Овсянка, мэм! - Анна Орлова Страница 3

– Взгляни! – Она указала на старинную церковь. – Разве она не прелестна? Говорят, ей семьсот лет.

Возможно, только годы не пошли церквушке на пользу. Стены поросли мхом и лишайниками, витражи кое-где раскрошились, а крыша выглядела так, будто вот-вот свалится на голову.

Я промолчала, лишь быстро взглянула на лучащееся счастьем лицо племянницы.

Влюблена. Влюблена отчаянно и безоглядно.

Коттедж «Ивы», как нетрудно догадаться, располагался на берегу пруда, поросшем старыми узловатыми ивами. По меркам Дорсвуда, дом был почти новым – век, не больше, что для этих мест сущая ерунда. Нарядные белые стены, красная черепичная крыша, а сад…

Мне вдруг захотелось выпрыгнуть из такси, снять туфли и побежать по газону босиком. Провести ладонью по нежным, словно нарисованным акварелью анютиным глазкам в кашпо и ящиках. Устроиться в шезлонге под пышной липой. Срезать букет пионов, только-только начавших распускаться на клумбе у входа. Нарвать базилика, мяты и розмарина, зеленеющих чуть поодаль. Посидеть с книжкой в беседке, что прячется в глубине сада, попить чаю на веранде.

Я вдохнула аромат душистого горошка, обвивающего кирпичную ограду, и прикрыла глаза. Пожалуй, кое в чем Роуз права. Дивное местечко. Почти как коттедж «Дрозды», в котором я родилась и выросла. Я не была там сколько?.. Почти двадцать лет. Но дом все еще мне снится.

– Тетя Мэри? – осторожно окликнула Роуз, тронув меня за плечо. – С тобой все в порядке?

– Разумеется! – Я заставила себя выдохнуть и отвести глаза.

Успею еще налюбоваться.

Такси покатило по гравийной дорожке и остановилось у входа. Резные колонны напоминали ивы, в стороне умиротворяюще журчал фонтан.

Рядом с пышными кустами пионов возился садовник. Он перемешал палочкой какой-то бурый состав, накачал насос и принялся обрызгивать нежно-розовые бутоны. Пахло отвратительно.

Я остановилась как вкопанная и крикнула:

– Перестаньте! Что вы делаете? Да-да, я вам говорю.

Садовник посмотрел на меня исподлобья. Руки его прятались в широких садовых перчатках, а лицо скрывала низко надвинутая шляпа. На вид ему было лет пятьдесят.

– Отойдите, мэм! Не то может случиться несчастье. Это очень едкий состав.

Последнее он, кажется, сказал с гордостью.

– Еще какое несчастье, – кивнула я. – Вы сейчас уничтожите эти чудесные цветы.

Один роскошный куст уже был наполовину покрыт коричневой жижей. Ему же больно!

– Мэм, при всем уважении, – побагровел садовник, – я знаю, что делаю!

– Сомневаюсь, – отрезала я, отогнав желание отобрать насос и… обрызгать этой гадостью самого садовника. – Иначе не стали бы обрабатывать эти несчастные пионы табачным настоем с дегтем.

– Да что бы вы понимали! – разошелся садовник, взмахнув своим нехитрым инструментом. – Это же тля, видите? От нее нужно избавиться.

В доказательство он потряс еще не распустившимся бутоном, по которому деловито сновали муравьи. Прозрачный, липкий даже на вид налет подтверждал его правоту. Но неужели у хозяйки этого дома не хватит денег на нормальное зелье?

Я чуть повысила голос:

– Ваш состав уничтожит не только тлю, но и облюбованные ею бутоны!

Негромкие аплодисменты разорвали напряженную предгрозовую тишину.

– Браво, милая, браво! – Пожилая леди неторопливо спускалась по ступенькам, элегантно опираясь на трость. На голове у нее был тюрбан, мочки ушей украшали массивные серьги. – Джоунс, я же велела вам ничего не предпринимать, не спросив прежде разрешения. Мало вам несчастного клематиса, у которого из-за неправильного полива едва не загнили корни? Или роз, слишком рано укрытых на зиму?

Лицо ее походило на вырезанную из коры маску. Потемневшую кожу покрывало бесчисленное множество морщин, узкий бесцветный рот напоминал трещину в стволе, а нос – самый обычный сучок. Зато глаза, яркие, зеленые и живые, сводили облик старой развалины на нет. А еще ощущалась рокочущая, тяжелая сила, способная пригибать деревья.

– Но это же просто тля, – пробурчал Джоунс, по-детски спрятав свой вредоносный состав за спину. – Еще мой дедушка…

– Во времена вашего дедушки, Джоунс, пионы в наши края даже не завезли, – погрозила ему узловатым пальцем старая леди. – Скройтесь с глаз моих. Иначе…

Дослушивать садовник не стал. Неловко поклонился и опрометью кинулся прочь.

Старая леди устремила на меня тяжелый взгляд.

– А вы, милая…

– Позвольте представить вам мою тетку, мисс Мэри Райт. – поспешно вмешалась доселе молчавшая Роуз. – Тетя, это леди Присцилла Поуп, хозяйка «Ив». Я ухаживаю за леди Присциллой уже третий месяц.

Старуха отчего-то хмыкнула и по-мужски протянула мне крепкую и узловатую, будто древесный корень, руку.

– Здравствуйте. – Она склонила голову к плечу, разглядывая меня, словно те несчастные пионы.

Какого цвета? Когда зацветут? Не обманул ли продавец с сортом? Нет ли каких болезней?

– Рада знакомству, леди Присцилла, – вежливо сказала я, пожимая твердую ладонь.

Странное чувство – будто зуд под кожей – заставило меня поморщиться. Все-таки чужую магию я воспринимаю с трудом.

Старая леди вновь хмыкнула и склонила голову к плечу.

– Расслабьтесь, я не причиню вам зла. Слово ведьмы.

Я выдохнула.

Не сказать, чтобы в Альбионе было так уж мало ведьм – с тех пор как их перестали преследовать, одаренных стало намного больше, – но встретить одну из них в таком глухом местечке было неожиданно. Это раньше ведьмы прятались в лесах и отдаленных деревушках, теперь скрываться нет нужды.

– Нам следует выпить чаю, – изрекла леди Присцилла, поудобнее перехватив трость.

И, не дожидаясь ответа, направилась к дому. Оставалось только подчиниться.

День был прекрасный, на редкость солнечный и теплый, так что мы устроились на веранде. Горничная накрыла на стол и бесшумно удалилась.

– Милая, – обратилась ко мне леди Присцилла, раскладывая по тарелкам пирожные, – вы ведь ищете работу?

Никаких светских разговоров о здоровье и погоде. Хотя ведьмы всегда были на редкость прямолинейны. Могли себе это позволить.

– Кхм, – кашлянула я. – Признаться… да.

– Не обижайтесь на старуху, – усмехнулась она. – Я слишком стара, чтобы тратить время на бессмысленную болтовню, поэтому спрашиваю прямо. Как вы смотрите на то, чтобы остаться в «Ивах»?