Диагноз - бессмертие - Мария Симонова Страница 28

Выходим. Оглядываюсь в поисках запасного выхода. Не видно что–то, а сигать с пятого этажа — нет уж, увольте. Пробовал как–то и не в восторге.

За прозрачной стенкой лифтовой шахты тянутся заросли дикого винограда. Это уже лучше. Но если Грабер не сможет спуститься по такой вот лесенке, брошу его к чертовой матери. Даже за обещанный «сердечник» подставляться не буду.

Портье — тоже китаец, только молодой и весь в роскошной мускулатуре. Так и перетекает. Красавец. Кланяется, с шипением втягивая воздух сквозь зубы, отступает, пропуская нас в апартаменты.

Массивная дверь с минимумом техники. Видимой, по крайней мере. Лишь лазерный сканер. Грабер делает шаг, чуть окрашиваясь по контуру розовым — щелчок, и дверь разблокирована. Делает приглашающий жест — не–ет, только после вас. Он заходит. А я плавно соскальзываю в «бросок» — мало ли, что там нас ждет.

Грабер спокойно скрывается в недрах квартиры. Захожу, выждав пять секунд. Тихо. Внушительных размеров холл, все стилизовано под старину — отделка из настоящего дерева, мебель на гнутых ножках. Подсвечники. Вроде бы никого… Но парию так не почуешь, если он в «броске».

Так. Грабер вразвалочку преодолевает холл, небрежно по пути блокировав дверную автоматику. Проходит под свод коридора. Я в «броске» за ним по пятам, в трех шагах позади: план квартиры мне неизвестен, но там должна быть следующая комната. Должна. Грабер делает еще шаг, другой, третий, и…

Выстрел парализатора никогда невозможно отследить, но человеческое тело рефлекторно всегда дергается в противоположную сторону, словно еще надеясь избежать поражения.

Грабер падает.

Я замираю, задерживаю дыхание, становлюсь вешалкой, стулом — любым неодушевленным предметом. Кто там? Сейчас должен проявиться. Нет? О'кей.

Тогда я сам.

Скольжу до сводчатого коридорчика бесшумно, как дикий кот. Стоп. Все чувства напряжены до предела. За углом тихо, словно бы Грабера сразил автоматический разрядник. Но я чу–ую — там человек, и, возможно, не один… Замираю вновь… Шорох слева, за углом. Карандаш уже нацелен на возможное место появления противника. Никто не появляется, а бросаться сломя голову на парализатор — это не по мне. Жду. Не дышу. И он выходит, голубчик. Выходит, и мой луч режет его на уровне пояса. Все же это наймит — пытался перепрыгнуть раскаленную нить, что виртуально связала на миг мой кулак и его поясницу. Дергаю рукой наискосок, до верного. Падает массивный пистолет с толстенным дулом — парализатор.

Вперед! Перекатом, с поворотом направо — где–то там по логике второй, его надо постараться взять живым. Надо. Верчусь волчком, ловя краем глаза резкую тень, летящую ко мне. Вот он! Опрокидываюсь на спину и бью его ногой по руке. Сильно. Оружие взлетает под потолок, а я уже перекатом подсекаю его под коле — ни. Блокирую удар. Бью, бью еще, не чувствуя боли в

костяшках. Готов. Но живым не вышло — удар в лицо забил его

д переносицу в мозг. Мертв.

Ронин огляделся, и наконечник карандаша сопроводил его взгляд. Больше никого. Прислушался к себе. Вроде бы нормально. Тело не задето, инстинкт снизил накал. Кончился «бросок».

Ронин подошел к неподвижному Граберу. Приподнял веко, пощупал шею — фу–у, кажется, удар четвертого класса. Шоковое состояние периферийной нервной системы, паралич большинства двигательных мускулов. Жить будет. Вот если бы первого класса, тогда все, адью — был бы паралич сердечной мышцы,

Для верности ляпнул Граберу на шею свою аптечку. Аппарат зажужжал, приступая к работе. А ронин приступил к своей: быстро огляделся — хейворки неподвижны, тот, что ближе, действительно наймит: эпили–рованное лицо, щегольские усики, залитые кровью, квадратный подбородок. Ронин поискал оружие. Ого, «зауэр»! Не слабо. Разрядил и бросил на кушетку.

Вернулся к Граберу. Аптечка уже несколько улучшила его состояние, по крайней мере, дыхание хоть и неглубокое, но есть. А шок пройдет в течение получаса. Вот еще активные точки промассировать…

Наконец Грабер открыл глаза. Говорить он пока еще не мог, тела не чувствовал, зрачки медленно ощупывали все вокруг. Ронин удовлетворенно похлопал его по щеке, привалил спиной к той же кушетке. Потом без ложной брезгливости обыскал покойников. Крови у первого пролилось относительно немного — лучевое поражение способствует сворачиваемости крови и закупорке кровеносных сосудов. Никаких документов при них не оказалось, естественно. Интересно, кто это может быть? Бывшие «коллеги»? Не похоже. Их было бы как минимум две пары. Да и ждали здесь, похоже, только Грабера. Внешники? Может быть, но маловероятно. Иначе бы ни в борделе, ни в ресторане не было бы ни души. А там дым коромыслом. Так кто же?

Он переходил из комнаты в комнату, рассчитывая обнаружить хоть какую–то подсказку. И обнаружил ее, как и ожидал, в ванной комнате — хорошо прожаренная тушка, бывшая недавно сапиенсом, и характерный сладковатый душок. Видимо, это и есть агент Грабера. Стало быть, не внешники. Они так не убивают. Кто же?..

Не придя ник какому определенному выводу, вернулся к своему «другу». Здесь ничего особо не изменилось, вот разве что партнер наконец собрал зенки в кучу и уставился на покойников, словно представляя себя на их месте. На губах его пузырилась слюна в тщетной попытке протолкнуть какой–нибудь звук. Скорее всего заорать хочет. Ронин вошел в его поле зрения, и глазки Грабера заметались в смятении.

Ронин понимал, что засада была организована не бывшим помощником сволочи Силаева, но Граберу об этом говорить не стал — пусть помучается. Вместо этого он занялся одним из мертвых: разрезал карандашом на нем всю од'ежду: на теле никаких знаков, татуировок и новомодных жидкостных картинок. Только пара серьезных шрамов. Ладно. Если это не Гильдия и не внешники, то, значит, остается… Ну не шалая же Леди. Значит… Значит, , остается Левински. Очевидно, не все хвосты подчистил за собой лис Грабер.

Обернулся к Граберу и отцепил от него аптечку. Заодно убедился, что запас спецсредств уже на исходе. А пополнить негде. Всех поставщиков наверняка пасет с Гильдия. Скоро останется только карандашик да еще вот — мой синтезатор «Мидас». Много не навоюешь. Связался через коминс с Жен:

— Жен, девочка, мы скоро. Потерпи, пожалуйста, никуда не выходи. Все в порядке, но здесь нам не светит. Неудачное убежище выбрал себе господин Грабер. Он приносит свои извинения. Я целую тебя в щечку. Пока. — И отключился. Слишком давило нервное напряжение, чтобы не выдать себя перед ней. Много энергии он потерял в «броске». Клонило в сон. Лучшее средство — легкий, но питательный ужин и глоток коньяку. Он отправился в кухню.

Можно было уходить, но ронину хотелось подробнее проверить квартиру — вдруг найдется вожделенный «сердечник». Уже приступив к осмотру, он услышал вызов домашнего компьютера. Кто–то настойчиво рвался на связь.

Ронин вернулся к Граберу, который уже начал потихоньку двигаться и разговаривать.

— Кто это?

Грабер глянул на напарника и гулко сглотнул. Подковылял к монитору, послушал и обернулся: