Эльва - Олег Лукьянов Страница 28

Планета действительно была прекрасна: шар, сверкающий и сияющий во весь монитор, был просто чудо как хорош. Увитый белыми облаками, которые немного скрывали контуры двух гигантских материков на фоне единого океана, он восхищал и завораживал. Я не только впился в монитор глазами, но даже прильнул к нему, стремясь потрогать планету закованными в доспехи руками, но тщетно…

— Командир, — раздался механический голос, отнюдь непохожий на голос Эльвы, — корабль остановлен. Причальная шлюпка готова к посадке. Жду дальнейших распоряжений.

До меня с трудом дошел смысл слов, исходящих от системы управления этого бота, и, с великой неохотой оторвав взгляд от северного сияния на полюсе, я пошел к шлюпке, направляемый светящимися стрелками.

Я поймал себя на мысли, что все еще нахожусь под впечатлением от увиденного. Интересно, моя родная Земля красивей этой Двадцать-четырнадцать? Как вообще меня встретят на этой планете? И кстати, попаду ли я когда-нибудь на Землю?

Наконец я добрался до отсека со стоящей там шлюпкой. Видимо, я уже привык к огромным размерам настолько, что корабль величиной с две жилые комнаты показался мне маленьким и неудобным. И вообще, почему наши потомки так помешаны на красном? Зачем красить в такой яркий цвет корабль, который по идее должен доставить меня на планету тайно и незаметно?

Я обогнул массивное крыло корабля и, бросив взгляд на нос, напомнивший мне клюв огромной птицы, поднялся на трап. Внутри тоже не было ничего сверхъестественного — два кресла, установленные перед большими «лобовыми» окнами, несколько мониторов на приборных панелях, и все обито материалом, здорово похожим на кожу.

Не успел я занять место пилота, как гигантские створки шлюза впереди разъехались в стороны, и корабль загудел. Опять же без моего приказа и даже одобрения он оторвался от палубы и медленно поплыл в космос, навстречу коричнево-голубой планете.

Я широко открыл глаза, стараясь не пропустить ни одной подробности: вот мы еще над сияющей поверхностью атмосферы, а вот уже в тонкой пелене облаков, медленно спускаемся, разрывая плотный, закрывший обзор слой белого тумана, и теперь можно разглядеть рябь на поверхности океана и очертания материка.

Уже через минуту, прильнув к лобовому иллюминатору, я рассматривал бескрайние леса, сверкающие и прозрачные реки и сияющие водопады. А потом я увидел его: огромное, выделяющееся на фоне других, как великан в стране лилипутов, Дерево. Его могучий ствол в толщине не уступал небольшой скале, толстые ветви раскинулись на половину неба, а листья были настолько велики, что их неповторимый рисунок можно было различить даже с такого расстояния. О размерах Дерева можно было судить по тому, что шлюпка двигалась высоко над лесом, но гораздо ниже его кроны.

Неожиданно раздался сигнал тревоги. Корабль словно наткнулся на невидимую стену, и я вверх тормашками полетел в лобовое стекло. Страха не было, не было даже чувства обреченности. По правде сказать, я и понять ничего не успел.

Второй удар гораздо большей силы подбросил меня к потолку, а точнее, размазал по перегородке, еще секунду назад заменявшей заднюю стену кабины пилотов. Впрочем, и здесь я не успел ничего сообразить — мир закружился, меня швыряло, вместе со мной по комнате летало кресло, которое, наверное, оторвалось под весом моего тела, и когда уже подумал, что сейчас потеряю сознание, все резко прекратилось…

Лежа на стене вставшего на бок корабля, я понял, что мои злоключения длились не больше нескольких секунд.

— Оценка ущерба пользователя завершена, — произнес бравый мужской голос. — Капитан, вы не пострадали! Следы от многочисленных ушибов будут ликвидированы через четверть часа, кровоподтек исчезнет через минуту! Докладываю: боевой доспех САУ-12 не понес даже эстетического урона — ни царапины, сэр!

— Угу, спасибо, — буркнул я. — Спасибо, что не порвал мне барабанные перепонки.

— Пожалуйста, сэр!

Выругавшись для собственного успокоения и полежав на всякий случай еще несколько секунд, прислушиваясь к бурно колотившемуся сердцу, я осторожно встал и поискал глазами ракетомет. Ага, вот он, красавчик! Теперь нужно понять, как выбраться из искореженного корабля.

Оглядевшись и сообразив, что дверь, через которую я сюда вошел, сейчас находится под самым потолком, я перевел взгляд на стекла. На одном из них была едва заметная трещина.

— Система, — позвал я.

— Сэр? — отозвался женский голос. — Анализ еще не закончен.

— Какой анализ? — насторожившись, спросил я.

— Анализ причины крушения, сэр. Пока я не могу установить, что послужило причиной отказа двигателей, сэр.

— Хорошо, поймешь — сообщи. А пока открой или разбей лобовые стекла — мне нужно выбираться.

— Это невозможно, сэр, — лаконично ответила машина.

— Я думал, в будущем возможно все. Ну да ладно, — вздохнул я, вскидывая ракетомет на плечо и беря в прицел треснутое стекло, — тогда я сам.

— Не советую, сэр, воспользуйтесь аварийным выходом.

В центре правой стены, там, где раньше был пол, а теперь стояло одинокое кожаное кресло, образовалось довольно широкое окошечко, сквозь которое виднелось небо и внутрь проникали солнечные лучи. Похоже, это технологическое отверстие секунду назад закрывалось диафрагмой.

— Ну и как я доберусь туда? Лазать по стенкам я как-то не удосужился научиться.

— Воспользуйтесь гравитационными установками боевого доспеха, сэр, — отозвалась дура.

Ну почему системы кораблей не только говорят женскими голосам, но и обладают соответствующим мозгом?.. Хотя справедливости ради можно признать, что зря я гоню волну на искусственный интеллект. Откуда ему знать, что капитан стратегического корабля размером с половину Луны не удосужился прочесть инструкцию боевого доспеха?

Поразмыслив, я сосредоточился на бронекостюме, надписях и красочных значках на периферии зрения. Лихорадочные поиски ничего не дали: информации было столько, что зарябило в глазах, но зато я обнаружил что-то другое и совершенно непонятное. Словно искал кнопку включения двигателей, а вместо этого нашел программу, с помощью которой можно рисовать схемы, чертежи и создавать объемные модели. Ну, я и нарисовал с помощью… мысли? взгляда?., какой-то набросок и кучу схем-закорючек, смысл которых ускользал даже от меня самого. Причем потратил на эти художества всего пару секунд и, соответственно, никакого результата не ждал. Но когда для успокоения совести запустил эту программу, мир вдруг пришел в движение, меня подняло вверх и плавно перенесло через круглое окно.

— Желаю приятно провести время вне корабля, сэр! — догнал меня голос корабельной системы.

— Угу, счастливо оставаться! — отозвался я, приземляясь на слой прошлогодних листьев. — О, а тут здорово…

Сквозь листья высоких деревьев пробивались красные лучи заходящего солнца, но для моего визора, придающего изображению объем и краски, потемки не были помехой. Ощущение было такое, словно я находился в кинозале, но при этом чувствовал себя в центре событий — даже сорванный ветром с дерева листочек вызвал у меня бурю эмоций. Я долго наблюдал за его полетом и восхитился плавностью «посадки» на траву, причем был не в силах поверить, что могу до него дотронуться… Да, к чувству эйфории, дарованной мне доспехом, придется привыкать еще долго. Визоры скафандра просто чудо — я чувствовал себя так, словно всю жизнь был слепым, а сейчас вдруг обрел зрение.