Скрижаль Дурной Вести - Борис Иванов Страница 25

Немного спустя все тот же громила в сопровождении двоих хмырей, одного — пожиже, другого — покруче, выпер на ставшую вновь образцово тихой Оуклейн, загрузился с ними вместе в скромный «ситроен» и дунул в неизвестном направлении. Соблюдая все правила.

— Ты редко стал наведываться к нам, брат Джанфранко. Приходится напоминать тебе о нашем существовании. — Сухой, смахивающий на мумию негр внимательно глянул в глаза Каттарузы.

Очертания фигуры собеседника Папы скрадывала грязноватая серая ряса с клобуком. Воздух в полутемном зале был тяжел, и в нем стоял неровный гул. Разговор давался Каттарузе с трудом.

— Я всего лишь бакалавр Серого Круга, — напомнил он, — и не годится мне постоянно мозолить глаза вам, Магистр. Я пришел только для того, чтобы узнать о том, как…

— Ты немного опоздал, брат Джанфранко. Надо было обратиться к нам сразу, как только переломилась судьба Скрижали Дурной Вести.

— Я не имел такой возможности, Магистр. В ту же ночь меня вызвали к господину Апостопулосу. Он очень заинтересован в том, чтобы… Да и ситуация сложилась так, что я не мог предпринять ничего, кроме того, что предпринял.

— Ты совершил ошибку. Твои люди словно бешеные псы бросились искать Скрижаль. Они не остановят Судьбу, но могут сильно помешать… Камень снова на персте Избранника. Мы еще не знаем, кто он, но, может, нам и не следует того знать. Ни ты, ни твои люди не должны помешать Избраннику свершить то, что надлежит. Не надо искать Камень…

— Я не могу остановить это. Машина запущена, и никто не поймет…

— Сделай так, чтобы машина работала вхолостую, брат Джанфранко. И так, чтобы машина полиции тоже работала вхолостую. Мы поможем тебе… — Магистр сделал шаг к Папе, и тому пришлось приложить определенные усилия, чтобы не податься назад. Гул многочисленных мух, роящихся кругом в полутьме, вызывал у него тошноту, а каждый раз, когда очередное насекомое опускалось на его руку или лицо, брат Джанфранко нервно дергался.

— Твоим людям следует искать нечто совсем другое… Одного человека вам следует искать…

— Кого? — растерянно осведомился Каттаруза.

— Солнце не успеет еще взойти, когда имя его станет мне ведомо… Не Камень ищи — ищи Человека…

— Я сделаю все, что от меня зависит… — Голос Папы чуть дрогнул.

— Не ищи Камень, — еще раз, с нажимом в голосе, произнес Магистр и положил сухую, твердую, как деревяшка, руку на плечо Каттарузы. — И сестру Нэнси тоже не ищи…

— Боже, — стонал Мастер-Канова, сжимая обеими руками виски и не обращая внимания на выставленную перед ним запотевшую кружку пива. — Великий Боже, я пойду под колокольню… Эти сволочи забрали и товар и деньги… Всю сумму аванса!.. Мне надо смываться… Но куда? Куда?! Куда?!!

— Возьми себя в руки, — загудел над разверзшейся бездной его отчаяния хрипловатый бас Шаленого. — Ну, штук пятьдесят… Ну, нагрели нас легавые… Ну что — вешаться прикажете, мистер?..

— Пятьдесят… Дебил какой-то!.. Все семьсот, идиот вы этакий!..

— Какие семьсот? Ты, мой друг, сбрендил… — осторожно предположил Бандура. — Я с тобой на такую сумму не подписывался.

— При чем здесь вы, Банджи? Ну при чем здесь вы?! Вам обламывался хороший куш, и для вас все эти вправленные в металл «камушки» неотличимы друг от друга, как жители провинции Синцзян, что на Земле-матушке… А вы, Дмитрий, могли бы и сообразить, что такой человек, как Мелканян, не для того имеет отдельный сейф в своем кабинете, чтобы содержать в нем грошовые бранзулетки… То, что вы забрали оттуда, — не что иное, как вторая половина знаменитого Симметричного Набора. Работа, выполненная в Метрополии еще до Первой Смуты… Вторая половина выставляется в Галерее Джеймса — по великим праздникам.

— И будь я проклят, — неожиданно прозрел Шишел-Мышел, — если аванс под это дело вам заплатил не клан Старых Джеймсов…

Мастер-Канова резко заткнулся и сгорбился над так и не тронутой кружкой пива. А Шаленого вновь посетило зыбкое чувство того, что их не трое тут — за столиком придорожного паба. Кто-то еще был с ними…

Шишел поднялся и, не обращая внимания на озадаченно притихших собеседников, с кружкой пива в руке пробрел через пустой зал, вышел под начавшее закипать первыми тучами грядущего ночного дождя небо Малой Колонии и присел на крутой порожек. Кто-то сидел рядом с ним. Кто-то, на кого он боялся обернуться.

— Есть идея, Шишел, — сказал тот, ненаблюдаемый. Или сам он сказал себе это. — Есть идея…

Несколько минут Бандура с тревогой наблюдал впавшего в прострацию Шишела. Состояние это для Шишела было чем-то совершенно ему несвойственным. Наконец с явной тревогой он приблизился к своему партнеру и осторожно похлопал того по спине. Шишел вроде слегка опомнился, отхлебнул из кружки, но по-прежнему не обернулся, боясь встретить взглядом Желтый Огонь.

— Есть идея, ребята… — задумчиво и отрешенно выговорил он. — Есть идея…

Крыша одного из лучших в Малой Колонии госпиталей — госпиталя Марии Магдалены — была далеко не самым доступным местом в Столице. Но и Шишел-Мышел не лыком шит был. Ночная гроза, в этот раз особо беспощадная — с жестоким ливнем, молниями и ураганными порывами ветра, пожалуй, только облегчила его задачу: ни охране, ни досужим зевакам и в голову не приходило разглядывать скрытую во мраке вершину многоэтажного корпуса и тем более интересоваться тем, что творится на залитой потоками ливня вертолетной площадке, венчавшей это старой постройки здание.

Умудрившись не поломать ноги, Шишел спрыгнул на скользкий бетон, махнул рукой нанятому на полчаса работы за полный месячный оклад пареньку за штурвалом десантного аэроботика (и тот тут же провалился в пучину грозы) и короткой перебежкой добрался до блока выходов, ведущих в недра технических служб госпиталя. С замками того класса которому соответствовали запоры дверей этих ходов, Шишел находился в приятельских отношениях. Специального инструментария ему не потребовалось. Спустившись на пару этажей по залитым фиолетовым светом ночного освещения лестницам и не встретив на своем пути ни души, Шишел отыскал укромный закуток, в котором скинул с себя мокрый плащ и натянул вынутую из пластикового пакета униформу, сильно смахивающую на ту, что носил младший медперсонал госпиталя Марии Магдалены. Потом сосчитал про себя до ста одного, принял деловой, озабоченный вид и через дверь для персонала вышел в лабиринт коридоров, соединяющих уйму палат, кабинетов, операционных залов и бог весть еще каких служб громадного госпиталя.

Народу кругом было до смешного мало, да и из тех, кто попадался на пути, никто не обращал на него никакого внимания.

Попутчик Клайду достался вполне подходящий: за весь период стартового разгона и после — до того момента, когда подали обед, — он не произнес больше полудюжины слов. Заправив за отворот мундира белоснежную салфетку, он добавил еще два — пожелал Клайду приятного аппетита. Все это время Клайд, стараясь не слишком выдавать этого своим видом, напряженно дожидался очередной сводки планетарных «Новостей». «Новости» начались одновременно с обедом, которому по логике вещей надлежало быть скорее поздним ужином, но в полете на борту лайнера действовало Универсальное Время, и плевать было экипажу на то, рассвет там или закат состоялся только что на поверхности очередного из сменяющих друг друга вечно иллюзорных миров. Реальна была только Траектория. Клайда интересовали даже не свежие новости о поисках Камня — нет, тут он был достаточно уверен в том, что сработал чисто, — его интересовали в основном две другие стороны сложившейся ситуации: во-первых — что же за чертовщина приключилась все-таки вчера с ним и Мелканяном, а во-вторых — не подставили ли, часом, еще кого из задействованных в операции ребят. За все хлопотное утро он так и не имел возможности выслушать новости в подробностях. Ответ на первый свой вопрос он получил после десятка минут терпеливого выслушивания уже порядком опостылевших дикторам сведений о пропавшей достопримечательности и разных политических бредней. Он — ответ этот — его добил. Выпотрошенный сейф «Джевелри трэйдс» означал крах всех его финансовых планов. А еще он означал, вкупе с попыткой подставить его там, на Гранд-Театрал, и прикончить здесь — прямо в здании Космотерминала, что охота на него идет всерьез. Проклятый жулик ловко разыграл их всех.