Разрушители звезд - Михаил Ахметов Страница 3

И как бы окончательно приводя людей в чувство, заныли сирены общей тревоги, а затем на весь зал раздалась команда с центрального поста:

– Всему экипажу корабля, занять места по боевому расписанию. Пилотам, готовность к немедленному вылету. Повторяю, к немедленному вылету!

* * *

Нестеров немного поерзал, стараясь поудобнее устроиться в своем пилотском ложементе. До вылета оставалось около десяти минут. Заканчивалось последнее тестирование систем его фай-тера. На приборной панели один за другим засветились значки готовности энергозащиты и вооружения. Пилот включил интерком связи со своим звеном:

– Ну что, все вовремя добежали? Алекс, ты успел почистить свое обмундирование, ты же вроде здорово облился фраппом?

– В порядке, шеф. Я успел его даже сменить. Согласно древнему обычаю. Но хорошо, что все это было по дороге. Было бы гораздо печальнее, если бы наши с тобой апартаменты находились на другом конце «России».

– Зато ты бы прекрасно приклеился к своему пилотскому креслу даже без привязных ремней, – пошутил его командир, – а что ты имел в виду под древним обычаем?

– А ты разве не знал, командир? Это старая, еще земная традиция. Перед сражением воины переодевались в чистое белье. И даже мылись в бане.

– Где мылись?

– В бане. Какая-то термическая обработка тела, связанная с сильным нагреванием и увлажнением. Подробностей, если честно, не знаю. Очень давние времена, мало дошло информации. Учитывая еще, что связь с Солнечной системой оборвалась двадцать два года назад.

– Не шути такими вещами Маршан, – посерьезнел Илья. – Земля – это святое. Наталья, Стефан, у вас все в порядке? Готовы? Нат, докладывай.

– Да, система только что прошла финишное тестирование. Жду разрешения на взлет, – ответила девушка.

– Отлично, я думаю, за этим дело не задержится. А ты, Стефан? Почему не отвечаешь?

– У меня проблемы, командир, – после паузы ответил тот, – непонятная неисправность в реакторном блоке. Он вышел на стартовый режим, но только на восемьдесят пять процентов. Я не помню, допустимо это или нет.

– Черт. – выругался Илья, – этого еще нам не хватало.

Настроение у него начало портиться. Вылететь на неисправном файтере было бы безрассудством. Но в поднявшейся суматохе, когда на взлет отправляют все имеющиеся корабли, то на командном пункте могут и не обратить внимания на то, что на одном истребителе неявные неполадки с силовой установкой. А вот что случится с пилотом в бою, если защитному полю или двигателю его истребителя не хватит этих пятнадцати процентов, представить нетрудно.

– Слушай, Стефан, – наконец решил он, – придется лететь на том, что есть. Если система решит, что ты годен к вылету, ничего сделать будет нельзя. Просто будь осторожнее, держись за мной и не высовывайся. Тем более и вправду, может, все обойдется «унылым барражированием над фрахтовиками», как тут недавно понадеялся один облитый фраппом молодой человек.

– Понял, командир, – голос Томальски был полон самых мрачных предчувствий, – в таком случае я тоже готов к вылету.

– Я не надеялся, – запротестовал Алекс, – я это предчувствовал, но теперь, кажется, все будет по-другому. Так что, Томальски, не расслабляйся.

Прошло еще несколько томительных минут ожидания, в течение которых мысли Нестерова прыгали самым хаотичным образом. Пилот то вспоминал свой последний боевой вылет, где он наконец не заслужил ни одного замечания от своего ведущего, старшего по званию пилота прима-класса Николая Темного, то вдруг потихоньку улыбался и представлял себе, как с видом бывалого космического волка он будет докладывать командиру своей пятьдесят третьей эскадрильи аристократичному Юрковскому об успешном окончании опасного боевого вылета. Хотя, с другой стороны, прав окажется, скорее всего, Алекс со своим первым предсказанием. Наверняка все действительно ограничится унылым трехчасовым конвоированием нескольких транспортных посудин союзников от точки их появления из подпространства до места назначения, прописанного в бортовых транспьютерах истребителей его звена.

– Кстати, – вдруг подал голос неуемный Маршан, – кто-нибудь имеет представление о том, что случилось с «Россией» полчаса назад? Нас что, торпедировали враги? Такое ощущение, будто по нам «Циклопом» шандарахнули. На какие злые силы я могу возложить ответственность за мое попорченное обмундирование и потраченные нервы?

– Ну уж «Циклопом», – усомнился Илья. Он вспомнил, как долго наводится эта огромная неуклюжая торпеда, насколько близко надо подойти к цели и как быстро надо потом удирать, – кто бы его подпустил с к линкору с таким бегемотом под брюхом, через два кольца охраны? Лично мне кажется, что бабахнул какой-нибудь глобальный генератор. Вечно они работают с перегрузкой, мне парни из техников рассказывали.

– А зачем было тогда пугать народ боевой тревогой? Мало того что я запыхался, так ведь еще и переодевался на бегу. А рядом были девушки из соседней эскадрильи. Что они могли обо мне подумать?

Младшие пилоты мстительно захихикали, представив полуобнаженного заместителя их командира среди толпы молодых женщин в форме пилотов Альянса.

– Они могли подумать, что ты вспомнил еще один земной обычай. Попробовать зачать с кем-нибудь из них новую жизнь перед долгим походом, – сказал слегка повеселевший Стефан.

Нестеров нахмурился. И какая пошла молодежь! Никакого уважения к памяти Земли. Лучше брали бы пример с союзников. Для тех выжженная «Люцифером» материнская планета Васуда Прайм стала местом паломничества и поклонения памяти миллиардов погибших соотечественников. Но у них есть хоть какая-то определенность. А что случилось с Землей, не знает никто. Успела ли горстка «Медведиц», тяжелых неуклюжих торпедоносцев Альянса, настигнуть врага в подпространстве, где джаггернаут Шивы был хоть в какой-то степени уязвим? И от гибели ли «Люцифера» сколлапсировал подпространственный туннель или от чего-то другого? Прошло уже двадцать два года с того времени, как был разрушен межзвездный мост до Земли, а люди с тех пор могут видеть Солнце только в телескопы, слабенькой желтой звездочкой шестой величины.

Илья машинально прикоснулся рукой к браслету из красного лаурита, единственному предмету, оставшемуся ему от его отца, Петра Нестерова, пилота прима-класса, командира звена тяжелых торпедоносцев, возглавившего тогда ту отчаянную атаку, самую безумнейшую из всех атак. Даже если он остался жив и, поразив «Люцифер», смог достичь Земли перед разрушением эфирного моста, то сейчас его с Ильей разделяют непреодолимой преградой световые годы. Но порой кажется, что мама до сих пор не может в это поверить. Она и через двадцать два года продолжает свою работу, пытаясь обосновать возможность искусственного создания межзвездных порталов. Вместе с несколькими своими сторонниками стремится доказать, что существующая горстка эфирных мостов имеет не естественное, а искусственное происхождение и является творением рук Древних, соединивших в свое время звездными мостами всю Галактику. А то, чем пользуются сегодня люди, это почти исчезнувшее от времени их наследие. В последний раз она прислала Илье весточку четыре месяца назад, когда он был еще стажером. Он не удивился, а только тяжело вздохнул, узнав, что мама в составе научной экспедиции опять раскапывает артефакты Древних в какой-то удаленной звездной системе. Она, конечно, прекрасный ученый, но даже ее талант вряд ли поможет в ближайшем будущем преодолеть пропасть между земными технологиями и искусством исчезнувшей восемь тысяч лет назад цивилизации. Маму вдохновляет лишь не ушедшая никуда за это время любовь к отцу и невероятная, почти непостижимая удача, случившаяся во время Великой Войны. Когда земным ученым вместе со своими новыми союзниками удалось раскрыть одну-единственную тайну ушедшей цивилизации Древних и благодаря этому победить нечеловеческую расу, олицетворением которой стал древний земной бог Шива. Божество, разрушающее миры.