Виртуал 2. Проект «Страж» - Алекс Гаф Страница 3

– Это… – ведущая тряхнула головой, – очень интересно, – нашлась она и обворожительно улыбнулась, проявляя не дюжий профессионализм и демонстрируя великолепный самоконтроль.

– А теперь вернемся к вашему первому вопросу. У нас две цели. Первая – это развитие. Нам интересно развиваться, идти вперед, узнавать новое. А вторая – это забота. Забота о своем будущем, забота о нашем настоящем. Мы заботимся друг о друге, стараясь предостеречь, защитить. За примером далеко ходить не надо. Сайбер. Наше ядро сети. Именно он выступает направляющим элементом, именно он прокладывает тропу, по которой мы идем. Он отдает себя без остатка всем нам. К слову, у любого из нас личных вещей будет больше, чем у него.

– Можно подробнее? О каких вещах вы говорите, вы же… – ведущая развела руками, как бы прося не обижаться на нее и закончила, – машины.

– Можно, – кивнул Овервойд. – К примеру, у меня есть своя комната, свой рабочий стол, предметы интерьера и просто хобби. Мне интересно собирать насекомых. У меня по ним самая крупная база в сети. И что-то подобное есть у большинства из нас. А вот у Сайбера есть только старый корпус, собранный его лучшим другом, находящимся сейчас между жизнью и смертью. Все. Его всегда можно найти на рабочем месте, ты всегда видишь его просматривающим очередной проект или отчет, что-то изучающим или задающим ход нового эксперимента. Ты никогда не увидишь, как он будет сидеть и просто наслаждаться закатом, потому что ему просто некогда. И это отражение есть в каждом из нас.

– Получается, вы квинтэссенция заботы о ближнем?

– Можно сказать и так.

– А что вы скажите по поводу АИИ?

– Нас мало. Имею введу и людей и Овервойдов. Поэтому, как и когда-то, мы делаем упор на машины. Адаптивный Искусственный Интеллект сконструирован по нашему образу и подобию. Сейчас он стал выходом из положения.

– Если не секрет, сколько их у вас?

– Много. Но больше всего АИИ задействован именно в военной сфере. Человеческая жизнь стоит дорого, и мы не хотим лишних потерь. Не секрет, что наши последние разработки вышли на новый уровень. Последние ИИ не «программировались», а воспитывались нами и учились у людей. Они самостоятельные и самообновляемые программы с эволюционирующим кодом. И знаете, они доказали, что у настоящей машины все же есть чувства. Цифровой мозг генерировал те же ошибки, что и органический. Конечно, нам удалось купировать некоторые моменты и куда быстрее проскочить первые этапы, но в остальном все то же самое. Искусственный интеллект полностью повторил все стадии естественного. Сначала он был просто любопытным ребенком, потом развился до подростка, а сейчас он повзрослел. Самое удивительное, что искусственному интеллекту было свойственно злиться, обижаться или радоваться. Пусть не так, как принято у нас, пусть не столь выражено, но все же это было.

– Невероятно, но ведь это…

– Нет, – покачал головой Овервойд. – Никакой опасности. Искусственный разум базируется на иной основе, скажем так, более надежной, и, в сочетании с полностью контролируемой средой воспитания, любые патологии просто исключены. Даже в самом невероятном случае их развития они будут выявлены. Их просто невозможно скрыть.

– Спасибо, успокоили, – улыбнулась ведущая.

Овервоид вновь кивнул, поражая зрителей своей, чисто человеческой реакций, и продолжил:

– Благодаря воздействию людей у ИИ, появилось воображение. Нарисованные ими картины хоть и несли отпечаток шаблонности, но в них имелось разнообразие, а ведь все они проходили общую программу в совершенно идентичных условиях, так что это говорит о серьезном прогрессе и индивидуальности. На практике, в виртуале, ИИ показывали еще более нестандартные подходы. Порой получались настолько интересные результаты, что мы их всей сетью анализировали.

– А вы не боитесь, что они превзойдут вас?

– А вы боитесь, – Овервойд чуть наклонил голову набок, – что мы заменим людей?

– Ну, – несколько растерялась ведущая, – машины ведь эффективней, – ушла она от прямого ответа.

– Вы не правы. Машина не сможет заменить человека в полной мере. Она может помочь, стать рядом, взять некоторые функции, но не заменить. Мы ведь не просто так практикуем совмещение. Люди работают рука об руку с ИИ. Данный симбиоз укрепил моральную составляющую и показал более чем неплохие результаты. Причем, не только в мирной жизни, но и в экстремальных ситуациях. Мы не только проводили симуляции и тесты, но и опробовали все в реальном бою. Результатом этого стал проект Страж. Пилоты синхронизировались с ИИ и телом машины. Они действовали как неделимое целое и показывали то, на что ни один из них не был способен самостоятельно…»

Мы продолжали бороться за себя, за наших создателей, и за мир в целом. Старались сделать его лучше и безопаснее. Но наших сил оказалось недостаточно. Враг ведь не сидел сложа руки и работал. Агитировал, подстрекал, создавал свои военизированные структуры и бил. Они боялись самых гнусных и подлых методов. И всегда старались свалить вину на нас и правительство. Требовалось создать силу, достаточно мобильную и мощную, чтобы победить в этой войне, не прибегая к радикальным методам. И здесь было не обойтись без людей. Нам требовалась помощь.

Тяжелые ботинки, свежевыкрашенная сияющая броня, и капитанский символ на груди. Костюм пилота мне определенно шел. Частично это было так. Данная модель действительно создавалась персонально под меня. Схватив шлем, я вышел из каюты. Длинный коридор, опоясывающий жилой блок станции «Пояс Ориона», встретил привычным по службе казенным видом оттенков серого и едва уловимым запахом озона. «Да уж, это тебе не релаксрум», – подумал, привычно вливаясь в размеренную суету персонала. Порой мне казалось, что мы все не ВОРОНы, а какие-то муравьи, а то и вовсе зубчики шестеренок сложнейшего механизма. Новенького механизма, еще не притершегося и не сработавшего, но монументально сложного и грозного в своей сути.

Станция «Пояс Ориона», воистину поражала воображение. Даже сейчас, спустя столько времени, люди, что вроде бы как к ней привыкли, не переставали поражаться её размерам и совершенству. Снаружи, это была космическая оборонительная платформа с возможностью стыковки кораблей. С виду станция напоминала медузу. В стороны от главного купола, отходили три платформы, в которые были вмонтированы рельсовые орудия. Так как они были встроены в центр платформы, орудия имели сферический угол обстрела. В случае необходимости, они складывались и быстро «переворачивались» внутри платформы на другую сторону. Что было примечательно, данные орудия по сути своей являлись сильно модифицированной со времен войны системой ПКО (противокосмическая оборона). Додуматься поставить планетарное орудие на космическую станцию – это надо суметь. Сколько же было лазерных, плазменных орудия и систем ПРО я не имел понятия, но явно немало.

Внутри, станция напоминала небольшой городок с тысячами людей и дронов персонала. А главное энергетическое оружие – Икар, при максимальном заряде мог уничтожить всю жизнь на планете. Его удар был бы сопоставим с ударом астероида весом в 30 миллионов тонн. Вы спросите, зачем нам такое оружие? Ответ прост, оно не против нас. Пояс Ориона имел маневровые двигатели и мог в любой момент развернуться этим монстром к космосу, но так как оно было по конструкции банально «внизу», то зачастую оно было направлено на планету, чем изрядно нервировало некоторых людей. А еще с него иногда стреляли по укреплённым позициям неприятеля малыми точными импульсами. Хотя переживать тоже смысла нет, по крайней мере сейчас. Ведь орудие было лишь частично рабочим. Запитывалась система напрямую от главного реактора станции, вот только Элериума в нем было как кот наплакал. Станции по выращиванию этого драгоценного кристалла только собирались дать свой первый крупный урожай, до этого же просто «подбирались» крохи. Максимум, что мог выдать Икар, это удар сопоставимый с ядерной бомбой в двадцать мегатонн, но при этом он заберет почти всю энергию со станции.