Каста огня - Петер Фехервари Страница 26

Но в тот день со мною была тень Ниманда, сковывавшая мое сердце льдом, и когда наступление провалилось, а солдаты побежали, я без малейших сомнений нажал на спуск. Выбор цели был совершенно случайным, жертва казалась всего лишь одним удирающим созданием среди множества других. Расходный материал. Трус. Труп.

Я верил бы в это до сих пор, если бы не увидел ее глаз. Падая, она перевернулась на спину, и мне удалось поймать этот взгляд. Черты лица казались странно искаженными бегущей водой, и еще необычнее смотрелся идеально круглый третий глаз, выходное отверстие моей пули, убитой было никак не больше восемнадцати; обычная девушка, уже измученная тяготами жизни в Гвардии, но когда она погружалась в реку, выпадая из жизни, то смотрела прямо на меня, и я увидел последний отблеск того, что мог назвать только святостью.

Вот так Номер 27 стала третьим участником моего триумвирата теней, но если Бирс и Ниманд презирают меня, то ее взор пылает убийственной жалостью, что намного страшнее.

Ради нее я убью командующего Приход Зимы и остановлю мясорубку войны на Федре.

Бойцы «Пылевых змей» брели по пояс в густом месиве болота с закрытыми ртами, чтобы защититься от гнуса. Винтовки они держали над головой, уберегая их от грязи. Как и серобокие из «Ястребиного клюва», они следовали через топь за провожатым с молчаливой целеустремленностью. Все, кроме Горди Буна.

Дюжий пустошник матерился, бултыхался, злобно прожевывал насекомых и пытался оторвать от сапога какую-то хреновину с бритвенно-острыми зубами. На плечах у него по-прежнему мертвым грузом лежал Туми, который время от времени что-то бормотал и постанывал, но снайперу явно не становилось лучше. Двое других конфедератов предложили нести контуженного по очереди, но Бун отказался. Снайпер всегда был добр к Горди, никогда не обзывал «гроксячьей башкой» и даже позволял время от времени выигрывать у него в карты. Сержант Калхун хотел оставить Корта в лагере, но пустошнику не понравился вид того места, и в конце концов старый твердолобый Уиллис уступил.

Здоровяк думал, что если Туми и не станет лучше, то все будет в порядке, потому что тогда Бун больше не будет самым тупым серобоким в отделении. Вероятно, эта идея стала ярчайшим озарением в жизни Горди, и пустошник бурно радовался ей. Несмотря на жару и мух, он нес свое бремя с широкой улыбкой, уверенный, что все наконец-то повернулось к лучшему. А потом штука вроде угря вцепилась Горди Буну в сапог и испортила последние несколько минут его бессмысленной жизни.

Когда она подошла к концу, Калхун как раз орал на пустошника, чтобы тот заткнулся ко всем Преисподним, а Жук поворачивался, чтобы поделиться очередным саркастическим перлом. Тут что-то ударило Горди прямо в глаз, и на мгновение здоровяк разозлился, а потом ему стало больно, а затем от него не осталось ничего, кроме груды мертвого мяса, оседающей в болото. Рядом шлепнулся в воду Туми, инстинктивно застонав от неожиданности.

Клэйборн ухмыльнулся было, решив, что здоровая гроксячья башка поскользнулся. Впрочем, он тут же увидел черное древко, торчащее из правого глаза Буна, труп которого скрывался в трясине. Что-то просвистело рядом с ухом Жука, и серобокий из «Ястребиного клюва» захрипел, схватившись за вонзившуюся в горло стрелу. Мгновение спустя люди кричали и падали уже повсюду вокруг разведчика. Туземец нырнул под воду, спасаясь от лучников, которые выпускали по арканцам целые тучи стрел. Клэйборн последовал за ним, плотно зажмурившись перед погружением в мерзкую топь. Поверхность болота над ним забулькала от попаданий в воду, что-то оцарапало плечо конфедерата, и он в отчаянии прижался к заиленному дну. После этого Жук поплыл вперед, вслепую ища укрытие.

— В мангровые заросли! — заорал Калхун, не обращая внимания на торчавшую из плеча стрелу.

Сам сержант уже пробирался через трясину к одному из скоплений деревьев. Калли и Поуп шлепали по болоту рядом с ним, наугад выпуская лазерные очереди по пляшущим в тумане теням. Они видели, что лейтенант Сандефур ведет нескольких «Ястребиных клювов» к груде поваленных стволов. Офицер размахивал над головой саблей и палил из пистолета, героически и бессмысленно расстреливая дымку.

Оказавшись в укрытии, сержант и двое бойцов обнаружили, что там их уже ждет Дикс, который пытался уместить свое худощавое тело в образованную искривленными корнями полость. К отвращению Калхуна, Джейкоб хныкающим голосом повторял имя Клетуса Модина, словно зовущий мамочку ребенок.

— Наступают отовсюду, — прорычал одноглазый Калли, лихорадочно пытаясь стрелять из лазвинтовки во все стороны одновременно, а партизаны-саатлаа в это время сжимали кольцо вокруг арканцев. Обнаженные воины возникали из тумана, будто сгорбленные призраки, с гортанными воплями выпускали стрелы и пропадали до следующего раза.

— В укрытие, как можно дальше! — рявкнул Уиллис, отыскивая взглядом юного Оди.

Сержант сломал древко, торчавшее из плеча, заполз глубже в заросли и тут же облегченно вздохнул, заметив паренька. Джойс сидел, пригнувшись, в полом стволе большого дерева напротив Калхуна. Для зеленого кепи это была первая в жизни настоящая переделка, но он не выглядел испуганным. Более того, на лице новичка сияла широкая улыбка, при виде которой Уиллис одновременно испытал гордость и беспокойство.

Рядом завизжал Дикс, которому плюхнулся на лицо здоровенный паук, скрывавшийся в гнилом дупле мангрового дерева. Показалось, что голову бойца обхватил руками скелет — тварь состояла из одних лишь костистых лап, твердых бугров и множества глаз. Оторвав паука, Калхун швырнул его прочь, но гадина забрала с собой нос Джейкоба, и посреди лица пустошника возникла кровоточащая дыра. Матерясь от омерзения, Уиллис нашпиговал дрыгавшее лапами чудище лазразрядами и повернулся к остальным.

— Пора заставить их повизжать в ответ! — взревел сержант, пытаясь перекричать вопящего Дикса. — Здесь враги нас не достанут, но не давайте им подойти!

Пронесясь над землей, одно из гигантских насекомых вонзило когтистые лапы в спину солдата и подняло закричавшего парня в воздух. Взмыв обратно к верхушкам деревьев, существо выпустило жертву, которая рухнула обратно, словно вопящий, размахивающий руками манекен. Темплтон отскочил назад, и человек упал в перегной у его ног, изломанный, но все еще живой. Несчастный пытался молить о помощи, из пробитого горла с бульканьем вытекала кровь, а Эмброуз, опустившись на колени, бессмысленно водил руками над грудой мяса и костей. Задыхаясь, умирающий пытался что-то сказать, но слова не давались ему. Капитан понимал, каково это: он тоже утратил дар речи.

Лихорадочно размахивая потрепанным «Тактика Империумом» и паля из пистолета, мимо пробежал комиссар-кадет Рудык. Рядом рычал сержант Бреннан, вокс-оператор орал по каналу связи через треск, а «Парокровный зуав», включив наплечные динамики, обрушивал на поляну помпезные аккорды. Конфедераты матерились, сражались и умирали повсюду вокруг Эмброуза Темплтона.

Тряхнув головой, капитан дал себе увесистую оплеуху в попытке очистить разум от тумана. Атака началась так внезапно… Когда где-то вдалеке начался бой, его взвод как раз вышел на широкую прогалину среди джунглей, и в тот же миг насекомые бросились на них сверху, словно повинуясь условному сигналу…