Охота на Актеона - Алексей Евтушенко Страница 3

– А почему не сразу? – поинтересовалась Кася, глядя на дисплей, с выведенной картой города.

– Далековато, – пояснила Тепси. – Горючего жалко.

– Скажи лучше, что просто летать любишь, – шевельнула бровями Кася. Брови у Каси Галли были роскошные – темные, почти черные, в меру густые и великолепно очерченные, и она ими могла выразить практически любые свои эмоции. Чем постоянно и пользовалась, так, – что подчиненные и друзья-знакомые по тому или иному шевелению ее бровей, легко догадывались о Касином настроении. – Горючего ей жалко…

– И люблю! – с вызовом призналась Тепси. – И что тут такого? Можно подумать, мы из-за этого что-то теряем. Нисколько. Ну, пару секунд разве что. Опять же и вам всем комфортнее. Тем более что уже все. Иду на посадку.

Улица Каплан была для бронекатера узковата. То есть он бы там поместился, но движение бы просто-напросто закупорил. Конечно, поднятая по тревоге оперативная группа FF, – обладала практически неограниченными правами, но всем им с самого начала службы настойчиво внушали, что без крайней необходимости нарушать мирный труд и отдых сестер-гражданок не следует ни в коем случае. И внушили очень хорошо. Так что Кася приняла решение сесть рядом – на Восточном проспекте, благо, что отсюда до нужного им дома было совсем близко.

Бронекар нырнул, выровнялся, убирая под брюхо крылья и хвост, и завис над проспектом. Тепси включила сирену, автомобили внизу прянули в стороны, освобождая место, и через три секунды колеса приняли на себя уже нормальную тяжесть машины и всех, кто находился внутри.

– Прибыли, командир, – сообщила Тепси, отстегивая ремень безопасности.

– Лихо, – похвалила Кася. – Впрочем, как всегда. Девочки, выходим. Каплан, 2. Шестой этаж. Мансарда. Тепси, ты в машине. Марта – парадный вход. Тирен – черный, если он есть. А он здесь должен быть. Барса со мной. Пошли.

Квартал был старый, застроенный домами, как минимум, двухсот-трехсотстлетней давности, и Кася подумала, что на нужный этаж придется, скорее всего, подниматься пешком.

Догадка ее оказалась верной – лифт в доме №2 не обнаружился. Когда-то он здесь был, но теперь от него осталась только, – забранная крупной металлической сеткой, – пустая шахта.

Кася посмотрела вверх, перехватила поудобнее короткоствольный автомат, и махнула рукой Барсе Карте:

– За мной!

Шестой мансардный этаж для хорошо подготовленных оперативниц Службы FF – это чепуха, о которой на самом деле не стоит и говорить, – Кася и Барса взлетели наверх, даже не сбив дыхание, и тут же уткнулись в разрисованную под окно дверь.

– Ух ты! – восхитилась Барса, наклонив голову и разглядывая необычную картину. – Здорово. Никогда такого не видела.

Нарисовано было действительно талантливо. Казалось, что дверь-окно распахивается прямо в синее небо с облаками. И только ярко-оранжевая цифра «12», четко и аккуратно помещенная на верхнем облаке, указывала на то, что перед ними все-таки вход в жилище, а не окно. Потому что настоящие облака цифр на себе не носят. Незачем.

– Квартира номер двенадцать, – сказала Кася. – Значит, нам сюда.

Чудная дверь открылась на звонок быстро, как будто хозяйка только и ждала их визита. Впрочем, так оно и было, – Службу FF, в отличие от полиции, сестры-гражданки любили, и охотно с ней сотрудничали.

Хозяйка – совсем еще молодая худощавая русоволосая женщина, одетая в широкие, разнообразно заляпанные краской штаны и длинную, чуть ли не до колен, майку с надписью поперек груди «Я самая лучшая», отступила в сторону.

– Здравствуйте, – сказала она, заметно картавя. – Проходите. Я тут вас уже заждалась, а мне работать надо.

– Всем работать надо, – отпарировала Кася. – Мы тоже, как видите, не отдыхаем. Хотя у нас по графику и выходной. Вы Джу Баст? Художница?

– Да, – ответила хозяйка, поправляя челку, которая тут же упрямо вернулась на место. – Так меня зовут, и я действительно художница.

– Ну рассказывайте.

– Хорошо, пойдемте в комнату.

Они прошли в большую гостиную, которая, судя по всему, была одновременно и мастерской, и спальней. Возле окна, выходящего во двор, стоял мольберт с незаконченным городским пейзажем (этот же двор, одинокий раскидистый каштан посередине и крыши соседних домов), рядом – стол с профессиональным дизайнерским монитором. У боковой стены – еще один стол, рабочий, на котором в художественном беспорядке валялись листы бумаги с эскизами и рисунками, карандаши, краски и кисти, а также стояла початая бутылка вина и два стакана. Еще в комнате имелся стеллаж с книгами, отгораживающий угол, за которым расположилась весьма широкая, аккуратно застеленная тахта, три стула и старый, весь обклеенный всевозможными рисунками и картинками шкаф для одежды. Ну и, разумеется, картины – они занимали практически всю свободную площадь на стенах.

Все это Кася и Барса увидели и запомнили за то время, которое им потребовалось, чтобы войти в гостиную и усесться на предложенные стулья.

Сама хозяйка сбросила на тахту с третьего стула, наваленную на него одежду, села и предложила кофе или вина.

– Некогда, – по возможности мягко объяснила Кася. – К тому же на службе мы не пьем. Рассказывайте, Джу, что вы видели. Как можно подробнее, но без деталей, которые не относятся к делу. Понимаете, о чем я?

– Понимаю, – кивнула художница. – Значит, так…

По словам Джу Баст, выходило следующее. Она работала – писала маслом пейзаж за окном – вот этот самый дворик с одиноким каштаном. Потом во дворике появилась влюбленная парочка.

– Молоденькие совсем девчушки, – хозяйка мансарды, не глядя, нашарила на столе пачку сигарет и закурила. – Лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Вошли во двор, держась за руки, сели на лавочку у каштана и тут же принялись целоваться.

Кася подошла к окну и глянула вниз. Неподалеку от каштана действительно имелась длинная скамейка со спинкой.

– И ты отсюда разглядела, что они совсем молоденькие? – осведомилась она, неожиданно для самой себя переходя на «ты». – Высоковато. Да еще и листва каштана мешает.

– Ну, мне так показалось, – пожала одним плечом Джу Баст. – Но думаю, что я права. У меня глаз наметанный.

– Художница, – кивнула Кася. – Понимаю. Как они выглядели и во что были одеты?

– Одна – та, что повыше и пополнее, рыжеватая и, по-моему, даже с веснушками. Вторая черноволосая, худенькая. Но мне показалось, что она крашеная брюнетка. И еще, самое главное. Обе были одеты в платья.

– В платья? – удивленно переспросила Барса Карта.

– Именно, – повернулась к ней художница, – Я потому, наверное, их так хорошо и запомнила. Конечно, в последнее время платья, кажется, опять начинают входить в моду. Но, согласитесь, пока еще не часто можно вот так, на улице, встретить сестру-гражданку в платье.