Оборона Дурацкого замка. Том 4 - Макар Ютин Страница 26

Все же он действительно переживал за своих подчиненных. Особенно за самого Саргона, что не могло не греть его душу. Несмотря на недостаток знаний и тактических талантов, он считал Акургаля лучшим десятником из возможных. С довольно серьезными на это основаниями.

— Да хватит уже, я не специально, — Буркнул Саргон, — Лучше скажи, что будем с трупами делать? Нам же причитается какая-то доля с их запчастей?

— По идее — да. Сложим их штабелем, потом поставим отрядную метку. Дальше их отнесут господину распорядителю, и уже после всех его нужд мы сможем получить остатки на ингредиенты. Потрошить их, к слову, тоже придется самостоятельно.

— Но ведь с хорнами все было по-другому! Так?

— Нет, не так. Просто у нас не хватило времени с этой клятой ночью Харран.

Саргон вздрогнул, когда услышал термин, произносимый только Богиней или просвещенным в таких делах Шенгом. А десятник, как ни в чем не бывало, продолжил:

-Тела демонов с прошлой волны так и лежат на складе, дожидаются своего часа. Такое бывает. Иногда стены разрушают сильнее обычного или демоны дерутся дольше и ожесточеннее. Или много раненых за один раз. В итоге, трупы могут лежать несколько волн подряд. Зато теперь сразу все свои трофеи и выпотрошим, — Удовлетворенно сощурился десятник, — Юаней по сто отхватим, а то и по все сто десять. Эх, лишь бы на нужды старших не забрали!

— Ладно, я пошел за трупами, пока ты считаешь барыши, — Хмыкнул Саргон. У него только что возникла отличная идея. А именно — потренироваться во вливании энергии на трупах, раз уж он чувствовал в себе некую уверенность в результате после пробуждения Лунной Ци, закрепления навыков в битве и разговоре с Нингаль.

Трупы, в отличие от камней, не рассыпятся в прах от вливания, не засветятся от энергии, как подарочный хлыст Ксина. К тому же, если взять тело по-целее, то можно отследить возможные повреждения от энергии или другие побочные эффекты. Прекрасный манекен! В итоге, воодушевленный попаданец так и решил. Только поймал пару каких-то пичуг за пределами Форта для второго этапа экспериментов.

Пришло время пробудить Юншэна.

Первое правило вливания Ци: не используй силы Нингаль.

Второе правило вливания Ци: очисти энергию от ЛЮБЫХ проявлений силы Нингаль.

Третье правило вливания Ци: Какого хрена она стала такой разрушительной?!

Из-за своих исследований, Саргон таскал трупы так медленно и лапал их так страстно, что даже удостоился окрика Акургаля. Впрочем, тот погонял его скорее для острастки. Они все вымотались после боя, а мальчишка, вдобавок, умудрился выбраться из такой ямы, в которой сам десятник прожил бы не дольше минуты-другой. Последнее обстоятельство уже даже не удивляло.

Акургаль начинал привыкать к чудачествам своего подчиненного. И его внезапным, а зачастую попросту абсурдным, но все время рабочим решениям. И точно таким же разносторонним навыкам. А еще, битый жизнью, недоверчивый мужчина все сильнее и сильнее попадал под впечатление от личности Саргона.

Тот был словно доброе, доведенное до идеала отражение самого десятника на момент прибытия в Облачный Форт. Преступник с четко очерченными границами морали и воспаленным чувством справедливости. Жаль, отряды новобранцев представляли из себя сборище человеческого мусора. Бесчестные ублюдки, их стоило бояться не меньше, чем демонов, с которыми заключенных поставили сражаться.

Нож в спине стал обычным явлением, попытки побега не прекращались ни на сутки, драки следовали за драками, вспыхивали и подавлялись короткие бунты, Старый город пару раз подвергался налету сбившихся ватаг. Кураторы от Форта и десятники закрывали на все глаза, карали только совсем уж наглых, зато делали это быстро и безжалостно. Посаженные на кол нарушители орали несколько часов подряд, пока не срывали голос, но жестокая казнь никого не останавливала. Ведь каждый из преступников мнил себя если не бессмертным, то удачливым и хитроумным. Правда, такое скотское положение дел сохранялось лишь до первых волн.

Идеалы Акургаля прошли жесткую проверку временем. Измена, трусость, обман, воровство, откровенные издевательства над более слабыми и еще целый ворох грязных, отвратительных вещей, которые творили его сокомандники. Он выжил, сумел отстоять свое право на свободу, даже прошел целым и почти не пострадавшим сквозь масштабную трагедию прошлого месяца. Вот только, в какой-то момент, мужчина понял, что окончательно потерял веру в людей.

В конце-концов, только уничтожение подавляющей части других его сотоварищей позволило Акургалю избежать участи озлобленной, загнанной в угол крысы без проблеска человеческого. Бытие определяет сознание. С волками жить — по волчьи выть. Благо, внутренний стержень и своевременная смерть остальных сотоварищей позволила ему не становиться на четвереньки. Звучит смешно, но Акургалю повезло со стартом куда больше, чем отряду Саргона: первая волна оказалась достаточно легкой, чтобы пережить ее без потерь и возгордиться. Случаи отъема еды, издевательств, подлых ударов участились. А на третье нападение их ждал крах.

Остатки команды выжили, некоторые даже пересмотрели свое поведение, перестали гадить там, где живут, защищать спину соратников. Потому что иначе уже ты сам оказывался в опасности. Вот только ни о каком реальном доверии речь не шла. Те же самые вещи, лишь в других масштабах и с писаными кровью правилами. Подобное положение дел мало-помалу начало казаться мужчине если не правильным, то естественным. Ублюдки ведут себя по-ублюдски, о чем здесь вообще говорить? Акургаль разочаровался в людях. Огонь, который поначалу горел в его сердце, стал стремительно гаснуть.

А потом его поставили десятником в разношерстную команду смертников.

Желторотые новички, хлипкие или проблемные настолько, что их отказались брать в другие группы, несмотря на недостаток людей. Шел конец месяца, и Акургаль с глухой, безнадежной тоской ждал кровавого финала. Потому что иначе и быть не могло. Нет, он не опустил руки, делал все возможное, чтобы пережить бой. Но в глубине души понимал всю бессмысленность.

Они не знали о своей участи. Не могли знать. Надежды не оставалось даже для спаянного отряда товарищей. Ведь жертвы требовала сама логика создания подобного отряда. Смертники не должны выживать. Лишь отстоять достаточно, чтобы заткнуть дыру самого опасного места на стене. Первые две, в лучшем случае три волны, пока остальные адаптируются к новым реалиям. Потом выбирался Первый отряд — группа, способная реально защитить то место от все более усиливающихся демонических орд. Смертники же на то и смертники, чтобы лечь костьми там, где жалко терять даже подобный остальным новобранцам человеческий мусор.

Все старожилы знали эту истину. Шансов нет — его, Акургаля, отправили насмерть вместе с остальными. Конечно, он не мог не бороться, пусть и в заранее обреченном бою. Но бессмысленность и страх смерти понемногу начали угнетать стареющий разум. А потом его потухший взгляд наткнулся на горящий энтузиазмом, энергией и скрытой силой взор мальчишки-оборванца.