Возвращение ковчегов - Дженнифер Броуди Страница 28

«Наш путь окончится здесь, – думала Майра, – в горах».

– Давайте подыщем место для стоянки, – устало сказала она на одиннадцатый день. Ноги у нее подкашивались, голова кружилась. Пейдж поддержала ее, хотя и сама держалась не лучше, и Майра взглянула на подругу с благодарностью.

– Хорошая мысль, – тихо отозвался Калеб и поудобнее перехватил руку Возиуса, которую закинул себе на шею.

Братишка едва дышал. Майра погладила его по спине, ощутила, как выпирают лопатки и натужно работают легкие. Внезапно она отчетливо поняла: Возиус умирает. Они все умирают. Калеб все прочел по ее лицу.

Взбираясь в гору по каменистой тропинке, подыскивая ровное место, где бы устроить последний привал, ребята и не заметили, как за ними крадется пятая тень – она перемещалась вдали от света, кроясь среди валунов и их вытянутых теней, ступая осторожно и бесшумно. В меркнущем свете солнца светились крупные, как блюдца, глаза. Тень следовала за ними вот уже несколько дней. Знала, что они ослабли от голода, знала по себе. Ждала, когда придет ночь.

«Терпение, – говорила она, крадясь за путниками. – Скоро, очень скоро свет совсем погаснет. И тогда добыча станет моей».

* * *

Вечером, когда солнце опустилось за горизонт, разбили лагерь.

– Дальше мы идти не сможем, – еле слышно проговорила Майра.

Они расположились на широком плато где-то на полпути к вершине крутой горы. Возиус свернулся калачиком у нее на руках, дыхание с влажным хрипом вырывалось у него из горла. В груди зарождалась болезнь, и ослабший организм не мог с ней бороться. Пейдж по мере сил давала ему лекарства, но не было того, в чем он нуждался по-настоящему, – еды.

– Воз, держи, – сказала Пейдж, кладя ему в рот две белые таблетки. Возиус поморщился от горького вкуса, но послушно проглотил лекарство. Тогда Пейдж поднесла к его губам флягу с водой – запить таблетки и смыть неприятный вкус.

Калеб разложил на камнях карту, а Майра бережно уложила Возиуса. Убедилась, что молния на куртке застегнута до конца, а капюшон плотно облегает голову. Вытерла братишке пот со лба и пригладила соломенные волосы.

– Отдыхай, – сказала она ему на ухо. – Все будет хорошо.

В ответ Возиус громко закашлял.

Калеб задрал голову и посмотрел на небо: оно приобрело лилово-розовый оттенок. Почти каждый вечер солнце, перед тем как спуститься за горные пики, устраивало поразительное представление. Майра проследила за взглядом Калеба и преисполнилась восторга, который быстро сменился грустью. Тогда она взглянула на братишку – его лихорадило. На глаза навернулись слезы.

– Простите… Я всех вас подвела, – сказала, давясь плачем, Майра. – Я подвела нас…

– Подвела нас? – спросил Калеб. – О чем ты?

Майра с досады пнула землю.

– Зря я повела вас в горы. Надо было слушать Пейдж. В горах мы и останемся.

– Хватит казнить себя, – ответил Калеб, пронзив ее яростным взглядом. Его глаза в сумерках сверкали, как два изумруда. – Все совсем не так. Наша колония умирает. Останься мы под водой, все равно погибли бы. А так ты открыла нам истинный мир. Хотя бы подарила надежду, когда у нас и ее-то не было. – У него на глазах тоже выступили слезы, но то были слезы не скорби, а благодарности. – В конце мы хотя бы окажемся вместе, – тихо добавил Калеб.

Он нагнулся и поцеловал ее мягкими губами в холодный лоб. Поцелуями он осушил ее слезы, обнял Майру и крепко прижал к себе. Майра устроилась у него на груди и услышала настойчивое биение сердца. Пейдж тем временем проверила состояние Возиуса, спрятала аптечку и присела рядом с ними.

– Как странно… я думала, что сильнее испугаюсь смерти, – отстраненно произнесла она. – В Больницу иногда поступали неизлечимо больные, и они всегда так пугались, узнав, сколько им осталось жить и что мы уже не в силах помочь. Пока я училась, несколько раз вместе с матерью наблюдала за тем, как умирают пациенты. Но сейчас я не боюсь. Наоборот, мне спокойно.

Когда на небе взошла полная луна, они достали два оставшихся фонарика и допоздна разговаривали, делясь воспоминаниями. О том, как познакомились в Академии, как Рикард хулиганил в классе, как Майру отстраняли от занятий всякий раз, стоило ей подраться с Бэроном и его дружками-задирами. О том, как они беспечно носились по Базару, как бегали в школу и удирали от разъяренных изгоев, а потом уминали сладости Моди. Историй было много, одни заканчивались, и ребята вспоминали другие…

Они хохотали и плакали от боли в ребрах, их голоса освещали эту ночь куда ярче, чем слабеющие лучи фонарей. Смысла беречь заряд аккумуляторов не было, и на какой-то блаженный миг Майра совсем забыла о голоде и усталости, о том, что братик болен и все они умирают.

– Помните, как Рикард изобразил жуткий портрет миссис Притчард? – обливаясь слезами, рассмеялась она. – Нашей училки в третьем классе?

– С Оракулом в заду? – припомнил Калеб, а Пейдж согнулась пополам от хохота.

– Я и не знала, что люди могут так багроветь… Или что мистер Ричардсон так быстро бегает.

– Рикарда на два месяца отстранили от занятий, – сказал Калеб. – Потом ему пришлось сжечь рисунок у Церкви и выдержать пять ударов плетью. Повезло, что его папаша – главный патрульный, не то отец Флавий так и выбросил бы его в море.

– О, оно того стоило, – икая от смеха, заметила Майра. – Хотя его зад со мной вряд ли бы согласился. Рикард несколько недель не мог сидеть. Помните, как он с подушечкой ходил?

Внезапно краем глаза она заметила какое-то движение в тени. Посветив в ту сторону, едва успела зацепить лучом неясный силуэт, который в тот же миг юркнул за острые камни.

– Стоп, тише! – зашептала она. – Там что-то есть.

Ребята замерли, смех моментально смолк.

– Еще жуки? – дрожащим голосом спросила Пейдж.

– Вряд ли, – шепнула в ответ Майра. – Оно было размером с Возиуса.

– Гигантские жуки? – в ужасе уставилась на нее подруга.

– Есть лишь один способ выяснить.

Майра приблизилась к камням. Луч синеватого света скользнул по ним, рождая зазубренные тени, однако Майра никого не увидела.

– Есть тут кто? – позвала она. – Мы вас не обидим.

– А если оно само нас обидит? – спросила Пейдж.

Не обращая на нее внимания, Майра сделала еще шаг вперед. За ней шел Калеб, тоже с фонариком.

– Эй, я знаю, вы там, – позвала Майра. – Вы следили за нами. Либо выходите, либо мы идем к вам.

– Мы? Идем? – удивилась Пейдж.

– Тихо, я блефую, – сказала в ответ Майра.

Она вгляделась в чернильную тьму, пытаясь рассмотреть хоть что-то за пределами кругов света от фонариков, и – ничего. Она уже решила было, что ей привиделось, ведь от голода случаются галлюцинации. Но тут очень медленно из-за камней выползло странное существо.