Мера человек: Выбор - Александр Изотов Страница 26

Произошло какое-то сближение, сродни тому, что обычно чувствуешь в бою. Её мера открылась чуть больше, и я вдруг понял: это серьёзная противница. Несмотря на внешний вид, её тут боятся не просто так.

— Ты, дерьмо нулячье, сразу лучше скажи, — она приблизила коричневые глаза, — Шкуру свою спасал?

Смотрит снизу, и всё равно доминирует. Ну, это она так думает.

Как ответить? Храбрую твёрдость камня в слово? Или стыдливую текучесть воды?!

— Да, — обречённо прошептал я, для верности окидывая округу трусливым взглядом, как бы никто не услышал. Я текучий, пытаюсь проскользнуть между пальцев, выйти из щекотливой ситуации.

Сработало. Она увидела именно то, что мне было нужно. Трусливого дезертира, который, вместо того чтобы защитить своего командора, просто сбежал в удобный момент.

— Имя, скорп сраный. И мне про память тут заливать не надо! — прошипела она, и похлопала кнутом по поясу, — Иначе придушу.

«Я этой стерве сейчас покажу, как с кнутом надо обращаться!»

Я зажмурился. Дерьмо нулячье, ну хоть кто-нибудь бы помог.

— Хорм, — произнёс я первое, что пришло на ум.

И округлил глаза. Вот тугодум! Блин, назваться именем знахаря Зелёных Скорпионов — не самая лучшая затея. Слишком громкое, слишком…

Будто что-то коснулось сверху нас с Шаразой. Род Скорпионов подтвердил: его зовут Хорм.

— Боишься, — полные губы расплылись в улыбке, — Боишься, что Хорма назовут самым трусливым скорпионом Жёлтого приората?

Я прищурился. Нулячью твою меру, у меня тут ложь на лжи, как я дальше буду всё расхлёбывать?

— Ладно, ты нашему Друхту… — прошептала Шараза, вдруг положив руку мне на шею, — …можешь заливать что угодно. А я не расскажу, что ты трусливая шкурка.

— И что же ты за это хочешь? — я бегал глазами по лицам зверей вокруг костров.

Играю роль до конца. Я опасаюсь, что нас услышат, очень боюсь правды.

Её пальцы коснулись моей щеки.

«Марк, меня сейчас вырвет… Какая же она противная!»

Я мысленно попросил у неё помощи. О, Хали, великая Огненная Плеть, даруй мне ангельское терпение, чтобы выдержать все испытания.

«Нет, на это терпения не проси. Сам в это влез».

«Ну, спасибо», — хмуро ответил я.

Так. Мне нужна медовуха и меч Хродрика. Я гонял эту мысль, глядя в томные глаза Шаразы.

Медовуха и меч Хродрика. И иду дальше, к Гильберту.

Там девчонка Грезэ. Там принцесса шершней.

А ещё мастер Женя ждёт полметра стали в грудь. Нужно и Гильберту мимоходом голову снести.

Потому что нужна кровь Гильберта. Человечью твою меру, Марк, если ты хочешь воскресить Белиара, тебе нужна его кровь.

Кровь демона, кровь убийцы, и кровь покровителя…

У меня очень много дел, мне ещё в Тенебру спускаться. Но сейчас надо выдержать домогательства вот этого питона.

Ну, она же вполне ничего. И грудь у неё очень даже достойная, ведь твоё мужское естество это заметило, Марк?

— Вижу, ты всё понял, — хищно улыбнулась Шараза, — Мы можем быть полезны друг другу, зверь.

— Постараюсь, мастер, — процедил я сквозь зубы.

— А ты ничего. Крупный, красивый, — она втянула мой запах.

«Марк, её труп можно скинуть в озеро», — неожиданно сказала Хали, — «Духи воды помогут».

— Правду говорят, скорпы с людьми спят. И детки у них сильные, здоровые. Цвет звериного рода!

Я сдержанно кивнул.

— А я тоже хочу сильных деток от человека, — она прижалась к моей щеке лысым черепом, — А этот Друхт только эту стерву и зовёт к себе, — с ненавистью выдохнула Шараза.

Она отпустила меня, рыкнула на уставившихся в нашу сторону зверей:

— А ну, чешуя нулёвая! — и ткнула пальцем на раскрытые сундуки у телег, где валялся всякий хлам, — С рассветом солнца я ваши головы туда сложу!

Звери всё поняли. Кто-то вскочил рывком, кто-то медленно, пошатываясь от выпитого. Но послушались все.

Мы пошли дальше, и между криками о том, как она трахнет каждого разгильдяя его же нечищеным мечом, она говорила со мной:

— Завтра доложишь Друхту так, как я скажу, ты понял? — она обернулась.

Я только кивал, округляя глаза. Пусть видит дезертира, который цепляется за единственную соломинку. Да-да, всё скажу, как надо, ты только не выдавай!

— Ложь командор не почует. Наверняка сейчас пьёт, да кувыркается с оракулом, — она вдруг схватила кнут, и смазанным движением хлестнула по спине какую-то зверицу, заснувшую на другом солдате на телеге.

Та с визгом вскочила, слетела с борта, а бедняга распахнул глаза, ничего не понимая. Следующий же удар рассёк ему лоб тонкой полоской.

«Да, она действительно мастер», — оценивающе заметила Хали.

— Дрянь! — Шараза хлестнула следующего спящего забулдыгу.

Тот залетел в тлеющий костёр, потом с криком понёсся по лагерю обожжённый. Сотница не жалела никого, наводила порядок твёрдой рукой.

— Он был почти мой, — она снова обернулась, — А эта приехала из столицы! Оракул, мать её нулячью!

И новый взмах. И новый крик.

Вот это скорость. Полнотелая зверица била так быстро, что я едва успевал заметить движение руки. Только дёрнется плечо, а в нескольких метрах от нас уже летит кровь из щеки бедного выпивохи.

Действительно, сильное умение.

— Это всё медовуха, — Шараза вдруг остановилась, — Так, ладно.

Она упёрла руки в боки, оглядывая фронт работ. Теперь вокруг царил ад: все бегали, прыгали, таскали, убирались.

— Значит так, Хорм, — сказала она, — Сейчас отряжу тебя Сноргаллу.

Я только кивнул.

— Вы найдёте общий язык. Он тоже Скорпион, только из далёких земель, — она махнула рукой в сторону, — Синяя падаль, в общем.

Я только отклячил челюсть.

— Синий?!

— Да он с Морицом сюда пришёл, — она не смотрела в мою сторону, — У меня целый взвод такого мусора, как ты. Трусы, предатели… но все на моей груди, — Шараза засмеялась, оглаживая себя.

Я только кивнул, чувствуя, что мои настоящие проблемы только начинаются. Командора Морица, которого я убил, прекрасно помню. Служил Зигфриду, сбежал к Жёлтому приору, когда в Синей столице началась резня еретиков.

Сколько ещё народу сбежало вместе с ним?!

Шараза указала направление, а сама унеслась совсем в другом. Отметив только, что скоро вернётся, чтобы «всё проверить».