Башни Анисана - Ольга Каверина Страница 29

В это время Гэрер Гэнци замолк, сложив руки на груди. Волны рассеялись по площади одухотворённым покоем. Восемь ведущих ближе подступили к нему, окружая его и готовясь сопровождать в начинающемся танце. Гиб Аянфаль зажмурился, продолжая удерживать сознание в изоляции и вместе с тем прислушиваясь к их лёгкому шелесту. Шар света над головой Гэрера обратился в сияющий столб, и внимание всех асайев на площади немедленно сконцентрировалось на нём. Его голос волной прокатился по городу:

– Анисан Онсарра!

Гиб Аянфаль ощутил, что у него стремительно захватывает дух, а тело наполняется удивительной лёгкостью. Ещё миг, и всё сознание его заполнит белое синие, в котором, ничего не осознавая, растворится без остатка его личность. Он не вспомнит, что с ним происходило, и в памяти останется лишь явственное послевкусие былого просветления, во время которого существо его было погружено в общий разум.

Он ощутил, как одежда соскользнула с плеч, и освобождённое тело, оторвавшись от поверхности твердыни, устремилось в порыве начавшегося неудержимого танца, возглавляемого правителем, ведущими и Сэле. Внутреннее поле расширилось в сотню раз, сливаясь с другими, сознание захватил широчайший канал связи, и Гиб Аянфаль почувствовал, что несмотря на всё это, в глубине себя он сохраняет сжавшуюся в точку осознанность.

Он видел других асайев, погружённых, как и он, в сияющую дымку, он дивился собственным лёгким и быстрым движениям. Не чувствуется привычного шороха пыли под пурной кожей – тела будто нет. Оно растворено в густом потоке света, обволакивающем его и других асайев. Он не управлял своим телом, оно само стремительно летело в воздухе, поднимаясь всё выше, хотя в обычной жизни Гиб Аянфаль никогда бы не подумал, что способен взлететь. Поток был очень горяч, наполненный неукротимой энергией, но он совсем не обжигал доверенные ему тела.

Сознание наполнили волны, породившие целый сонм эмоций, для описания которых он потом не мог найти слов. Объединённое Сознание Ганагура поднялось над твердыней, созерцая Вселенную Анисана и направляя движение пространства Онсарры на пересечении тысячи путей. Гиб Аянфаль чувствовал себя частью этой величественной силы, с которой должны были считаться сами звезды. И это не унижало его, а наоборот доставляло ни с чем несравнимое блаженство. Весь танец – гигантский столп ослепительно белого света, заполняющий площадь и вздымающийся высоко над поверхностью твердыни, выше её облаков, выше рыжей атмосферной дымки…

Гиб Аянфаль не помнил, сколько времени это продолжалось, прежде чем его ноги снова коснулись твердыни, а плечи покрыла одежда, поднявшаяся из пыли, рассеянной по площади. Сияющий свет неторопливо отступил, уходя в небо. Строитель огляделся – танец оставил его совсем не на том месте, где они с Гиеджи стояли до начала. Сестру и рыжего ребёнка не видать. В это время волны окончательно отхлынули, и площадь наполнилась тишиной. А в следующее мгновение простые асайи, не сговариваясь, молча направились прочь.

Гиб Аянфаль не мог сдвинуться с места. Мимо него плыло море лиц, а он всё стоял, глядя в слепящее жёлтое небо и продолжая переживать увиденное. Онсарра уже успела пройти три четверти небесного пути, и он с удивлением понял, что наступает вечер – так долог оказался танец, показавшийся несколькими мгновениями. Площадь должна была опустеть, чтобы оставшиеся на ней отголоски энергии благополучно рассеялись в пространстве, но Гиб Аянфаль покидать её не собирался. Вместо этого он сквозь толпу добрался до стены ближайшего замка. Тут была небольшая галерея с нишами промеж стеблей, в одну из которых он забрался.

Его вдруг сотрясло от неожиданно возникшего стеснения – вероятно, сейчас сюда придут техники волн и наверняка сочтут его присутствие лишним. Он блокировал сознание, ощутив, что навеянные волнами чувства начали заполнять голову, к тому же откуда-то взялось сильное желание немедленно уйти. Гиб Аянфаль зажмурил глаза, сопротивляясь, и только крепче вцепился пальцами в каменные стебли. Ему показалось, что он ждал долго-долго. Его терзали пришлые опасения – что с ним будет, если кто-нибудь узнает, что он не ушёл?

И вдруг смущение отхлынуло. Гиб Аянфаль открыл глаза. Площадь была пуста – ни простых, ни патрициев. Он осторожно вышел из ниши, ступил на мостовую, образованную плоскими стеблями, стелившимися, кажется, до самого горизонта. Она непривычно холодна, босым ногам стало жёстко и неловко. Гиб Аянфаль попробовал нащупать едва колеблющиеся в тишине волны. Но вместо них он уловил колебания, вызванные чьим-то внутренним полем, и увидел на площади, залитой светом опускающейся звезды, ещё одну фигуру. Гиб Аянфаль подошёл ближе и замер в молчании, оглядывая асайя в синем наряде странника.

Странник стоял к нему спиной, и Гиб Аянфаль не видел его лица. Почему он остался? Или… потому что сегодня впервые видел то же, что и Гиб Аянфаль?

Но вот асай повернулся, также ощутив его приближение. Он гордо вскинул голову, приветствуя Гиб Аянфаля, и тот ответил ему таким же бессловесным приветствием, склоняясь. Кажется, он его прежде где-то видел.

На губах асайя скользнула улыбка.

– Зачем ты тут остался? – вдруг спросил он.

– Просто так, – ответил Гиб Аянфаль, одновременно в памяти перебирая всех асайев, которых он встречал, и ища соответствия, – а ты зачем?

– А мне некуда торопиться, – уклончиво ответил странник, – и к тому же сегодняшний танец показался мне необычным. Вот я и решил в покое его обдумать. Мы с тобой встречались. У консула Сэле, помнишь?

В памяти всплыл первый день в замке консула. Как он сразу не догадался!

– Да! – с воодушевлением ответил Гиб Аянфаль, – ты – Лийт, лучший странник консула Сэле!

Лийта его оценка как будто слегка смутила.

– На самом деле, есть гораздо более опытные мастера, – скромно ответил он, – Я специализируюсь на сверхдальних перелётах. Я даже не младший патриций.

– Почему?

– Мне нельзя становиться им. Из-за появления энергометок пыль асайев усиливается и становится более тяжёлой. Я в таком случае не смогу переноситься в пространстве так, как сейчас, чтобы выполнять особые поручения. Думаю, я могу говорить с тобой об этом, раз господин позволил тебе увидеть моё прибытие.

– Можешь, он меня специально выбрал, – заверил его Гиб Аянфаль, – так же, как мастера Хосса.

Лийт улыбнулся:

– Я слышал, что у господина есть право давать труд остальным асайям наравне с коллективной волей, – ответил он, – только он пользуется этим очень редко, ради особенных целей. Мы-то, странники, живём больше слушая его Пламя, а не Голос Ганагура.

– Как это? – удивился Гиб Аянфаль.

– В волнах есть течение, через которое господин Сэле говорит с нами. Мы называем его Пламенем Салангура, по имени алого сверхсущества. Если Ганагур способен объединить всех асайев, то Салангур – сущность, именем которой связаны странники, исследователи и чёрные стражи, а господин Сэле – его глава. Если честно, я вообще мало знаком с Ганагуром. Я вырос в обители господина и сразу после раскрытия рабочей точки начал служить ему лично, поэтому веяния коллективной воли меня не затрагивали. Разве что на празднествах, как сегодня.