Норки! - Питер Чиппендейл Страница 27

Часть II Глава 14. «МЕХ И ПЕРЬЯ»

Летя на встречу с Лопухом, Филин был настроен крайне решительно. В качестве места встречи он сам выбрал Карьер вблизи Водораздела, искренне надеясь, что здесь их никто не потревожит. Меньше всего ему хотелось, чтобы Юла или Рака — и тем более Фредди или Борис — слышали, как он просит кролика растолковать ему что и как. Позволив себе увлечься проблемами Сопричастных Попечителей, Филин старательно избегал своих старых приятелей. Юла прямо и недвусмысленно заявила ему, что не желает слышать ни слова о кроликах и единственное, чего она от него хочет, это чтобы он, наконец, починил гнездо. Откровенно говоря, Филин был ей даже благодарен, хотя приступать к ремонту не спешил. Разговор с Дедушкой Длинноухом помог ему отчасти прозреть, и теперь он чувствовал, что стоит на пороге чего-то совершенно нового, доселе неизвестного, однако ни объяснять, ни защищать это новое в словесных баталиях с супругой и прочими он был еще не готов.

Прилетев на место и не обнаружив там Большой Задницы, Филин выбрал подходящий обломок скалы и уселся на него. Каменоломня напоминала ему о давнем вторжении людей, которые рубили здесь камень и вывозили его по Тропе. В результате в лесу образовалась уродливая выбоина, напоминающая след лошадиного копыта. По всей площади были разбросаны бесформенные каменные глыбы; судя по всему, они так и лежали там, где их бросили расточительные люди. Дно было усыпано мелкими и острыми кремнистыми осколками, и поэтому на здешней почве не росло почти ничего, кроме нескольких серебристых карликовых берез.

В целом старая каменоломня производила жутковатое впечатление, и большинство лесных обитателей старались избегать ее. Что-то в ней пугало их, особенно в лунную ночь, когда черный провал зиял посреди леса, словно зловещая перекошенная пасть невидимого чудища, а стволы деревьев вокруг казались сверхъестественно белыми. Лопух, возможно, будет чувствовать себя здесь не слишком уверенно, однако в настоящих обстоятельствах Филин готов был воспользоваться любым, самым призрачным преимуществом.

— Привет, могучий Филин! — прокричал снизу запыхавшийся Лопух. — Прости, я немного задержался. С Уложением о Порядке неожиданно возникли проблемы, и мне пришлось срочно доводить его до ума. Из-за этого и собрание чересчур затянулось. Надеюсь, я не злоупотребил твоим терпением? Ты, наверное, уже давно ждешь меня?

— Достаточно давно, — отозвался Филин. — Кроме того, было бы совсем неплохо, если бы ты — просто для разнообразия — начал говорить на языке, который бы я понимал. В моем мире нет выражения «злоупотребил терпением». Ты опоздал — и точка!

— Еще раз покорнейше прошу меня извинить, — с раскаянием проговорил Лопух. — Большинство кроликов любит пышный слог, но я изо всех сил постараюсь выражаться предельно понятно.

— Вот и хорошо. А теперь расскажи мне предельно понятно, в чем там у вас дело? — строго сказал Филин.

Очень скоро он, однако, пожалел о своей просьбе. Ему оставалось только благословлять судьбу, что на этот раз перед ним был только один кролик, на котором он мог сосредоточить все свое внимание. Филин пока не разобрался, нравится ему Большая Задница или нет, но

он, по крайней мере, утвердился в своем первоначальном мнении: Лопух был прожженным политиканом. При создании Общества Сопричастных Попечителей Леса предполагалось, что кролики, отличающиеся сильными внутриплеменными связями и этикой, станут основным ядром, объединяющим всех остальных участников движения, однако Лопух сумел оттеснить других кроликов на вторые роли и сам стал основным связующим звеном между различными фракциями Общества. Как бы там ни было, от всех сложностей и путаницы, о которых толковал Лопух — и совсем не «предельно понятно», — голова у Филина пошла кругом.

— Главная проблема с собраниями, Филли, заключается в том, что мы обнаружили существенный изъян в системе голосования. Наши решения и резолюции всегда принимались на основе принципа «одно живое существо — один голос». И он работал очень хорошо, пока относился только к таким существам, как мы, кролики, то есть к животным, способным принять разумное решение. К несчастью, новое поколение молодых активистов-раскольников поставило все с ног на уши, — печально добавил Лопух.

Филин наконец почувствовал под собой более или менее твердую почву. Должно быть, под «активистами» Лопух имел в виду кроликов, которых Борис прозвал «пушистыми придурками». Это были молодые, но очень серьезные кролики, которые стали привлекать в Общество Сопричастных Попечителей разную лесную мелюзгу. Никто и никогда не считал, сколько видов и подвидов живых существ обитает в Старом Лесу, однако, по приблизительным прикидкам Филина, их было столько сот тысяч, что одно их перечисление заняло бы целую жизнь. Выиграть от этого никто не выиграл, поскольку нормальным животным, если только они не сумасшедшие, никогда бы не пришло в голову всерьез договариваться о чем-то с низшими формами жизни. В большинстве своем эти последние были крайне странными, если не сказать хуже, существами и обладали столь скромными запасами мозговых клеток, что говорить о полно-Ценном общении с ними было по меньшей мере смешно.

Иными словами, эта публика способна была заинтересовать птиц и насекомоядных животных разве что с гастрономической точки зрения.

«Какая чушь! — негодующе фыркал Борис на последнем заседании Общества Памяти Полевой Мыши. — „Слизняки-Великаны", „Лягушки за Эмансипацию", Общество Свободных Листоедов, „Власть Черных Жуков", „Вперед, Кузнечики!"… Я пытался запомнить все названия, насчитал три десятка и плюнул. — Он замолчал и принялся ожесточенно чесаться. — В последнее время мои блохи что-то совсем обнаглели», — пожаловался он.

«Несомненно, вследствие пропаганды Ассоциации Освобожденных Блох, — улыбнулся Фредди. — Должно быть, это особая фракция „Свободных Вшей"».

Филин запустил клюв в густой барсучий мех и без труда выловил нескольких паразитов.

«Щас я вас освобожу!» — пригрозил Борис и, опустив свою остроконечную морду, резко втянул воздух, проглотив придавленных блох разом.

Когда они кончили смеяться, прилетела Рака, которой не терпелось рассказать кому-нибудь последние новости о «Трупоедах за Свободу Слова» — соперниках «Могучих Личинок», которые, в свою очередь, блокировались с группировкой «Синие Мухи Превыше Всего!». Все три организации вели ожесточенную тяжбу с «Местью Навозных Жуков» из-за соблюдения порядка очередности при принятии пищи.

— В общем и целом, — с усталой покорностью говорил тем временем Лопух, — молодые активисты разворошили осиное гнездо. Не только фигурально, но и буквально: именно с деятельностью объединения «За Возрождение Полосатых Ос!» связаны самые последние скандалы.

— Я сам слышал про это гуано! — перебил Филин. Лопух вздохнул. Он честно пытался объяснить своему

новому союзнику всю подкоготную, но, в отрыве от противоречивых политических тенденций и кипящих страстей кроличьей колонии, все сказанное представлялось бредом даже ему. Несмотря на это, Лопуху нравилось