Остров Потерянных  - Мелисса де ла Круз Страница 3

Десять ужасных лет спустя… Глава 1 Это история о злой колдунье…

«Зеркало, открой секрет, кто красой затмил весь свет?»

«Это, должно быть, сон, – сказала самой себе Мэл. – Этого не может быть на самом деле». Она сидела у берега красивого озера, на каменных плитах древнего разрушенного храма и ела сочную ароматную клубнику. Озеро окружал пышный зеленый лес, у ее ног мирно плескалась вода. Воздух казался сладким и свежим.

– Где я? – вслух спросила Мэл, потянувшись за лежащей перед ней тяжелой кистью винограда.

– Почему не может быть? – ответил сидевший рядом с Мэл юноша. – Ты уже несколько дней находишься в Аурадоне, а это Волшебное озеро.

Пока юноша не заговорил, Мэл его не замечала, но теперь заметила и пожалела об этом. Юноша был хуже всего, что ее окружало – чем бы это ни было, – высокий, с золотистыми, слегка взъерошенными волосами, невероятно красивый, с улыбкой, от которой тают сердца, а девушки пачками падают в обморок.

Но Мэл была не такой, как все девушки, и вместо того, чтобы растаять, запаниковала, чувствуя себя пойманной в какую-то западню. Она в Аурадоне – кто бы мог подумать? И это, возможно, не сон…

– Кто ты? – требовательно спросила Мэл. – Принц или типа того?

И она вопросительно посмотрела на тонкую голубую рубашку юноши с вышитым на ней маленьким золотым крестом.

– Ты знаешь, кто я, – ответил юноша. – Я твой друг.

– Ну, тогда это точно сон, – сразу успокоилась Мэл и лукаво улыбнулась. – Потому что у меня нет друзей.

Лицо юноши опечалилось, но прежде, чем он успел что-либо ответить, небо потемнело, хлынул дождь, а с небес прогремел грозный голос:

– Дурачье! Идиоты! Болваны!

И Мэл сразу проснулась.

Ее мать снова кричала с балкона на своих подданных. Малефисента управляла островом как всегда – угрозами и криками, не говоря уже о том, что постоянно меняла своих фаворитов. К крикам матери Мэл давно привыкла, однако просыпаться под них было все-таки тяжело. Сердце Мэл бешено колотилось, она еще не отошла от приснившегося кошмара. Ногой девушка отбросила в сторону свое сиреневое атласное покрывало. С какой стати ей вдруг приснился Аурадон? Какая черная магия наслала красавца принца, который разговаривал с ней во сне?

Мэл тряхнула головой и поежилась, пытаясь прогнать ужасное видение – улыбающееся лицо юноши с ямочками на щеках, и немного успокоилась, услышав знакомые звуки. Это напуганные до полусмерти подданные умоляли Малефисенту помиловать их. Мэл обвела взглядом свою комнату и убедилась, что все здесь осталось на своих местах. Вот ее громадная железная кровать с коваными горгульями на каждом столбике, бархатный балдахин, провисший так сильно, что, того и гляди, упадет вниз. В комнате Мэл всегда царил полумрак, как, впрочем, и на всем острове, небо над которым постоянно было затянуто серыми облаками.

Голос матери грохотал с балкона, от его звуков дрожал пол в спальне Мэл. От этой качки неожиданно распахнулся ее покрытый облупившимся фиолетовым лаком комод, и из него на пол повалилось его лиловое содержимое.

Когда Мэл выбирала свой цвет, она остановилась на фиолетовых, лиловых и сиреневых тонах, ее очаровала их готическая строгость и обилие тонких оттенков. Это были цвета тайны и магии, цвета мрачные, угрюмые, но вместе с тем отличающиеся от простого черного цвета, который предпочитало большинство островитян. Мэл решила для себя, что ее фиолетовый цвет – это новая, оригинальная разновидность черного.

Она прошла по комнате мимо своего большого покосившегося шкафа, в котором на видном месте были разложены ее недавно украденные из магазинов безделушки – дешевые брелоки из треснувшего стекла и глины, отливающие металлическим блеском шарфы с торчащими из них нитками, непарные перчатки и масса пустых флаконов из-под духов. Раздернув тяжелые занавески на окне, она увидела перед собой весь остров во всей его безотрадной уродливости.

Ее остров, ее дом, проклятый дурацкий дом.

Остров Потерянных был не очень большим, кто-то мог бы даже назвать его просто неприметной крапинкой или кочкой на фоне морского пейзажа. Остров был скорее коричневым, чем зеленым, застроенным стоящими буквально на голове друг у друга хибарами и многоквартирными домами – хлипкими, в любую минуту грозившими обрушиться.

На эти уродливые, убогие трущобы Мэл смотрела из окна своего дома, самого высокого на острове. Когда-то это был прекрасный дворец с торчащими в небо шпилями башен, но теперь он обветшал, облупился, и в нем разместилась главная и единственная на острове Барахолка, в которой торговали поношенными мантиями чародеев любых расцветок и уцененными на пятьдесят процентов, покосившимися набок ведьмиными шляпами.

А еще замок был домом не самой последней, мягко говоря, злодейки и ее дочери.

Мэл выбралась из пижамы, накинула на плечи искусно сшитую фиолетовую байкерскую куртку с розовой вставкой на одной руке и зеленой на другой, натянула рваные джинсы цвета сушеных слив. Аккуратно надела свои перчатки с обрезанными пальцами, зашнуровала поношенные армейские башмаки. Смотреть на себя в зеркало она избегала, но если бы взглянула, то увидела бы в нем невысокую, но очень хорошенькую девушку со злой искоркой в пронзительных зеленых глазах на бледном, почти прозрачном лице. Люди постоянно отмечали, что она очень похожа на свою мать – обычно перед тем, как тут же начать с криками разбегаться в разные стороны. Мэл упивалась их страхом и всегда искала возможность насладиться им. Она пригладила тыльной стороной ладони свои лиловые пряди, взяла со стола блокнот и сунула его в школьный рюкзак рядом с баллонами аэрозольной краски, которые всегда носила с собой.

Ведь этот город сам себя граффити не покроет, правда? Такое может произойти только в нормальном магическом мире, но только не в том, с которым приходилось иметь дело Мэл.

Поскольку кухонные шкафы были, как всегда, пусты, да и холодильник тоже, если не считать стоявших в нем банок, наполненных глазными яблоками и заплесневевшими жидкостями самого подозрительного происхождения (следы неудавшихся попыток Малефисенты приготовить колдовские снадобья), Мэл по привычке отправилась завтракать в расположенную напротив их дома закусочную «Жижа».

Там она просмотрела меню: «Черный, как твоя душа, кофе», «Латте с прокисшим молоком», «Заплесневелые овсяные булочки с гнилым яблоком или бананом на выбор», и «Овсянка – вчерашняя вареная или просто сухая». Выбор в закусочной всегда был невелик. Еду – точнее, объедки – привозили сюда с Аурадона, тамошние снобы отправляли на остров то, от чего сами воротили нос. Тухлятину. Остров Потерянных? Правильнее было бы назвать его Островом Помойка. Впрочем, на качество еды никто особо не жаловался. Сливки и сахар, свежий хлеб, свежие сочные фрукты – от этого человек становится мягче, а Мэл и остальные изгнанные злодеи предпочитали быть закаленными и твердыми как изнутри, так и снаружи.