Новая реальность - Олеся Шеллина Страница 28

— Да что-то Цезарь сегодня капризничать удумал, еле уговорил узду принять, — развел руками конюх.

— С ним все в порядке? — я обеспокоенно принялся рассматривать жеребца. — Может, заболел чем?

— Да все у него хорошо, здоровее зверюги не видал я, хоть при конюшне всю жизню провожу. Настрою у него сегодня нету кататься. Как бы не выкинул какой фортель. Мож кого другого седлать? — Цезарь словно поняв, о чем говорит конюх, замотал головой, оскалился и злобно всхрапнул. Я тут же принялся его успокаивать.

— Ну что же ты буянишь? Застоялся поди, вот и норов решил показать? Ничего, сейчас разомнемся, только ветер будет в ушах свистеть, — и, не доживаясь помощи, я вскочил в седло, продолжая поглаживать вороного по шее. — Тронули!

На мое откровенно хамское поведение на крыльце мало кто обратил внимания, может и правда в простой одежде не признали, особенно те, кто издалека смотрел.

Кавалькада выехала за ворота и понеслась по заснеженным улицам, все больше и больше увеличивая темп, однако не переходя пределы разумного – по городу все-таки едем, мало ли кого на дорогу может вынести. Но как только мы миновали последние дома, полетела впереди спущенная свора, а за ней и я уже пустил Цезаря в галоп, что тот принял с большим энтузиазмом. Охота шла на лосей. Получив мой приказ об организации охоты, Петька поручил парочку лосей выследить. И теперь мы неслись в том направлении, где нас должны были ожидать эти благородные быки. Рядом со мной мелькнуло белое пятно, в котором я узнал кобылку Елизаветы. Она весело смеялась и пыталась удержать на голове шляпу. Вот ненормальная, замерзнет же, отморозит что-нибудь очень важное для женщины. Тон лая своры сменился, теперь было очевидно, что собаки гнали крупного зверя. В пылу охоты я вырвался вперед, и когда свора зачем-то разделилась, на автомате свернул за отделившейся частью. Где-то сбоку снова мелькнуло белое пятно и тут собаки резко сдали назад, а одна из них заскулила. Не понял…

Рев, раздавшийся впереди вовсе не был похож на трубные звуки, издаваемые лосем. Я осадил Цезаря, который и сам охотно остановился, услышав этот столь неприятный для нас звук. Не слезая из седла, я протянул руку и вытащил из специального чехла у седла ружье, недавно преподнесенное мне испанцами. Хорошее ружье, я его даже успел испытать. Упаковать его в чехол вместе с набором для зарядки приказал еще тогда, когда один на один с волком остался. Нет, я молодец, и держу себя в хорошей форме, но шрамы на руке, оставленные клыками хищника нет-нет, да и давал о себе знать, чтобы испытывать желание повторить этот не слишком потрясающий опыт.

Надорвать патрон зубами, всыпать порох в ствол, патч из бумаги патрона с пулей – протолкнуть шомполом, долго, как же долго, нужно как-то ускорить этот процесс, или подтолкнуть кого к этому ускорению. Шомполом утрамбовать так, чтобы никакого зазора не осталось. Взвести курок и насыпать порох на полку… Цезарь переступил с ноги на ногу, и я негромко выругался, потому что просыпал порох мимо полки. Быстрее, черт вас всех возьми! Порох на полке, теперь захлопнуть крышку и вскинуть ружье, глядя в ту сторону, откуда пятились собаки, и уже совсем близко раздался рев.

Из-за деревьев вышел медведь, которого наша охота, похоже, подняла из берлоги раньше срока. Он заметил меня и заревел, одновременно поднимаясь на задние лапы, чтобы стать выше здоровенного коня с всадником на спине. Я прицелился и выстрелил. Отдача ударила в плечо, но на этот раз толщина моей куртки смягчила ее. А вот огонь от замка неприятно опалил лицо так, что едва не обжёг. Надо Калашникову пинка дать, чтобы поскорее эту проблему убирал, особенно это для моряков будет актуально.

Я видел, что попал. Медведь взревел так, что Цезарь слегка присел на задние ноги, а вот рядом со мной раздался вскрик. Резко обернувшись, я только и успел увидеть развивающийся белый хвост. Оказывается, Елизавета ехала все время рядом и дала мне выстрелить, сидя на кобыле, не издавая ни звука, чтобы не отвлечь меня. Но вот нервишки у ее лошади оказались послабее, и, увидев бешенство раненного медведя, белогривая кобыла просто понесла, не обращая внимания на команды всадницы, и отчаянный крик Лизы лишь подтверждал мое предположение. Сунув ружье в чехол, краем глаза разглядев, что медведь сделал три не слишком уверенных прыжка и завалился на бок, я развернул Цезаря и послал вслед обезумевшей лошади Елизаветы. Медведь был жив, и к нему уже неслись доезжачие и всадники из моей охраны, но меня его добивание уже мало волновало, только бы успеть перехватить, до того момента, когда эта дрянь все-таки скинет мою дрожащую тетушку на землю, и та процентов на восемьдесят, свернет себе шею.

Испуганное животное смогло развить такую фантастическую скорость, что даже Цезарь, самый быстрый жеребец сегодняшнего выезда, догнал кобылу не сразу. Мы унеслись достаточно далеко, чтобы наше сопровождение начало волноваться. К счастью следы на снегу было видно отчетливо, так что никаких проблем с нашими поисками я не видел.

Лиза уже с трудом держалась в седле, когда я догнал ее. Приблизившись, я попытался ухватить поводья, но кобыла тряхнула головой и немного сменила направление.

— Ах ты, зараза, — я стиснул зубы и снова потянулся к лошади, опасно при этом свесившись с седла. И тут мне помог Цезарь. Умное животное прекрасно поняло, что я пытаюсь сделать. Грозно заржав, показывая кобыле, кто в доме хозяин, мой жеребец изогнулся и несильно укусил ее за шею. Кобыла жалобно вскрикнула, и тут мне удалось-таки схватить поводья, натягивая их, когда я выпрямлялся в седле. Некоторое время мы еще скакали, постепенно замедляя ход, и когда остановились, я сорвал с рук перчатки, соскочил с Цезаря, подошел к кобыле, которая дрожала крупной дрожью, и попытался стащить с седла Лизу. Но это было легче сказать, чем сделать, потому что она так вцепилась в поводья, что выдернуть их из ее рук не представлялось возможным.

— Лиза, посмотри на меня, это я Петр, — я принялся уговаривать Елизавету, хотя бы посмотреть в мою сторону, потому что она сидела в некоем подобие ступора, и, казалось, не замечает ничего вокруг. — Ну же, посмотри на меня, я стою перед тобой, и значит, что все обошлось.

Она опустила глаза, и я увидел, что ее зрачки расширились так, что светлую радужку почти не было видно за их чернотой.

— Петя? Это ты? — в голосе было столько удивления, что я едва не выругался, но взял себя в руки.

— Это я, отпусти поводья, и дай мне тебя вытащить из этого проклятого седла, — она моргнула, и тут же ее руки легли мне на плечи, и мне удалось стащить ее с лошади. Неподалеку стояло дерево, к которому я ее подтащил, прислонив к стволу спиной. — Все хорошо, видишь? А мой Цезарь позаботится о твоей дурынде пугливой.

— Я ее на живодерню лично сведу, — слабым голосом проговорила Елизавета и только сейчас я ощутил, что она начала дрожать. Ну слава богу, значит шок не такой уж и глубокий был. Зато адреналина мы с тетушкой сейчас хапнули не по-детски. Я криво улыбнулся, взял в ладони ее холодные руки и поднес к губам, стараясь отогреть своим дыханием. А вообще это очень хороший шанс кое-что выяснить. Лиза в шоке, запираться не будет.