сам бы хотел с ней поговорить. И ес-с-сли его подозрения подтвердятся, на благо империи с разрешения общего Совета к девочке, возможно, применят «Асскентин».