Волхв - Андрей Земляной Страница 3

Минвнешторг как-то сумел договориться с немцами и у Сименса был куплен завод по производству конденсаторов и резисторов. Ранее, год назад провели полное переоборудование двух заводов по выпуску полупроводников и вступила в строй фабрика микросхем. Кроме того, во время войны американских республиканцев с финансовой верхушкой в экономической системе мира возник определённый хаос, что позволило заключить контракты на поставки оборудования для контроля радиоэлементов, что сразу дало возможность поднять качество проверки деталей, и даже на старом оборудовании выдавать приличное качество. С появлением в производстве радиоэлементов высокого качества, вперёд шагнули и военная техника и бытовая.

Ещё помогали немецкие рабочие высокой квалификации, которых нанимали в качестве мастеров на станочные участки. Причём не везде подряд, а на те места, где действительно требовалась высокая культура производства.

Работу каждого такого специалиста контролировал партком и профком, так что директоры, которые и рады были бы задвинуть иностранца куда подальше, лишь бессильно хмурились, но делу не препятствовали.

Вообще после разгрома торговых криминальных группировок, и подпиравших их партийных кланов, в СССР возник некий недостаток власти именно на местах, который быстро заполняли Советы народных депутатов, которые и по конституции являлись главной властью в стране.

Сильно помогало то, что КГБ и МВД, работали очень активно, и всем тем кто стремился урвать себе дополнительных привилегий, крепко давали по рукам. И конечно же в числе оных оказались многие директоры крупных предприятий, которые в отсутствии «руководящей и направляющей роли Партии» вдруг ощутили себя наместниками бога на земле. Следом за директорским корпусом потянулись главы производственных объединений и министры, но всё кончалось просто и быстро, торжественными проводами на пенсию.

И не помогали никакие петиции от лица трудового коллектива или явные демарши со стороны профсоюзных органов. Сразу набегали правоохранители, которые быстро и в доступной форме объясняли, что завод государственный, и здесь можно играть только по тем правилам, которые оно установило. И это в том случае если проверяющие не находили никаких нарушений со стороны директора. А то персональная пенсия в лучшем случае сменялась просто пенсией, или вообще условным сроком. Реальных сроков не давали. Всё же человек действительно много сделал для производства. А что под старость стал дурковать, так это вообще можно списать на производственную травму.

Виктор закончил осмотр в секторе где показывали автотехнику. Там показывали полноприводную Волгу 24–34, переднеприводной ВАЗ 21032, и совсем новинку — дизельный УАЗ 3155Д. Причём буква Д обозначала не дизель, а удлинённый кузов. По сравнению с 469 моделью, машина стала на десять сантиметров шире, на метр длиннее, и за счёт этого куда более пассажировместимой. Теперь там можно было поставить семь мест, или сделать большой грузовой отсек. Заводчане даже сделали вариант с дополнительными дверями, усиленной рамой, возможностью размещения на крыше пулемётной турели, и гнездом под радиостанцию.

Но всех уделали Рыбинский моторостроительный и Серпуховский завод мотоколясок. Рыбинск сделал двигатель, коробку и часть ходовой, а Серпухов превратил это всё в четырёхместный багги с мощной трубчатой рамой, длинноходовой подвеской, и удобными глубокими креслами.

С двигателем в сто пятьдесят сил, полным приводом и широкими арочными колёсами, багги свободно летала по песку и глубокой грязи, легко брала любые осыпи и склоны. И при этом стоила вполне вменяемые две тысячи рублей. Мотоцикл Днепр стоил тысячу, Запорожец — три тысячи, но не обладал и десятой частью той проходимости, которую показывал «Егерь».

Этот проект Виктор тащил из чистого упорства, просто для того, чтобы получить опыт преодоления всяких чиновных дураков, и откровенных вредителей. От первоначального эскиза до конечной реализации, прошло уже почти два года, но результат не мог не радовать.

Армия, пограничные войска КГБ, и Внутренние Войска, схватились в жёсткой схватке деля годовой выпуск в тысячу машин, и понадобилось вмешательство лично Брежнева, который обязал новый Воронежский автозавод, обеспечить внеплановый выпуск двухсот машин в месяц.

Воронежский завод купленный под ключ у немцев, был небольшим, но предельно автоматизированным производством, где на должностях мастеров работали инженеры с высшим образованием, а наладчики и станочники были не ниже пятого разряда. Завод как раз заканчивал пусконаладку, и предполагалось что он будет выпускать новую 27 Волгу, но решение Брежнева всё изменило. Багги такого типа конечно были нужнее чем машина относительно высокого класса, особенно учитывая направление на моторизацию войск, и повышение мобильности. Дозорных и разведывательных машин лёгкого класса в Советской армии просто не было. «Егерь» конечно не решал всех проблем, но снимал очень существенную часть.

Но военные не были бы таковыми если бы не выяснили кто всё это придумал, и воплотил. Маршал Куликов даже как-то при встрече отругал Виктора что тот не представил свои эскизы сразу в военное ведомство. Так мол будет гораздо проще.

— А я и представлял. — Виктор усмехнулся. — Три раза отправлял спецпочтой в Генштаб. И даже отписки не получил.

Несмотря на то, что лицо у маршала пошло красными пятнами, выдержки он не потерял, и даже продолжал улыбаться, и только голос его подвёл, когда он чуть закашлялся и буркнув «Я разберусь», перевёл разговор на другую тему. А через два дня, сначала позвонил Куликов, а чуть позже на приём к Николаеву пришёл седоволосый полковник, которому следовало отправлять все материалы по возможной модернизации армии и флота. У полковника был собственный адрес фельдъегерской доставки, и телефон спецсвязи, поэтому Виктор предположил, что офицер занят при Начальнике генштаба какой-то внутренней работой. И чтобы визит не был совсем уж бесцельным, он прямо на листках обычной бумаги, нарисовал карандашом несколько проекций квадроцикла и угловатый бронеавтомобиль известный в нашем мире под названием «Тайфун-К».

Полковник задал несколько вопросов по эскизам, и не дрогнув лицом откланялся, но придя в министерство попросился на приём к начальнику Генштаба, и сразу положил перед ним эскизы Виктора.

— Вот, товарищ маршал. Товарищ Николаев передал.

— Хм. — Готовился к разговору?

— Вряд-ли. — Полковник помотал головой. — На моих глазах рисовал. И ещё так, посидел над чистым листом, словно по памяти выбирал, что именно рисовать.

— И что думаешь? — Куликов поднял взгляд от рисунков.

— Чертовщиной конечно попахивает, так, конкретно. — Полковник кивнул. — Но это пусть церковники разбираются, чёрт он или ангел. Самое главное, он наш. Советский. А остальное неважно.

Оптимисты изобретают самолёт, пессимисты — парашют, а реалисты зенитно-ракетный комплекс.

Корреспондент Франс Пресс, встретился с советским министром иностранных дел Примаковым, и задал ему несколько вопросов.