Память стали - Сергей Плотников Страница 28

Помня предупреждение, полученное на воротах, командирский люк я не откидывал. Да и если так подумать: случись танковый бой, торчать собственной головой из башни танка самое глупое, что вообще можно придумать! Маленькое послабление я позволил себе только остановившись на обед: повернул блок стволов так, чтобы они нависали над люком мехвода, открыл бронированную крышку и устроился перекусить прямо под ней. Тут-то лето коварно напомнило о себе.

Релейный постоянно окутывал букет собственных запахов: нотки сожженного в печах угля и дерева, готовящейся еды, с сельхоззоны долетали ароматы влаги и перегнившего навоза. Свалка и вся зона вдоль периметра, где стояли гаражи и техника, постоянно окружал шлейф выхлопных газов, только ночью сменяющийся на ощущение свежести. Не удивительно: ни клочка зелени, кроме полей и теплиц в центре, в городе не было. Кроме травы на обочинах, понятное дело. А сейчас вокруг перелески и луговины, птицы, которые нормальных размеров, щебечут, кузнечики пока еще неуверенно стрекочут — и все это под одуряющий букет запаха луговых цветов и особый лесной дух!

Выйти наружу захотелось неимоверно! Я не стал себя сдерживать, подтянулся, ухватившись за срез люка, рыбкой соскользнул с брони… и торопливо расстегнул штаны, прижавшись к гусенице спиной. Не забывая тщательно контролировать взглядом окрестности. Сделав свои дела, я немедля вернулся назад, в забронированный объем. Вот такие, вот, рандеву с природой — самый максимум, что в землях Хель можно себе позволить. А обычные жители поселений и того лишены, заперты в периметрах городских стен.

Вообще пикник на природе вполне можно устроить и в таких условиях. Нужно, всего лишь, несколько танков: проверить окрестности и встать потом по сторонам воображаемого периметра. И чтобы кто-то остался на дежурстве при способных стрелять вверх орудиях. Крупные звери к броне в принципе не сунутся, жить хотят. Ящерицы тупые, а из-за экзоскелетов еще и маломобильные, потому малочисленны: увидел, выбил, и, считай, на пару суток очистил от них приличную территорию. Исключение — окрестности городов, куда мега-пресмыкающихся стягивает запахами как магнитом. Ну а что? Свалка пищевых отходов не может убежать, в ней никакого целлофана и жести, одна подгнившая биомасса. И жителям польза: никаких запахов помойки. И публичные казни через депортацию нужный уровень зрелищности приобретают.

Вот птеры совсем не идиоты, даже более того. Так сказать, летучая смесь волков и ворон, от обоих «предков» взявшая самые эффективные черты. Как и звери, они уже давно заучили, что на людей при оружии лучше не лезть. Но… Они наглые и способны внезапно рискнуть проверить чужую боеготовность. Пара очередей в сторону стаи — и вопрос решен. Ходи, валяйся на траве, жарь шашлык, отдыхай, болтай, играй в подвижные игры — примерно так, как во время моей недавней дуэли, чтоб ей пусто было…

Собственно потому я и решился на самостоятельную вылазку, лишь раз до того выбравшись за стены в составе большой группы. Технические проблемы с ходовой и даже топливом Стали не грозят, ничего такого мегафауна сделать мне тоже не сможет. Один-на-один тяжелый танк прорыва раскатает даже местную версию тиранозавра… даже если они тут водятся. В прямом смысле раскатает: что такое шестьдесят тонн металла в таранном ударе я отлично видел своими глазами.

Недаром Мэри на мою «Шестерку» слюни пустить решила: ни мамонту, ни носорогу даже не сдвинуть. В отличии от более легких машин. А вот скорость держать может немногим хуже, уступая лишь в маневренности. С такой надежной штукой можно сунуться и против редких или вообще неизвестных тварей.

В библиотеке Архива муниципалитета, куда я не забыл заглянуть в процессе подготовки к выезду, на просьбу «что-нибудь о животных мегафауны» мне пихнули «Энциклопедию нового мира» двадцать второго переиздания муниципальной типографии города Новый Остпойнт. Интереснейшая подборка статей, написанных по отчетам охотников, путешественников и искателей, собираемая с момента «нисхождения в ад». Там, в том числе, я нашел вклейку с черно-белой фотографией здоровенного черепа, который как-то притащила гильдия из города «Высота-114». В статье скептически упоминалось, что по версии охотников добыли они натурального дракона — только привезти не смогли. Потому что выдвинулись в дальнюю разведку «в один танк». На ТТП-6.

* * *

Скатав в комок промасленную пищевую бумагу, я избавился от мусора и сожалением взялся за рычаг привода люка. Передумал, все-таки высунулся напоследок, оглядывая все то, что не загораживала башня и нависающий надо мной блок стволов. Луга, перелески, вдали угадывалось начало всхолмья, тянущегося в нужную мне сторону километров на пятьдесят. Дымка, словно вуаль, закрывающая небо, на юге наливалась серыми красками, потемнела. На ее фоне, где-то далеко-далеко, угадывалась гряда облачного фронта… Первозданная, сумевшая поглотить все очевидные следы влияния человека, природа во всей своей красоте и мощи! Ладно, лирику в сторону, пора двигаться.

На сытый желудок тренироваться расхотелось совсем, еще и двигаться стало сложнее: плоская как стол равнина пошла раскачиваться, все более высокими застывшими, волнами холмов. В принципе можно было, все так же, корректировать курс урывками: как хорошая яхта, ТТП мягко брал подъемы и так же мягко проходил спуски, не ускоряясь и не тормозя. Но проверять, на каком боковом уклоне танк начнет стаскивать, и повлияют ли на это поломанные и подмятые траками ветви прегустого кустарника, растущего колючими компактными анклавами, у меня настроения как-то не было.

Надо сказать выбор, где именно пробивать себе дорогу, основываясь на видимом, через смотровые щели триплекса, имел некоторые сложности. Даже лобовое стекло автомобиля до некоторой степени ограничивает обзор как с боков, так и сверху-снизу. А тут сектор обзора еще сильнее сплющивался по вертикали, из-за чего я видел лишь часть склона перед собой, причем не перед передними катками, а дальше — и, в лучшем случае, противоположный подъем. Или, вообще, вершину «своего» холма и за ней — небо. И в какой-то момент мне очень не понравилось то, что я увидел.

Когда свинцово-серая пелена облаков кастрюльной крышкой очень быстро опускается на тебя — это, определенно, не к добру. А когда следом, с секундной паузой, сверху обрушивается снежный заряд такой плотности, что твоя шестидесятитонная машина вздрагивает — это не к добру вдвойне! Причем мне «повезло» попасть под удар стихии, только начав подниматься со дна распадка.

Все, что я успел сделать, пока видимость не стала нулевой — это выставить курс строго на вершину. Останавливаться побоялся: такая масса снега могла натурально похоронить, вместе с танком! Выдержать-то Сталь такое давление на себя могла запросто, а вот кислород для меня добыть — уже нет. Понятно, что снег после локального катаклизма растает, где через пару часов, а где через пару дней. Но мне объема внутри корпуса хватит всего минут на двадцать, если без притока свежего воздуха. Это если двигатель заглушить. Потому, кровь из носу, требовалось выбраться на самую высокую точку из доступных!

Черт. Я ведь прочел и про такие, вот, «температурные удары», катаклизмы, накрывающие земли Хель после «конца света» полосами по сто-двести километров в длину и около пяти-шести в ширину. Они описаны как, там, «редкие»! Релейный за всю историю существования они накрывали всего десять раз, а Новый Остпойнт — восемнадцать! И от них вполне можно увернуться, при такой-то ширине воздействия, просто уехать! Но я, разумеется, попал. По неопытности не понял, что вижу у горизонта, а дальше, просто, не повезло. Дорассуждался о везении, е-мое!