Десант в прошлое - Василий Головачев Страница 3

– Повтори свои рассуждения.

Сидевший в аэролёте позади Всевышнего ИсКр встрепенулся.

Чувствовал он себя прекрасно, но ведь и любой другой чиновник на его месте считал бы в настоящий момент себя кумом королю и сватом министру.

– Надо послать хронозонд на столетие вперёд после сброса. Если мои расчёты верны, а я не сомневаюсь в этом, уже через сто лет будут видны изменения в положении оставшегося человечества. В таком случае разведка прощупает будущее дальше по вектору и определит наилучший период для сброса выжившего социума. И мы переселимся уже безо всякого напряга.

– Но ведь, по вашим словам, в двадцать первом веке остались люди «белой воли».

– Ну, да…

– Разве потомки не переймут их генетику, не станут такими же? Как мы их сбросим?

– Я уже работаю над этой проблемой, – беззаботно отмахнулся молодой учёный. – Нужно провести пару экспериментов на людях с изменением хроночастоты сброса. Расчёты предка позволяют это сделать. Нужны только подопытные особи.

ВВ задумался. Идея была хорошая, хотя и требовала проверки. Почему-то казалось, что со сбросом в прошлое дельфинов и разумных насекомых возни будет больше, к тому же и облик последних сильно отличался от людей и воррихо. Ещё надо было убедиться в том, что они способны создать комфортную для обитания воррихо среду. Ждать же результатов долго не хотелось.

– Будешь моим советником по хронофизике.

– Слушаюсь, – пожал плечами ИсКр, спохватился: – Триждывеличайший.

– Эксперты советуют построить новый программатор. Поможешь?

– Это долгий процесс, Великий, мне достаточно будет попасть в уже готовый Сентком и перенастроить контуры.

ВВ вытер рот шёлковым шюпа.

– Полетишь в Москву.

– Без проблем, – весело сказал молодой воррихо. – Триждывеличайший.

Аэролёт увеличил скорость и через шапку смога нырнул в шахту президентского эллинга.

Оставив молодого учёного на попечение секретариата, ВВ обзвонил апостолов Умирата и пригласил их на совещание. Конечно, он и сам мог принять решение по коррекции Перехода, но хотелось выслушать мнение властителей… и сделать по-своему.

Принял ванну, переоделся, устроился в зале совещаний президентского дворца, попросил помощника показать виды планеты – Земли, как её называли люди, – в двадцать первом веке.

Видеоколонна в центре зала сформировала пейзаж Земли, над ней проплыли красные транспаранты наименований ландшафтов: «Атолл Баа, Мальдивы», «Вердонское ущелье, Франция», «Остров Ла-Диг, Сейшелы», «Национальный парк Пурнулулу, Кимберли, Австралия», «Пустыня Данакиль, Эфиопия», «Вулингюань, Китай».

Пустыня Данакиль не понравилась, Земун была усеяна такими пустынями, преимущественно рукотворного характера, но остальные чудеса земной природы двадцать первого столетия впечатляли.

– Надо переселяться! – вслух проговорил Всевышний, как бы ставя точку в мысленном споре с самим собой. Приказал мажордому: – Связь с ЦУХСом.

Видеостолб отразил фигуру БУГОРА.

– Весь внимание, Триждывеличайший, – вытянулся распорядитель.

– Подготовьте десант-группу для прыжка в Шанхай. С ней пойдёт ИсКр.

– Владыка… он совсем юн…

– Он сделает то, чего не смогли вы. Выполнять!

– Слушаюсь! – ещё больше вытянулся БУГОР.

Космолёт «Расёмон» вышел из «струны» внепространственного движения в миллионе километров от Луны.

– Вот мы и дома, – с удовлетворением сказал капитан космолёта Рай-Бо Волгин, откидываясь на спинку центрального модуля управления. – Марио, связь.

– Ищу, – отозвался драйвер-прима экипажа Марио Ван Алварец.

Третий член экипажа, выполняющий роль бортинженера и второго пилота, Прасад Рама Ли, промолчал. За людей всё делали автоматы, подчиняясь командам компьютера, которого назвали Мудрым, и обмен репликами капитана и первого пилота показался бортинженеру наигранным мальчишеством.

Прошла минута.

Космолёт миновал орбиту Луны, продолжая двигаться к Земле, повисшей впереди голубой горой со смазанными атмосферой очертаниями, со скоростью около пятидесяти километров в секунду, и вскоре должен был выйти на геостационарную орбиту с радиусом в семь тысяч километров, чтобы дождаться буксировщиков, которые должны были подтянуть корабль к главному космопорту планеты, представлявшему собой комплекс космических станций, отелей и карантин-блоков. Но шло время, никто не спешил к космолёту, никто не отзывался на его запросы, и в конце концов озабоченный молчанием космических служб человечества Марио Ван Алварец воскликнул, с трудом сдерживая чувства:

– Командир, что происходит?!

Волгин и сам был озабочен этим обстоятельством, потому что космос и в самом деле был нем и тих, в то время как при отлёте год назад приёмники корабля ловили передачи со всех сторон, Земля была накрыта «шубой» спутников, излучающих миллионы радиоголосов, Солнечная система сверкала деловыми разговорами, шутками, смехом, приказами, беседами и развлекательными передачами. В данный же момент корабль окружали пустота и неестественная тишина, словно он упал на дно глубокой океанской впадины.

– Мудрый.

– Я весь внимание, капитан.

– Кого-нибудь слышишь?

– Никак нет, капитан, тишина на всех диапазонах.

– Где мы?

Поясной экран, охватывающий модуль по периметру, показывающий космос: Луна позади, Земля внизу, Солнце чуть левее, за кормой, звёзды везде, – мигнул и нарисовал чёткую объёмную карту Приземелья с указаниями светил, планет и космических станций. Корабль отделяло от космопорта расстояние около ста километров.

– Мы здесь, – сверкнул красный лучик, упираясь в ползущий по карте серебристый овальчик.

– Покажи спутники. Кто-нибудь сейчас летает в Приземелье кроме нас?

– В моей памяти заложена информация о сорока тысячах спутников разного класса, наблюдаю около трети от общего количества. Связь поддерживают около тысячи из них, но это всё машинные интеллекты, такие, как я. Людей на борту станций и спутников нет.

– То есть как нет? Почему?!

– Они исчезли.

Волгин оторопело посмотрел на первого пилота, сидевшего в кресле слева.

– Ничего не понимаю…

– Бред! – бледно улыбнулся Марио Ван Алварец.

– Что значит – исчезли?!

– По докладам моих коллег, все люди исчезли одновременно шесть дней назад. То есть физически их не стало. Все производственные процессы ведутся автоматически. Наблюдателей и контролёров нет, обслуживающий персонал заводов и производств также исчез.

В модуле управления повисло тяжёлое молчание. Экипаж переваривал невероятное сообщение компьютера.