Последняя принцесса - Гэлакси Крейз Страница 25

Оказавшись внутри, найти кухню было нетрудно. Я пошла на запах еды вслед за голодными солдатами. Опустив глаза, пристроилась в хвост очереди и побрела к каменному входу. Нащупала спрятанный под курткой пистолет. В темных коридорах Стальной башни зазвонил колокол.

— Время кормить пленных, — раздался голос где-то наверху.

Солдаты потянулись вниз, в сырую подвальную кухню. В котлах над огнем что-то кипело. На разделочном столе повара отрубали головы и хвосты у крыс и мышей, потрошили отловленных в канализации змей и лягушек, свежевали их и забрасывали тушки в котлы. На полу у огня стояла клетка с крысами, которые метались туда-сюда, предпринимая отчаянные усилия, чтобы спастись.

Я заглянула в другой конец кухни, где готовили пир. Большие блюда фруктов и сыров, свежевыпеченный хлеб, горы шоколадных трюфелей на сверкающих серебряных подносах. Бутылки шампанского охлаждались в ведерках со льдом. Я и не знала, что такая еда еще существует. У меня едва не закружилась голова. Сегодня я съела лишь пригоршню травы и половинку заплесневелого печенья, найденную в кармане куртки. Это все для Холлистера? Я вспомнила, что он сказал, перед тем как убить моего отца. «Потому что Англия голодает, а вы устраиваете бал». Увидев всю эту роскошь, я возненавидела его еще сильнее.

— Не смотри, только аппетит разыграется, — сказала девушка, стоявшая рядом со мной.

Я кивнула. Прямо передо мной старая женщина с седыми волосами и кустистыми бровями помешивала в котлах огромным черпаком.

— Наполняйте миски! Время обеда для камер с первой по девятую! — закричала она.

Я едва не задохнулась, когда увидела, как она снимает крышку с крысиной клетки и опускает вниз руку, тонкую, как сухая ветка. Быстро, будто срывая яблоко, она вытащила верещавшую крысу и бросила ее в котел — прямо со шкурой.

Стараясь идти в ногу с солдатами, копируя каждое их движение, я взяла поднос, наполнила стакан серой водой, плеснула в миску половник варева из крыс и насекомых. Я старалась, чтобы на лице не было ни единой эмоции, и по возможности отводила взгляд от крысиной лапы и мышиной головы в миске на моем подносе. Солдаты выстроились в линию на лестнице. Я крепко сжала поднос в руках и на нетвердых ногах зашагала вслед за какой-то девушкой.

Она помедлила, оглядываясь по сторонам, словно ища возможности посплетничать, потом заговорила мне почти в самое ухо, обдавая кислым дыханием.

— Если хочешь чего получше, позже можем поговорить, — сообщила она с чувством собственной важности. — Помогу достать за определенную цену.

Она улыбнулась, обнажая пожелтевшие зубы.

Я глянула на поднос, который она несла. Там не было такого варева, как у остальных, зато стояла красивая розовая чашка с травами: розовыми бутонами, лавандой, анисом и чем-то еще — этот желтый цветок я не смогла опознать.

— Вкусно пахнет, — заметила я озадаченно. — Это для Холлистера?

— Пахнет-то вкусно, но это яд. Чай для ее королевского высочества.

Последние слова она почти пропела насмешливым тоном и сплюнула на камни:

— Для королевы.

Я едва не выронила поднос от изумления. Мэри жива.

— Говорят, она от этого теряет силы, — с усмешкой продолжила девица. — По слухам, когда слишком уж буйствует, это ее успокаивает.

— А если она не станет это пить? — спросила я подчеркнуто спокойно, стараясь скрыть ужас.

— Да ну, пьет как миленькая. Если не выпьет — юного принца выпорют, — ухмыльнулась девица.

Я попыталась рассмеяться вместе с ней, но получилось что-то вроде хриплого кашля. Взяв себя в руки, я лихорадочно соображала. Джейми и Мэри живы, и они здесь! Придется вернуться за Холлистером позже. Я постаралась, чтобы по моему лицу не было видно, что я думаю о брате и сестре, о том, что они в заточении и я им нужна. Мне не терпелось их увидеть. Я скинула миску с подноса, и варево разлилось по лестнице.

— Ой! — воскликнула я. — Какая я неловкая!

Девица закатила глаза.

— Тебе бы прибраться, пока миссис Колдуэлл не заметила.

И она двинулась дальше по лестнице.

Я немного подождала, потом поставила поднос на пол и последовала за девицей по металлической винтовой лестнице. Стены были стальные, мое отражение походило на расплывчатое темное пятно. На каждом этаже были камеры с зарешеченными окошками — расстояние между прутьями не достигало и дюйма. Внутри теснились больные, умирающие узники, они стонали и просили пить. Правда, те, что лежали молча, представляли собой еще более печальное зрелище.

Пробираясь на цыпочках за девицей с розовой чашкой, я почувствовала, как ненависть к Корнелиусу Холлистеру словно собирается во мне в комок колючей проволоки и режет изнутри. Винтовая лестница поднималась все выше и выше по узкой башне, пока наконец не закончилась. Наверху была только одна камера.

Я остановилась этажом ниже и подождала, пока не увидела, как девица спускается по лестнице уже с пустым подносом. Постояв в тени, пока ее шаги не стихли внизу, я повернулась и пошла наверх, с каждым шагом сердце билось все чаще. Я остановилась у двери камеры.

Сквозь тесно поставленные прутья заглянула внутрь. Джейми лежал на кроватке, Мэри сидела рядом спиной ко мне. Так я бы ее не узнала. Только услышав, как она ласково уговаривает Джейми поесть, я поняла, что не ошиблась камерой. Мэри стала худой и костлявой, как старуха, плечи просвечивали сквозь изношенное линялое красное платье. Я с изумлением поняла, что это то самое платье, в котором она была на Балу роз.

Поддерживая рукой голову Джейми, она пыталась кормить его с ложки. Я стояла, смахивая слезы, и хотела сказать что-нибудь, но не могла выдавить ни звука. В камере был деревянный столик, на нем пачка игральных карт и чайник, рядом лежала смятая окровавленная салфетка.

Я прижалась лицом к решетке, глядя, как Мэри отворачивается от Джейми и прикрывает рот ладонью — сильный кашель сотрясал ее тело. Она медленно, с усилием встала, опираясь на стену и все еще прикрывая рот. Двигалась она точно так же, как наша бабушка незадолго до смерти.

Взяв со стола окровавленную салфетку, Мэри вытерла кровь с руки. Было понятно, что она старается скрыть это от Джейми.

— Мэри, Джейми, — выдохнула я.

Мэри повернула голову и посмотрела на меня враждебно: не узнала. Внезапно я со всей отчетливостью поняла, на что похожа, устыдившись клейма на лице и клоками остриженных волос.

— Мэри, — прошептала я, — это я, Элиза.

Ее глаза загорелись, по лицу было видно, что она сама себе не верит.

— Мы думали, ты погибла, — сказала она хрипло, по щекам потекли слезы.

Я потянулась к ней, протискивая пальцы между прутьями решетки, но пролез только мизинец. Мэри крепко ухватила его и поцеловала.

Джейми подошел к решетке, и я смогла коснуться кончиком пальца щеки младшего брата. Его маленькое тело было похоже на скелет. Я постаралась не выдать, насколько меня это поразило.