Мокрый мир - Дмитрий Костюкевич Страница 26

Жабий сын! Она безошибочно узнала меховую куртку и косу, заплетенную на такотский манер. Нэй мчался к лесу, хотелось крикнуть ему: «Спасайся!» – но Лита не была уверена, что колдун услышит. Луч света шарил по снегу… сейчас он поймает Георга Нэя…

Нэй исчез. Применил заклятие кокона. Лита мысленно улыбнулась, а окно опять стало радужным зеркалом. Генри Дж. Нокс убрал волшебный прямоугольник.

– Моле ко? – строго спросил тюремщик.

– Я не…

– Ко арин друг? Отвечи моле ко копперфильд? Моле? Отвечи, тар я крысачи ари кишки.

Про кишки Лита поняла.

* * *

Часовой приблизился к амбразуре в южной стене постовой будки, расположенной справа от крепостных ворот, и выглянул в вечернюю мглу. Снег не сыпал, но часовой все равно не увидел ничего, кроме посеревших заснеженных скал и едва заметной дорожной колеи, что вела к ущелью. Зато что-то почувствовал у себя за спиной. Присутствие, взгляд.

Часовой вертанулся на каблуках, выискивая указательным пальцем спусковой крючок автомата, ощущая ватными ногами морозный холод, стелющийся в приоткрытую дверь… уже понимая, что увидит не напарника… а потом вздрогнул, ослеп, замер на секунду перед смертью.

Нэй вытащил клинок из проколотой насквозь шеи солдата, и часовой соскользнул со шпаги, будто марионетка, у которой обрезали нити.

– Именем Порядка, именем Гармонии, – произнес колдун над мертвым врагом, – за служение детоубийце.

Он вышел из будки, переступив через тело второго часового.

Он кипел ненавистью. К этому белому острову. К каждому человеку в военной форме с гербовым фениксом или деревом. Потому что теперь тоже видел призраков. Разорванных в клочья детей…

Нэй поднялся по склону к высокой белой стене, затянутой по верхнему краю железной колючкой. Двигался медленно, замирая, когда в его сторону поворачивалась труба с красным глазом. Он почему-то был уверен, что, если действовать неосмотрительно, труба заметит его и поднимет тревогу. Снегопад закончился, но кокон невидимости не давал ощущения защиты. У крепости было много глаз, и не только на караульных вышках и в дозорах (на подходе к форту он обошел патруль – у моста через замерзшую реку, на каменистых склонах которой крючились кедры и березы).

Нэй выждал, когда красный глаз отвернется, пробудил в ладонях заклинание цепкости и полез на стену. Чтобы найти на той стороне очередной ментальный колышек, оставленную Вийоном метку.

* * *

Он присел у колеса «черепахи», наблюдая за трехэтажным зданием. Построек на территории замкнутого укрепления было немного – вероятнее всего, основная часть рабочих помещений находилась под землей.

На дальней дорожке послышались приглушенные голоса, заскрипел снег. Две фигуры прошли по краю площадки с боевыми повозками и свернули в направлении приземистых бараков. Голоса забрал ветер, фигуры скрыла темнота.

Нэй двинулся между рядами «черепах» и «акул» (у летающих повозок было по три-четыре спаренных весла). Перебежками миновал скопление угловатых повозок с тканевыми кузовами, на одной из которых увезли Литу и Сынка.

Он все ждал падающих с неба копий яркого света, криков, лязганья амуниции, выстрелов. Но опустившаяся на форт ночь хранила тревожное молчание: быть может, именно сейчас дежурные поднимают гарнизон по бесшумной тревоге, будят солдат… Не доверяя безмолвию, Нэй крался вперед.

В окнах темного силуэта здания царил непроглядный мрак. Только в трех горел неяркий свет. Он не колебался, как свечной, а равномерно заполнял обледенелые рамы. Надвинувшиеся с севера тучи закрыли белесую луну. Будто играли на стороне Нэя.

Здесь, с глухой торцевой стороны, на снегу не было следов, а на стенах – труб с красным глазом. Но внутрь постройки вели оставленные духом метки.

Подготовка заняла больше времени, чем он рассчитывал, – путь к форту измотал колдуна. Когда луна снова показалась из-за быстрых туч, Нэй справился со сложным замком, открыл дверь и вошел внутрь.

Он вошел не один.

* * *

Помещение освещали длинные колбы, наполненные светящимся дымом.

Солдат у массивной железной двери, в окошке которой проглядывался длинный коридор, выглядел растерянным, выдернутым из глубины дремотной топи. Скрещенные на груди руки, клонящаяся голова.

– Руки вверх, – приказал Нэй.

Солдат отлип плечом от стены и неуверенно поднял руки. Совсем мальчишка, еще один ребенок войны. Во взгляде, устремленном на созданную Нэем мыслеформу, смешивались страх и смятение. Нэй вдавил ствол пистолета в скулу бородача, лидера армии «фениксов». Шагнул вперед вместе с тюльпой.

Щеки солдата побелели.

– Оружие. Положи на пол. Медленно. – Нэй показал пистолетом на автомат.

Солдат повиновался. Снова поднял руки.

Сотворение копии бородатого ублюдка с холста, которому салютовали дети перед тем, как превратиться в ошметки, опустошило Нэя. Сотни подвижных волокон, три колдовские нити, фантомная вязь. Лицо бородача покрывала корка черной крови, на правый глаз свисал лоскут сорванной со лба кожи, левый тускло, но пристально смотрел на солдата. Лидер «фениксов» хромал, Нэй поддерживал тюльпу за воротник мундира. Помня о немоте мыслеформ, он выбрал образ заложника. Из-за различия в языках он не решился сыграть роль переводчика при раненом бородаче.

– Открой дверь.

Солдат медленно повернулся, приложил что-то к странному замку, дверь пискнула и открылась.

– Мои друзья. Люди с корабля. Где они?

– Люди? – переспросил солдат.

– Красивая девушка и матрос с двумя лицами, – Нэй показал жестом.

– Девушка, – пробормотал солдат. – Больначи.

– Веди меня к ней, – сказал колдун и впечатал дульный срез пистолета в щеку тюльпы. – Иначе твой бог умрет.

* * *

Солдат обманул его. Нэй понял это, едва толкнул дверь.

Помещение не походило на темницу или комнату для допросов. Это был просторный кабинет с окнами, задраенными серебристыми полосами, с ковровым диваном, шкафами и широким деревянным столом, за которым кто-то сидел. Мужчина пялился в прямоугольную рамку на тонкой, расширяющейся книзу ножке. От рамки исходило тусклое свечение. Пальцы горбоносого мужчины бегали по другому темному прямоугольнику, лежащему на столе и связанному с вертикальной рамкой черным шнуром.

Кабинет начальника, понял Нэй. Он мысленно нарек горбоносого комендантом форта. Может, молодой солдат не знал, где держат Литу, и потому привел его именно сюда? Что ж, ничего не изменить: комендант отвлекся на шум и обратил к двери широкое лицо с короткими седыми бачками у висков.

Нэй оттеснил перепуганного солдата, который шлепал губами в попытках что-либо сказать, и перешагнул порог.

Горбоносый несколько раз моргнул. Затем его глаза округлились, словно он увидел призрака. Вид окровавленного бессильного лидера, к лицу которого был приставлен пистолет незнакомца, шокировал коменданта. Рука соскользнула со стола, смахнув на ковер дымчатые очки.

Конец ознакомительного фрагмента