На штурм будущего! Спецназ "попаданцев" - Сергей Артюхин Страница 29

9 сентября 1946 года. Южный Иран

Полковник Андрей Голенко с улыбкой наблюдал за развернувшейся в атакующие порядки советской танковой армадой, наступающей на последнюю в обозримых пространствах линию обороны англо-американских войск. Ближайшая после нее пролегала значительно западней и была не чем иным, как ирано-иракской границей.

В голову пришла мысль о том, что именно в этот момент его прадед, вполне возможно, штурмует позиции янки на Пусанском плацдарме в далекой Корее. И тоже на танке, что характерно.

Прадед парнем оказался отличным — считая Андрея своим дальним родственником, тем более что сходство было налицо, он довольно тепло принял его в Сталинграде, после чего каждый отпуск Андрей приезжал погостить именно к ним — Никите и его жене. Как это ни удивительно, но и в этой жизни прадед женился на той же женщине, что и тогда. Только на несколько лет раньше — тогда, как, впрочем, и сейчас, гвардеец дождался окончания войны, чтобы сделать предложение.

Радостные мысли прервал гул пролетевших в сторону позиций войск АДА штурмовиков — раздавшиеся некоторое время спустя грохочущие звуки выстрелов их мощнейших пушек и многочисленных разрывов мелких бомб Андрея изрядно повеселили — надеющиеся на тотальное превосходство своей авиации англичане и американцы были снабжены зенитным вооружением в исключительно недостаточных объемах.

Неожиданно зашипевшая рация голосом майора Любимцева, командовавшего передовой батальонной тактической группой, затребовала несколько изменить направление атаки и сосредоточить удар чуточку левее, очистив более удобные для пехоты подходы.

Недолго думая, Голенко согласился. Все же Любимцев там ближе — его группа подошла на полчаса раньше, — и ему положение видно лучше.

Отдав необходимые указания подчиненным, молодой полковник с удовлетворением подумал, что концепция тактических групп, где батальону пехоты на БМП придавалась рота танков и батарея самоходок, в очередной раз себя оправдывает. Продемонстрировав эффективность еще в Пятидневную войну, случившуюся в далеком будущем, она оказалась очень даже ничего и здесь, в условиях Второй — хотя, наверное, даже Третьей — мировой войны.

Тем временем атака «рысей» произвела приличный фурор в рядах противника — солдаты Альянса спешно отступали в глубь городка, являвшегося чем-то вроде «шверпункта» их обороны. Вероятно, надеялись, что там их противодействие советским войскам будет эффективнее, чем на открытой местности азиатских пустынь.

Несколько батарей ИСУ-152М, разворачивающихся неподалеку, должны были доказать беднягам, что хотя это и будет сложнее для бойцов лучшей армии мира, но не намного…

Старший сержант Василий Козлов внимательно рассматривал подозрительно пустынную улицу этого еще недавно тихого иранского городка. Прорвавшись со своим отделением через передовой заслон англичан, он с удивлением обнаружил, что дальше его движению никто не препятствует.

Это было странно, особенно на контрастном фоне едва закончившейся стычки, в ходе которой стороны без остановки поливали друг друга огнем из автоматов, пулеметов, винтовок и прочих шедевров человеческой мысли.

— Санек, — Козлов повернулся к пулеметчику, — топайте на крышу, прикроете сверху.

Рядовой, молча кивнув, испарился в направлении к лестнице. Вслед за ним затопал и его второй номер.

— Сема, — невысокий снайпер, разглядывающий улицу через прицел своей винтовки, чуть повернул голову, показывая, что слушает, — бери Кольку и жми вон туда, — сержант ткнул рукой в декоративную башенку соседнего домишки.

— Не пойдет, — не согласился снайпер. — Очевидная позиция. Или заминирована, или еще какая-нибудь пакость.

Василий задумался. Семен был прав… но как перекрыть этот переулок? Англичане или американцы явно попытаются отыграться за проигранный первый этап боя, так что контратака была вполне ожидаема.

— Может, все же посмотришь? — сержант с надеждой посмотрел на лучшего стрелка отделения, поигрывающего сейчас своей укороченной СВД.

После просьбы командира тот задумался, а затем, что-то прикинув, коротко ответил:

— Один пойду, товарищ сержант, — и, взяв винтовку на изготовку и поправив разгрузку, неторопливо вытек из здания.

Где-то невдалеке весьма чувствительно бахнуло — отколовшийся с потолка кусок штукатурки упал прямиком на голову Козлову, от удара о каску распавшись безвредной пылью, щедро украсившей камуфляжи советских бойцов.

Негромко выругавшись, Василий начал было отряхивать форму, когда вдруг осознал, что этого можно и не делать — все равно за множество дней, проведенных в боях в пустыне, та получила уже почти несмываемое покрытие из грязи и песка.

Сонную тишину, сопровождаемую чувством смертельной опасности, разорвала очередь только-только установленного на крыше ПК — рядовой Александр Железнодорожный своим оружием пользоваться умел, о чем не преминул посредством свинцовой почты сообщить появившимся из-за угла американцам.

Контрнаступление войск Альянса началось…

— У-у-у, сейчас опять полезут, сволочи, — незнакомый солдат из соседнего отделения с ненавистью сплюнул на грязный пол. Козлов, потерявший в последней стычке единственного оставшегося бойца из своего отделения, ничего не ответил, внимательно осматривая улицу.

С самого начала этого боя все не задалось. Вдруг оказалось, что передовые отряды — в самой натуральной ловушке. Заложенные войсками Альянса мины и управляемые то ли по проводам, то ли по радио фугасы отсекли основную массу советских сил от авангарда. И артиллерия тоже помочь особенно не могла, будучи занятой контрбатарейной борьбой с оказавшейся неожиданно сильной артиллерией англо-американцев.

Отделение Василия тем не менее свой участок держало довольно долго, отбив несколько яростных атак американцев. Но потом все как-то сразу пошло наперекосяк.

Сначала удачным минометным попаданием накрыло Железнодорожного и его второго номера, разом лишив советских бойцов пулеметной поддержки. А потом от взрыва рухнул тот самый дом, в котором засел снайпер Семен. Что это был за взрыв, сержант так и не понял, так как в тот момент на другой стороне своего участка яростно отстреливался от лезущих из всех щелей солдат неприятеля.

После этого все сразу стало настолько хуже, что Козлов принял решение отходить. В последующей стычке он потерял еще двух солдат и получил сразу трех раненых в нагрузку, погибших в течение следующих нескольких часов.

И вот теперь, под вечер, когда ветер, поднявший пыльную бурю, стих и уже можно было надеяться на появление краснозвездных пикировщиков и штурмовиков, сержант занял оборону вместе с еще одним из отделений Советской Армии.

Учитывая, что целых бойцов у Козлова не осталось, да и в другом подразделении в состоянии сражаться были лишь четверо, обстановка не радовала.

Войдя в состояние, которое на Востоке однозначно назвали бы «боевым трансом», Василий стрелял практически безостановочно, что, впрочем, почти не сказывалось на точности огня. Его без устали матерящийся сосед по комнате на втором этаже обороняемого сводным отрядом здания использовал свой пулемет гораздо менее эффективно, но все же не давал солдатам Альянса приблизиться на расстояние точного гранатного броска — подтверждением чего были несколько тел неудачливых «гренадеров», в живописных позах лежащих в пыли, покрывавшей улицы этого забытого городка на юге Ирана.