Lvl 2: Рок-н-ролльное сердце - Василий Криптонов Страница 3

Даймонд овладел собой и слез с меня. Я встал, проигнорировав протянутую мне руку помощи. Вернулся за стол. Кружка была на месте, даже не разлилось ни капли. Немедленно выпил.

— С тобой вообще можно серьёзно разговаривать? — процедил Даймонд сквозь зубы. — Или ты — чёртов клоун?

— Мне неинтересно с тобой разговаривать, — зевнул я. — Вот и всё. Поэтому я пытаюсь хоть как-то себя развлечь. Ты вот с мужиками в трусах зажигаешь, а я — стебу всех подряд. У каждого свои тараканы.

Даймонд со злостью схватил свою кружку, одним глотком ополовинил и уставился на меня пылающим взглядом.

— Если ты согласишься работать на моей предвыборной кампании — я дам тебе площадку, — сказал он. — Самую лучшую площадку! Ты сможешь устраивать настоящие концерты, не придётся ни с кем делиться прибылью. Будет хорошая реклама...

— А взамен — я должен молчать о том, что видел?

— Да ты кое-что соображаешь, — грустно усмехнулся Даймонд. — Видишь ли, мир здесь устроен не самым удобным образом. Грохнуть тебя не получится, пригрозить толком нечем. Остаётся самая эффективная стратегия — выгодно дружить. Что скажешь?

— Скажу, что у меня есть одно золотое правило: никогда не заключать договорённости на пьяную голову, — сказал я и для верности ещё хлебнул.

— Разумно, — кивнул Даймонд. — А когда ты бываешь трезвым?

— А вот это уже никому не известно и никого не касается, — отрезал я. — Carpe diem, как говорится.

— Это что значит?

— Это значит, пошёл нахрен, на санскрите. Ко мне пришли.

В кабак вошли Рома и Иствуд, я махнул им рукой.

— Подумай, Мёрдок. — Даймонд встал и со значением на меня посмотрел.

Подумаю, ага. Что смешнее — отыграть здоровский концерт, или растрепать всем про тайные увлечения Даймонда? Даже не зна-а-аю...

— Я ждал вас, — сказал я, когда эти два брата-акробата уселись напротив меня.

Показалось даже, будто у меня в глазах двоится. Только что сидел один Даймонд, и вдруг — два. Правда, не Даймонда. И разные. Бр-р-р! Соберись, Мёрдок! Ты нужен миру! Нахера, правда, непонятно, но ведь очевидно, что необходим.

— Ромул хотел тебе что-то сказать, — заметил Иствуд.

— Жги, Рома, — кивнул я.

— Щас. — Рома пару секунд посопел себе под нос, собираясь с духом. — Ты — мудак, Медс! Понял? Ты обещал, что мы будем зарабатывать. Что мы поднимемся. А теперь мы ваще дно пробили. И чё? Чё делать, а?!

Я откашлялся в кулак и с трудом сфокусировал взгляд на Роме.

— Это был форс-минор.

— Мажор, — поправил Рома.

— Нет, минор. Мне было грустно. Ты, может, не обратил внимания... Ну, перечитай эти, статы...

— Логи, — поправил со вздохом Иствуд.

— Да хоть ремарки Эрика и Марии, Господи, мне насрать, — отмахнулся я. — Перечитаешь — и увидишь, что репутация рухнула до нуля, когда ты выступил со своим рэпом. А вот когда я запел свою гениальную...

— Так это же ты меня заставил! — заорал Рома. От усердия он аж привстал. Как будто, среагировав на вопль, заработал притаившийся на стуле домкрат. — Ты главный! Ты грёбаный фронтмен! Я, может, и налажал, но задачу выполнил, всё как ты учил! Мне до себя при всём желании до**аться не за что! А к тебе претензии есть!

Научил, блин, на свою голову.

— Не могу не согласиться с коллегой, — сказал Иствуд. — В чём вообще дело?

— Дело, пацаны, в том, что после обновления проект, видимо, вывели на новый уровень публичности, — проворчал я. — И всякие имельцы прав поспешили протянуть лапы. Такая вот херня. Сдохнешь — и то от юридической маеты никуда не деться.

— Хочешь сказать, мы не можем публично исполнять чужих песен? — уточнил Иствуд.

— Какие-то можем, какие-то нет, — поморщился я. — Но делать ставку на такие возможности я уже, безусловно, не стану. Понятия не имею, каким раком-боком эта братия собирается монетизировать исполнение песен здесь, и разбираться не хочу. Нам нужен авторский материал, и я над этим работаю вот прям сейчас.

— Стихи пишешь? — спросил Рома.

— Лучше. Вербую поэта.

— Серьёзно?

— Какая уж тут серьёзность...

К столику робко приблизился незаметный сутулый паренёк в очёчках.

— Здравствуйте, я...

— Чё те надо, задротина? — быканул на него Рома, едва взглянув. — Пшёл отсюда.

— Э, тс! — погрозил я Роме пальцем. — Ты не гони, это наш поэт. Вейдер, друг, садись, чё ты стоишь, как оттраханный.

— Я, простите, не поэт, — промямлил Вейдер, присаживаясь ближе ко мне. — Я, как бы это... прозаик...

— Про каких ещё, нах*й, заек?! — рявкнул Рома.

Вейдер высрал тонну кирпичей и замолчал.

— Не обращай внимания, — похлопал я его по плечу. — Это Ромыч, он шуткует так. У нас тут у каждого своё чувство юмора. Я про пидарасов глумлюсь, Рома наезжает, а Иствуд — Иствуд сразу ствол достаёт. Но это он тож невсерьёз, не парься. На вот, поглотай, — и я подвинул Вейдеру недопитую кружку Даймонда.

Тут к нам, наконец, подбежала официантка.

— Виски, — приказал Иствуд. — Двойной.

— Соку, ёп, — буркнул Рома. — Вишнёвого.

Роме ещё только предстояло апнуться до двадцати одного года. Собственная молодость и невозможность налюбить систему его дико раздражали.

Вейдер молча вцепился в кружку и переводил затравленный взгляд с одного лица на другое. Решив немного его успокоить, Иствуд достал револьвер и положил на стол. Вейдер начал дрожать — это из него выходил стресс.

— Такая тема, Вейдер, — сказал я. — Нам песни нужны. Много. Но ты сначала хотя бы одну напиши, мы поглядим. Про что, спросишь ты? Да по барабану. Главное — чтобы в ритм ложилось. У нас, вишь ли, программа отрепетированная, только тексты надо заменить. Твой экзамен будет — на размер «Звезды по имени солнце». Только сразу предупреждаю: напишешь про «п**ду по имени яйца» — придушу портянками. Без вот этого вот, что ты любишь! Нормальное что-нибудь сделай.

— Но я...

— Слышь, ты не понял чё-то? — перебил Рома.

— Я...

Иствуд положил руку на револьвер. Вейдер тяжело сглотнул.

— Ты выпей, — посоветовал я. — Полезно.

Вейдер послушно приложился к кружке. Пил он, или просто целовал пиво, прячась за ним от суровой действительности — этого я уж сказать не мог.

— Ваш заказ, господа! — пропела официантка. Поставила на столик бокал с соком и стакан с виски. Или наоборот.

— Я никогда не писал стихов! — заорал Вейдер, долбанув кружкой по столу. — Я не умею! У меня таланта нет!