Третье человечество - Бернард Вербер Страница 25

Пока другие пассажиры самолета еще спали, он поднял пластиковую заслонку иллюминатора и увидел через толстое стекло густые, уходившие за горизонт леса. С высоты северная часть Демократической Республики Конго напоминала собой безбрежное, покрытое зелеными барашками море.

Чем ближе они подлетали к границе между Конго и Камеруном, тем больше леса выглядели так, словно на них набросилась стая прожорливых грызунов, которыми, как полагал Давид, были бульдозеры. Стальные машины, двигаясь по прямой, срезали лес как бритвой. Ему вспомнилась реклама:

«КРИСС» — БРИТВА С ЧЕТЫРЬМЯ ЛЕЗВИЯМИ

Первое лезвие оттягивает щетину.

Второе оттягивает ее еще больше.

Третье лезвие щетину срезает.

Четвертое вырывает корни.

Давид подумал, что для кожи «Крисс» была сущим апокалипсисом.

Если только апокалипсис не является бритвой с четырьмя лезвиями для… человечества.

От этой мысли молодой человек улыбнулся. Он вгляделся в бескрайний лес и увидел вдали город.

Наверное, Весо.

Давид знал, что этот город стал мировой столицей торговли ценными породами древесины и что эксплуатация лесных угодий была здесь основным источником дохода.

Он вновь подумал о своей сопернице, Авроре Каммерер. И тут же перед его мысленным взором предстали ее точеное лицо с золотистыми, миндалевидными глазами и отмеченная печатью лукавства улыбка. Спросив себя, чем в данную минуту может заниматься конкурентка, он решил, что она, должно быть, ведет разговоры с амазонками, подготавливая «феминизированную» эволюцию человечества.

И вновь к молодому человеку вернулось ощущение, что он с ней был давно знаком.

Давид закрыл глаза и вспомнил свои былые любовные истории. После ряда поражений (ему не раз говорили фразы типа: «Мне очень жаль, но для меня ты слишком молод», «Я сожалею, но ты для меня маловат») он стал задаваться вопросами о том, почему девушки желали вступать в романтические отношения не столько со сверстниками, сколько со зрелыми мужчинами. Он не ожидал, что в таком деле, как ухаживание за женщинами, юный внешний вид может стать препятствием. Как же ему хотелось иметь низкий голос, посеребренные сединой виски и даже бороду. Но даже волоски на подбородке и те были у него редкими и какими-то застенчивыми.

Наконец, он покончил со своей девственностью, подойдя к проблеме с другой стороны.

Любая ошибка, которую признал человек, становится творческим выбором.

Будучи не в состоянии разыгрывать из себя мужчину-защитника, он стал прикидываться хрупким ребенком, чтобы пробудить в женщинах материнский инстинкт.

Кроме того, он переориентировался на другие цели. Покончив с лолитами, корчившими из себя роковых женщин, он начал ухаживать за зрелыми дамами с пышными формами. И результаты превзошли все ожидания. Конечно же они говорили с ним как с ребенком, прижимали к своим пухлым телесам и прятали его голову между выдающихся грудей. Они называли его нежными уменьшительными именами, но все это было неважно, ведь он наконец нашел свой метод ухаживания, гарантировавший победу: подчеркивать свое несходство с окружающими, извлекая из этого выгоду.

Он, как и служивший ему примером Наполеон, стал множить свои любовные завоевания и постепенно перешел от самых доступных женщин к самым недосягаемым, которых вожделели все остальные мужчины. Благодаря выработанной им стратегии, которой он овладевал все лучше и лучше, Давид смог сокрушить даже самые неприступные крепости.

За иллюминатором простиралась Африка, и перед мысленным взором молодого ученого вдруг предстал образ отца. Ему неожиданно вспомнилось, как тот его представил в одном из своих телевизионных интервью: «Мой сын спасет мир. Он принадлежит к поколению, которое больше не знает пределов и возлагает на себя огромную ответственность. И я уверен, у него все получится». Давид подумал — чтобы запрограммировать судьбу человека, порой бывает достаточно одной-единственной фразы.

Самолет приземлился в аэропорту Весо.

Подхватив багаж, Давид Уэллс направился к таможне.

Конголезский офицер, не в состоянии смириться с мыслью о том, что этот похожий на подростка француз достиг совершеннолетия, несколько раз проверил подлинность его паспорта и проставил в удостоверении личности штамп с изображением президента — сидящего на троне с короной на голове и скипетром в руке.

Давид вышел из аэропорта с кондиционированным воздухом и вдохнул обжигающую атмосферу улицы. И подумал о том, что все страны, включающие в свои названия слово «демократический», на самом деле являются диктатурами: Корейская Народно-Демократическая Республика, Германская Демократическая Республика, Демократическая Республика Камбоджа.

И еще один парадокс: свободу у народа отнимают во имя этой самой свободы.

Он увидел в зале прилета мужчину, державшего в руках табличку с надписью «Доктор Уэллс». Это был африканец высокого роста, с коротко стриженными волосами, в бежевом костюме, на лацкане пиджака висело несколько медалей. Он широко улыбнулся Давиду и энергично потряс его руку:

— Меня зовут Н’гома, я буду вашим проводником.

— Очень приятно, Н’гома.

— И вот вам первый совет, — заявил африканец, — не забудьте намазаться кремом от солнца: в первые дни оно жарит просто невозможно. И я захватил несколько фляг, потому что нельзя допускать обезвоживания. Вперед, навстречу новым приключениям!

Давид уложил багаж в ожидавший их роскошный «Пежо 4x4», и они помчались по гладкой асфальтовой дороге. Выехав из Весо, покатили вдоль реки Санга к берегам Нгоко.

Первое, что поразило Давида, — ощущение, что все здесь громадное. Люди были крупнее, деревья выше, комары больше, даже солнце и то, казалось, увеличилось в размерах.

А еще все было разноцветным. Повсюду цветы, растения, бабочки и насекомые. Он еще никогда не видел такой яркой природы.

Воздух был насыщен тысячей ароматов — запахами песка, листьев, пыли, цветов и резины. Проезжая деревни, они видели людей, которые работали или разговаривали.

Дети выглядели веселыми, женщины в замысловатых бубу то и дело хохотали.

Проводник Давида Н’гома совершенно расслабился. Он настроил магнитолу и выбрал «Девятую симфонию ре минор» Бетховена, удивительно гармонировавшую с фантастическим пейзажем.

Машина проехала мимо вывески «Национальный парк. Въезд воспрещен» и остановились у решетки, которую охраняли вооруженные люди с нашивками «Служба безопасности». Проводник махнул рукой, охранники узнали его и подняли шлагбаум.

— Красиво, правда? Эти деревья достигают в высоту шестидесяти метров, некоторым из них более тысячи лет! — сказал Н’гома. — Это последнее, что осталось от первобытного леса. Эта масса растительности дает огромное количество кислорода. Здесь, в Конго, находятся легкие не только Африки, но и всей планеты. Здесь и в бассейне реки Амазонки.