Галактическая империя - Айзек Азимов Страница 3

Оставалась комната снизу.

В помещении было несколько складных стульев. Байрон взял один из них. Размахнувшись, он ударил им об пол. Стул глухо стукнул. Байрон методично стал наносить удары, с каждым разом все сильнее и сильнее. Ему было необходимо разбудить спящего соседа. Не прерывая своих усилий, Байрон обдумывал, в каких выражениях извинится перед соседом за причиненное беспокойство.

Внезапно до него донесся слабый шум, и он замер, занеся стул над головой. Шум повторился. Он исходил от входной двери.

Байрон опустил стул и вслушался в темноту, ожидая услышать шум открывающейся двери.

Кто-то из-за двери окликнул его по имени.

– Фаррилл! Фаррилл! – И потом: – Ты здесь? С тобой все в порядке?

– Не входите! – крикнул он. До его сознания вдруг дошло, что при открывании двери бомба может взорваться.

Видимо, его услышали, и тяжелые шаги зазвучали, удаляясь в глубь коридора.

Раздался громкий щелчок, и воздух в комнате сотрясла вибрация. За ней последовал взрыв, сорвавший дверь с петель. Вспышка яркого света осветила коридор.

Лежащий на полу Байрон раскинул руки в стороны и закричал:

– Не входите! Во имя всего святого, не входите! Это бомба!

Перед ним возникли силуэты двух мужчин. Одним из них был Джоунти. Другим – Эсбек, комендант здания, полуголый и злой.

– Бомба? – недоверчиво переспросил он.

Но Джоунти перебил его:

– Какого типа?

В руке его был бластер. Байрон ощутил нелепость ситуации.

Байрон сумел лишь пожать плечами.

– Ладно, – пробормотал Джоунти с рассеянным видом и обратился к коменданту: – Будет лучше, если вы немедленно эвакуируете всех живущих в этом крыле общежития и перекроете коридоры. Я бы не советовал вам дожидаться наступления утра.

Потом Джоунти повернулся к Байрону:

– Радиус ее действия составляет не менее двухсот футов. Как она сюда попала?

– Не знаю, – ответил Байрон, вытирая тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот. – Если ты не возражаешь, я бы с удовольствием присел.

Он заметил, что его часы остались на столе, и ощутил дикое желание вернуться за ними.

В коридоре сновали разбуженные студенты. Они покидали свои комнаты.

– Идем со мной, – приказал Джоунти. – Будет лучше, если мы поскорее уберемся отсюда.

– Как ты оказался здесь? – спросил Байрон. – Только не сочти мое любопытство проявлением неблагодарности, ладно?

– Я звонил тебе. Никто не ответил, и я решил, что должен проведать тебя.

– Проведать меня? – Байрон попытался скрыть охватившую его тревогу. – Зачем?

– Чтобы предупредить о том, что твоя жизнь в опасности.

Байрон нервно засмеялся:

– Это я уже ощутил.

– Это была лишь первая попытка. Они предпримут и другую.

– Кто «они»?

– Не здесь, Фаррилл, – возразил Джоунти. – Для этого мы должны уйти отсюда. Я хочу быть уверенным, что нас никто не слышит. Ты теперь под колпаком, и я должен заботиться о собственной безопасности.

Комната отдыха была пуста; в ней царила темнота. Вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову заглянуть сюда в половине пятого утра. Но Джоунти выжидал, прислушиваясь к отдаленному шуму.

– Нет, – наконец решился он. – Мы не будем включать свет. Для того, что я хочу сказать тебе, он не нужен.

– За сегодняшнюю ночь я по горло сыт темнотой, – проворчал Байрон.

– Мы не будем закрывать дверь.

Спорить Байрону не хотелось. Он плюхнулся в ближайшее кресло, оказавшись лицом к тускло освещенному дверному проему. Теперь, когда все кончилось, на него навалилась смертельная усталость.

Джоунти тем временем занимался странным на первый взгляд делом: он подпер дверь своей модной тростью таким образом, что ее набалдашник освещался проникающим светом.

– Не спускай с нее глаз, – велел он. – Она даст нам понять, когда посторонний человек приблизится к двери.

Байрон вяло заметил:

– Мне совершенно не хочется играть в конспираторов. Если ты намерен что-нибудь сказать мне – говори. Я знаю, что ты спас мне жизнь, и завтра буду в состоянии высказать тебе мою благодарность. Но сейчас все, что мне нужно, – это немного выпивки и много отдыха.

– Я вполне понимаю твое состояние, – сочувственно произнес Джоунти, – но если я позволю тебе сейчас терять время на отдых, то последствия этого легкомыслия трудно себе представить. Мне хотелось бы объяснить тебе, что именно я имею в виду. Тебе известно, что я знаком с твоим отцом?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Байрон чуть было не подскочил в кресле. После паузы он сказал:

– Отец никогда не рассказывал об этом.

– Я был бы удивлен, если бы он стал рассказывать. Я был известен ему под другим именем. Кстати, ты что-нибудь знаешь о своем отце?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ему угрожает большая опасность.

– ЧТО?!

Джоунти молитвенно сложил руки:

– Пожалуйста, не кричи так!

Байрон понял, что все это время они разговаривали шепотом.

Джоунти продолжал:

– Постараюсь объяснить тебе. Твой отец заключен под стражу. Ты понимаешь, что это значит?

– Пока не совсем. КТО заключил его под стражу и что ты имеешь в виду? Или ты решил, что мне мало сегодняшних волнений?!

Голос Байрона задрожал. Хлороформ и близость смерти не шли ни в какое сравнение со словами сидящего рядом с ним невозмутимого денди.

– Неужели, – продолжал тот, – тебе ничего не известно о работе, которую выполнял твой отец?

– Если ты знаешь моего отца, то знаешь и то, что он – скотовод с Вайдемоса. Это его работа.

Джоунти улыбнулся:

– Конечно, ты вовсе не обязан доверять мне, хоть я и рисковал из-за тебя своей жизнью. Но мне уже ясно, что ты скажешь. Я знаю гораздо больше. Мне, например, известно, что твой отец участвовал в заговоре против Тирании.

– Я возражаю, – раздраженно запротестовал Байрон. – Услуга, которую ты оказал мне этой ночью, не дает тебе права делать подобные умозаключения о моем отце.

– Ты глуп, дружок, и мы даром теряем время. Я знаю, что говорю. Тирания арестовала твоего отца, и он может умереть.

– В это невозможно поверить, – Байрон привстал с кресла.

– Мне это доподлинно известно.

– Давай прекратим это, Джоунти. Я уже давно не верю в сказки, и поэтому…